Михаил Самарский - Спуститься с небес

Помимо уже известной коробки, которую она даже не стала открывать и засунула на дальнюю полку стеллажа, была еще одна, с белой надписью на крышке Christian Louboutin. Вика выудила из нее золотистые туфли на красной подошве, нацепила их на ножки и покрутилась перед большим зеркалом.

– Кристиан, вы, как всегда, великолепны, – сказала она вслух и, услышав звук приближающихся шагов, резко обернулась.

Увидев мать в гардеробной, она вздрогнула, а глаза сами по себе закатились к потолку.

– Ма, ты что-то хотела? – спросила она.

– Да вот, пришла посмотреть на твои обновки, – ответила мать.

Она подошла к дивану и стала рассматривать вещи.

– А тебе не кажется, что ты сегодня многовато денег потратила? – спросила она.

– Мне папа разрешил, – раздраженно ответила Виктория. – А тебе какая разница?

– Большая, – мать строго посмотрела на нее, – ты не заработала в своей жизни еще ни копейки, а тратишь столько, словно трудишься не покладая рук.

– Как будто ты меньше тратишь! – Вика вызывающе подбоченилась и покачала головой.

Конечно, мать, как и дочь, не испытывала недостатка в деньгах, но она знала им цену. Она до сих пор помнит свое нищее детство, как ее матери приходилось вкалывать на двух, а то и на трех работах, чтобы поднять их с сестрой, ведь их отец наигрался в родителя, когда старшей, Надежде, было шесть лет, а ей всего два года. А пока мать зарабатывала, воспитанием младшей сестры занималась старшая.

– В отличие от тебя я зарабатываю. – Мать старалась как можно спокойнее отвечать на выпады дочери. – Я одного не могу понять: куда тебе столько тряпок? Ты посмотри на свой гардероб. – Она обвела рукой комнату. – Здесь уже места нет. Взгляни! – Она подошла к одному из стеллажей и взяла кроссовку с биркой. – У тебя стоит обувь, которую ты ни разу не надевала. Зачем тебе столько всего? – Она потрясла башмаком и вернула его на место.

А Вика с удивлением обнаружила, что про них она тоже забыла. «Какие симпатичные кроссовки, надо их надеть в ближайшее время».

– Мне нравится, когда у меня много вещей, всегда есть из чего выбрать. – Она дернула плечом. – Да и под новое платье нужны были туфли.

– Ох Вика, Вика, – тяжело вздохнула мать, – ты больна. И знаешь, как называется твоя болезнь? – спросила она и тут же ответила: – Ониомания.

– Это что еще такое? – фыркнула Вика.

– Это когда тряпки становятся смыслом жизни, – грустно усмехнулась мать и, прежде чем покинуть гардероб, напомнила: – У тебя, между прочим, через несколько дней первый ЕГЭ. Позанималась бы хоть, что ли.

Проводив ее взглядом, Виктория плюхнулась на диван и раздраженно бросила в потолок:

– Как же ты меня достала своими экзаменами. Сдались они тебе…

Целый день Вика не выходила из своих апартаментов. Это слово как нельзя более точно описывало помещение, которое она звала комнатой. Помимо гардеробной и спальни с кроватью королевских размеров и плазменной панелью в полстены, здесь еще была ванная с джакузи, душевой кабиной, напоминающей космический корабль, и прочими предметами интерьера. Если бы, дорогой читатель, ты оказался в этом, так сказать, санузле, то решил бы, что попал в парфюмерный рай. Это действительно тот случай, когда глаза в прямом смысле слова разбегались от количества всевозможных банок, склянок, бутылок и пузырьков. Наша героиня испытывала любовь не только к одежде, но и к духам и косметике.

До самого вечера Вика занималась чем угодно, но только не подготовкой к экзаменам. На фига напрягать извилины, если отец пообещал все устроить? Она закрылась в комнате, чтобы мать внезапно не зашла, подсоединила айфон к колонкам, включила негромко музыку и под треки одного из любимых диджеев Worakls устроила показ мод, зрителями которого стали безмолвные вещи. А когда лопнуло терпение без конца менять шмотки, она надела удобные домашние шорты с майкой, завалилась на кровать отдохнуть пару минут и продрыхла до тех пор, пока ее не разбудил стук в дверь.

– Дочка, это я, – раздался голос отца.

Она глянула в окно, на улице уже было темно. «Ох, ничего себе я проспала. Блин, мы же с Машкой в клуб собирались». Она схватила телефон с тумбочки, на часах было полдевятого вечера. «Фух», – облегченно вздохнула она и побежала открывать отцу.

– Ну, как шопинг? – спросил он, проходя в комнату, и с усмешкой добавил: – По потраченной сумме я понял, что все прошло успешно.

Отец был еще в брюках, начищенных до блеска туфлях и рубашке, и Вика сделала вывод, что он только вернулся с работы.

– Папуль, ты у меня как золотая рыбка, – хихикнула она и поцеловала его в покрытую щетиной щеку. – Ты же сам сказал: «Купи все, что тебе нужно». Ну, я и не стала себе ни в чем отказывать. Погоди! – Она сорвалась с места и скрылась в гардеробной, а спустя мгновение вернулась оттуда с обувной коробкой. – Ты только посмотри на эту прелесть! – Она вытащила туфлю и покрутила ею перед носом отца. – Тебе нравится?

– А я-то тут при чем? – усмехнулся он и присел на светлую кушетку у кровати. – Главное, чтобы они тебе нравились.

– Мне они не просто нравятся, я влюблена в них, – улыбнулась Вика. – Ты не представляешь, как я о них мечтала! – Она прижала башмачок к груди, как самое драгоценное сокровище в мире.

– Что-то мечты у тебя, дочь, больно приземленные, – ухмыльнулся отец. – Надо мечтать о большем, а это так, мелочь, барахлишко. – Он кивнул на туфлю и махнул рукой.

– А я и мечтаю о большем, – тут же нашлась Вика.

– О чем же, если не секрет? – Его левая бровь вопросительно дернулась вверх.

– Например, о машине, – ответила она, пожав плечами. – Мне хочется иметь такой «порш», как у тебя, ну или на крайний случай Audi R8.

– Не кислый у тебя «крайний случай», – фыркнул отец. – Но еще рано об этом говорить, вот исполнится восемнадцать лет, тогда и вернемся к этому разговору. Да и зачем тебе сейчас машина? Ты на ней все равно не сможешь ездить, пока у тебя нет прав, а нарушать закон нель-зя, – последнее слово он нарочно медленно произнес по слогам, тем самым напоминая ей о всех ее предыдущих выходках. – Понимаешь? – нахмурившись, спросил он.

– Понимаю, – пробормотала Вика и поджала губы.

«Какой идиот придумал этот дурацкий закон?».

– Ладно, я пойду переоденусь. – Александр Владимирович встал с кушетки и направился к двери. – Минут через десять спускайся вниз, поужинаем все вместе.

Учитывая, что последний раз Вика ела во время шопинга в торговом центре, она с удовольствием бы что-нибудь проглотила. Но при мысли о том, что придется ужинать вместе с матерью, а она, как пить дать, опять начнет зудеть об учебе, аппетит напрочь отбило.

– Пап, вы ешьте без меня, я недавно поужинала. Да и позаниматься хочу немного. Переживаю сильно, скоро ведь экзамены, – наврала она с три короба.