Софья Петрова - Петра и Квитко

Выражаю благодарность своим хорватским товарищам: Дарье, Марину и Саре! А всем читателям желаю приятного времяпрепровождения за чтением книги!

Автор

Бороздят любые воды

Корабли сынов свободы!

Мавро Ветранович

1667 год.

– Пе́тра, собирайся! Скоро повозка будет.

– Да, мама.

– Не грусти, милая! Так будет лучше. А вдруг всё сложится? Езжай. Ну, ты же к тётке в конце концов едешь! Не грусти. Будешь приезжать к нам, – с этими словами мать поцеловала Пе́тру в макушку. Её мама – Вла́ста – и сама не рада отправлять дочку к сестре, но выбора нет. В семье Вла́сты 3 ребёнка, а живут они бедно. Пе́тра растёт, и расходы растут. И как бы не хотели они – родители – оставить дочь, а всё не могут.

Пе́тре 14 лет. Она – старший ребёнок. До Пе́тры были дети, но все умерли от болезней. В семьях простолюдинов так часто бывает. А поскольку Пе́тре 14, она уже достаточно взрослая, чтобы учиться жить самой. Поэтому она едет к Си́львии – так зовут сестру Вла́сты. Она живёт одна, её муж умер лет 10 назад, а сын уехал куда-то в поисках лучшей жизни. Уже семь лет Си́львия не получает от сына писем, и, надо сказать, уже привыкла к этому.

Она согласилась принять Пе́тру сразу. Сильвии скучно одной, да и помощница нужна. А зарабатывает она нормально, так что прокормит и себя, и девочку. И сестре заодно поможет.

– Ну, пора, – услышав ржание лошадей, сказала Вла́ста. – Вла́до, Катари́на, Ста́нко!

Все вышли на крыльцо. Отец, державший Ста́нко, мать и стоящая рядом семилетняя сестра Катари́на. Все по очереди расцеловали Пе́тру, дали наставления и объяснились с ней. А затем она села в повозку и помчалась вдаль по дороге.

Конюх, к счастью, оказался понимающим мужчиной, и не задавал лишних вопросов. Лишь спросил раз:

– Хочешь молока?

Но Пе́тра не ответила ему. Она не слышала вопроса. Девочка была ни жива, ни мертва. Впервые в жизни она надолго покидала свой дом…

Через 3 дня Пе́тра была на месте. Первое, что увидела она – это огромная, мощная крепость с откидным мостом.

Преодолев препятствие в виде проверки, Пе́тра и извозчик оказались внутри города. Он был прекрасен, и в нём кипела жизнь.

– Ну, здравствуй, Дубро́вник… – тихо произнесла Пе́тра. Она понимала, что этот город должен стать её домом, в этом городе ей надо будет жить. И девочка вздохнула. Тяжело вздохнула. Хотя она и была очарована красотой Дубро́вника, но тоска по дому и тяга к семье были гораздо сильнее и заставляли её сердце биться чаще. Ведь никакая красота никогда не заменит семьи. И Пе́тра это слишком хорошо понимала, и от этого ей было ещё тяжелей.

– Дальше-то как?

– А? – переспросила Пе́тра, погружённая в свои мысли и не услышавшая вопроса.

– Дальше-то как, говорю. Сама доберёшься, али подвезти? Улицу-то знаешь?

– А. Да, да. Сама доберусь. Знаю.

– Ну, как знаешь. Я поехал.

– А Вы что, отдыхать не будете? Может, у нас остановитесь?

– Нет, спасибо! – улыбнулся извозчик. – Я к сестре заеду. Недалеко тут живёт. Ца́втат, знаешь?

– Нет, не слышала.

– Ну, теперь знаешь, – извозчик внимательно посмотрел на Петру. – Удачи тебе, девочка. Сложно по началу будет. Ну да благославит тебя Господь, – с этими словами мужчина перекрестил Пе́тру. – Ну, в добрый путь! Эх, – вздохнул он.

– В добрый! Как будете в Во́чине, передайте моим, что у меня всё хорошо! Счастливого пути!

Они расстались.

Извозчик. Это был единственный человек, связывающий Петру с родителями, домом и родной деревней, и это был последний знакомый ей человек, который только что уехал и оставил её одну посреди незнакомого города. Нет, она никого не винила. Она просто чувствовала одиночество.

«Где-то здесь живёт моя тётя. Где-то здесь я должна найти себе дело и жить дальше. Теперь это мой… Нет, это не дом. Это просто Дубро́вник. Просто город, где живёт тётя» – подумала Пе́тра и зашагала по центральной улице города – Стра́дуну.

Пе́тра не без усилий нашла нужную улицу. Дубро́вник оказался не таким уж и безобидным городом. Он казался красивым и маленьким, как из сказки, но стоило свернуть со Стра́дуна, как Пе́тра уже заблудилась. Все улочки, казалось, были похожи одна на другую: узкие и длинные – и каждая из них незаметно перетекала в другую. Так, Пе́тра шла и думала, когда же кончится эта улица, но сама не знала, что эта улица уже давно закончилась, и началась другая. Ещё, что с удивлением отметила девочка, было то, что каждая улочка кишела людьми. И Пе́тре было странно, что на такой узкой улице, шириной с небольшую повозку, умещалось столько людей! И главное, каждый был занят своим делом. Это понравилось Пе́тре. Она чувствовала, как особенный воздух окутал и наполнил её.

Так вернёмся к Пе́тре. Девочка стояла на перекрёстке с бумажкой в руке, на которой кривым почерком было вычерчено название улицы и номер дома. Уже не одного горожанина спросила она, и каждый улыбался ей и с радостью объяснял. И она шла туда, куда говорили, но дойти никак не могла – уж слишком похожи были друг на друга эти улочки, по крайней мере, так казалось Пе́тре. Девочка расстроилась, – она была испугана и растеряна, и не знала, как быть дальше, – и из глаз её уже хотели закапать еле сдерживаемые слёзы.

– Отчего ты здесь стоишь? – спросил какой-то женский голос.

– Я не знаю, куда мне идти. Я приехала к тёте, но не знаю, где дом её. Вот, на бумаге написан её адрес. Но где это? – с этими словами Пе́тра протянула обрывок бумажечки, Бог знает откуда добытый отцом.

– Прости, я не умею читать. Но как помочь тебе?

Тут Пе́тра по памяти произнесла слово, которое повторяла мать, провожая дочь свою. Это слово должно было служить названием улицы.

– А, да. Да. Знаю. Идём за мной. Я проведу тебя, – тут женщина улыбнулась. – Да ты совсем близко была. Смотри, вот эта улица. Какой номер крыльца?

– Третий.

– Ну вот, мы и пришли. А ты совсем раскисла, – и с этими словами незнакомка задорно дёрнула Пе́тру за нос. – Устала, должно быть? Долго добиралась до нас?

– Устала. Мы с господином Вла́до 3 дня ехали.

– Это же откуда так долго?

– Я из Во́чина.

– Отличается ли град твой от нашего?

– Во́чин – это деревня. Отличаются, конечно, – усмехнулась Пе́тра. – Я сразу заметила разницу. Здесь улицы слишком узкие и жизнь кипит так, что пар идёт. И пахнет в Дубровнике совсем по-другому, пылью. А у нас росой да травой. Воздух пряный-пряный такой, и свежий.

Тут госпожа вновь улыбнулась:

– Так как я могу величать тебя, незнакомка?

– Пе́тра.

– Приятно познакомиться, сеньорина* Пе́тра! – и женщина поклонилась, пытаясь повторить поклон принцев. Пе́тра засмеялась. – А меня Ви́шня.