Софья Козлова - Старый город

А в доме опять появился новый хозяин. Его купил отставной капитан, странный и старомодный ворчун. Но зато он содержал дом в образцовом порядке, перестелил крышу и даже заново отремонтировал флюгер.

Вообще они поладили. Каждое утро, только проснувшись, капитан первым делом определял, куда дует ветер. Потом, правда, всегда махал рукой и ворчал, что теперь никому ни до чего нет дела и что все матросы нынче обленились.

Но, впрочем, и сейчас ещё кто-нибудь да обращал внимание на флюгер. Чаще всего это были дети. Вот, например, мальчик с папой. Сынишка упорно не желал смотреть себе под ноги. Спотыкался, но всё равно разглядывал витрины, окна, крыши, небо. И, конечно, он не мог пройти мимо флюгера.

– Какой смешной кораблик!

– Почему смешной?

– Он такой маленький.

– Ну это же флюгер, а не настоящий корабль. Хотя вообще-то он больше, чем тебе кажется, ведь ты смотришь на него снизу.

– А на самом деле он огромный?

– То он у тебя маленький, то сразу огромный. Я думаю, он где-то с тебя ростом. Или даже повыше.

– С меня? Он что, игрушечный?

– Ну, конечно, это не настоящий корабль, но и не игрушка. Это – флюгер. Он, как и вон тот петушок, показывает, куда дует ветер.

– Но ведь это и так понятно.

– Нет, без флюгера это не так-то просто определить. Попробуй, закрой глаза, покрутись, а потом покажи мне, куда дует ветер. Можешь даже послюнявить палец, как делают моряки.

– Ха, и нисколько не трудно!

– Это потому что ветер сильный и ты подглядываешь. При слабом ветре даже по деревьям не определить, откуда он дует.

– А зачем знать, откуда дует ветер?

– В приморских городах это важно. При встречном ветре рыбакам трудно будет вернуться домой. К тому же смена ветра часто означает смену погоды.

– А как этот кораблик называется?

– Что значит, как называется?

– Ну у каждого корабля ведь есть название.

– Ты прав. Но я же сказал, это не настоящий корабль, а просто флюгер. У него нет названия.

Отец с сыном ушли, а кораблик задумался. «Действительно, как это у меня нет имени? Если люди поленились, то я могу придумать его себе сам. Может быть, Глория? Нет, это женское имя. Тогда может Архангел Гавриил?» Кораблик слышал это название от капитана. «Нет, слишком внушительно. Ведь о том, как меня зовут, будем знать только я и мой друг-тополь. А для себя мне не нужно такое длинное имя». И вдруг он придумал: «Летящий»!

– Да, это красивое имя! – сказал тополь. – С таким даже настоящему кораблю не стыдно было бы войти в порт.

– Спасибо, – ответил кораблик польщенно. Потом он вздохнул и прибавил: – Жаль только, что корабли с парусами, как у меня, совсем перестали заходить в порт.

Действительно жизнь вокруг менялась на глазах. В гавани теперь стояли и дымили трубами железные пароходы. На улицах появились автомобили – смешные повозки без лошадей.

Капитан ворчал и ругался, а в его разговорах с соседями всё чаще тревожно звучали слова «война» и «правительство».

Когда на главной городской башне сменился флаг, капитан сказал, это от того, что сменилось правительство. Ну а самые страшные времена настали, когда сбылось второе из тревожных слов: «война». Самолёты летали над городом, и из них прямо на улицы, дома и церкви падали бомбы.

Самолёты! Сначала кораблик восхитился и обрадовался этому новому изобретению людей. Он-то думал, что это он – «Летящий». И вдруг в небе парит не птица, а человек в железной коробке с крыльями. «Везёт же счастливцу», – подумал флюгер про серебристый, похожий на огромную чайку, самолёт.

А потом полетели бомбы, начались пожары и паника внизу. Кораблик ничего не понимал. Как можно использовать этот дар – полёт в небесах – для того, чтобы сбрасывать на головы детям огонь и смерть?

Да и самому флюгеру тоже грозила беда. Горели дома по соседству, горели и рушились старые башни. Бомба попала даже в прекрасный собор, и он лишился своего шпиля. Тополь дрожал всеми ветвями. А кораблик хотел теперь только одного – не видеть больше этих пожаров и разрушений. Но куда бы ни дул ветер и куда бы ни поворачивался за ним флюгер, всюду были огонь и руины.

Флаг на крепостной башне сменился ещё раза два или три, и война наконец закончилась.

Хозяин дома, отставной капитан, куда-то исчез. Здесь поселились теперь новые жильцы: несколько семей из разрушенных и сгоревших во время войны зданий.

А старый флюгер совсем затосковал. Он начал бояться ветра, ворочался-то он уже со скрипом. Так ведь и рассыпаться недолго во время очередного шторма. И мысли его тоже стали ворчливые и скрипучие. Единственная отдушина – пожаловаться другу-тополю.

– Я показываю людям направление ветра. Раньше это предупреждало их об опасности. А теперь огромным железным кораблям уже не важно, откуда дует ветер. О штормах людям объявляют по телевизору в прогнозах погоды.

– Ну ты же в этом не виноват. Теперь ты просто украшаешь дом, а вместе с ним и весь город. Это тоже немало.

– Скажешь тоже, украшаю. Людям просто лень карабкаться на крышу, чтобы снять меня и выбросить, как старый ржавый хлам.

И действительно, однажды его сняли со шпиля. «Наверное, это конец. Может, меня хотя бы переплавят на детали для моторной лодки, а не на пушки, как другие флюгеры. Сейчас ведь нет войны».

Но старый флюгер сняли очень бережно, починили и вернули на место. А дом отремонтировали и покрасили.

– Я же тебе говорил! Я так рад, что ты вернулся! – зашелестел ветвями тополь.

– А уж я-то как рад! И, послушай, никакого скрипа!

Флюгер даже завертелся от удовольствия. «Я снова Летящий!»

А мимо дома стали ходить туристы. Им рассказывали про старые времена, про расцвет города, про корабли с парусами, про ветра и шторма, войну и разрушения. И ещё про то, что дому так много лет, и даже про флюгер на крыше.

Туристы удивлялись, разглядывали кораблик в небе, фотографировали его. И тогда флюгер подумал, как же это здорово, что он прожил свою жизнь именно здесь, на одном месте. Он вдруг понял, как же много всего повидал и сколько ему ещё предстоит увидеть.

Когда-то люди специально выбрали место повыше. Они построили крепость на вершине холма. Потом вокруг вырос целый город, и замок на горе стал его сердцем.

В верхний город вела парадная улица. По ней возвращались домой рыцари с охоты. А наша лестница, узкая, иногда почти отвесная, предназначалась для стражников, торговцев и бедноты. Но люди шагали по ней с удовольствием. Ведь иначе подняться в верхний город было бы невозможно – крепостные стены и скала над обрывом. А с парадного входа ещё неизвестно, кому попадешься под горячую руку. Даже продавцы вразнос, тяжело тащившие свои корзины, были благодарны лестнице, отдыхая на её нагретых солнцем ступенях.