Ирина Михеева - Лето в деревне. Или приключения во время каникул

– А ты к нам надолго? – задал вопрос Борюсик. Глаза у него были голубые-голубые, как лазурное небо.

– Интересно, у них что, у всех такие яркие глаза? – завистливо подумала Ирка. – Везет же некоторым. Не то, что мои – то ли зеленые, то ли желто-карие. Почему-то она считала цвет своих глаз некрасивым, хотя это вовсе было не так. Когда она смотрела на солнышко, то они становились золотисто-лучистыми, но Ирка этого не могла видеть, а ей, к сожалению, никто об этом не говорил.

– Да как получится. Если понравится, то поживу в вашей деревне немного, – соврала Ирка, а про себя подумала: «Конечно надолго, лето только началось».

Она продолжала разглядывать своих новых знакомых: «На вид вроде безобидные, даже симпатичные, ну уж лучше такие, чем никаких. Ну что ж, поживём – увидим, на что они сгодятся, похоже, ничего лучше здесь не найдёшь». Она вздохнула и вслух спросила.

– А чем вы тут занимаетесь, развлечения какие? Кино, танцы, дискотеки? Что у вас в деревне интересного?

– Да у нас всё интересно! У нас отличная рыбалка, коровы, молочная ферма, дремучий лес – можно заблудиться, болота – можно утонуть, засосет и не выберешься, грибов не счесть, землянику ведрами собираем.

«А он ничего! – оценивающе разглядывая Серого, подумала Ирка, – ишь, как воодушевился. Ну нет! Это мне не интересно. Грибы какие-то. Скукотища!»

– Я про телевизор спрашиваю.

Серый потупился.

– Нет, телека у нас нет. Есть только у председателя, но он никого к себе не пускает, только своих. По субботам в клуб кино привозят. Фильмы там всякие. Но мы не ходим, не любим. У нас с Борюсиком есть дела поважнее.

И тут Борюсик вдруг спросил: «А кто такой Санта Панча?» – и тут же стушевался, слишком сложное имя, сразу и не выговоришь.

– Эх ты, тютя! Ты что, Сервантеса не читал? Не Санта Панча, а Санчо Панса! Деревня! – засмеялась Ирка, но увидев, как покраснел Борюсик, самой стало стыдно. «Видно, до них цивилизация ещё не добралась, – про себя подумала она. – Да и библиотеки у них, по-видимому, тоже нет, книжки не читают. Глухомань, одним словом – деревня».

– Санчо был верным оруженосцем, другом и помощником странствующего рыцаря Дон Кихота, благородного и честного, – начала объяснять Ирка, напустив на себя умный вид, – который боролся с врагами, мельницами, защищал слабых и угнетенных, пытался творить добро. Ради своих идеалов готов был пожертвовать собой. В отличие от Дон Кихота, Санчо был хитрым и практичным, и всегда ездил на осле. – Ирка с пафосом рассказывала мальчишкам о когда-то прочитанном романе. Борюсик слушал, открыв рот, Серый – с недовольным видом.

– Но Борюсик совсем не похож на этого Санчо. Он другой, – насупившись, сказал Серый. – И вообще, нечего нам тут голову морочить своими иностранными рыцарями. У нас дел полно. Пойдешь с нами на ферму, где бычков на мясо выращивают? А хочешь, пойдём к бабке Евдохе, посмотришь, как коров доят. Если у неё настроение будет хорошее, то и тебя научит доить корову. Это интереснее всякого телевизора. У нас тут настоящая жизнь, её пощупать можно.

Теперь пришла очередь удивиться Ирке. Ведь она никогда не бывала на коровьих фермах, не знала, как бычков выращивают, всё это она видела только по телевизору в новостях, да в художественных фильмах про колхозы. А по-настоящему, вживую, своими глазами, никогда. А уж самой подоить корову – это же фантастика. Такое и во сне не могло присниться.

И они втроём побежали на коровью ферму смотреть на маленьких только недавно родившихся телят.

Солнце уже клонилось к закату, коровы вернулись в стойло и доярки принялись за свою нелегкую работу.

– Ух ты, – присвистнула Ирка, увидев, как бабка Евдоха, сидя на маленькой скамеечке рядом с огромной коровой, быстро и проворно дергала её за вымя, доила эту самую корову. Упругие струи молока звонко ударялись о борта алюминиевого ведра, постепенно заполняя его до краёв.

– Странно, а почему корова такая смирная? – тихо спросила Ирка, – даже не брыкается. – Корова стояла спокойно, переступая с ноги на ногу, флегматично пережевывала травяную жвачку, и вдруг повернула рогатую голову и посмотрела на Ирку масляным взглядом, помахала хвостом. – И что, от одной коровы целое ведро молока? – удивилась Ирка. – Невероятно!

Серый, посмотрев на Ирку, от удивления открывшую рот, засмеялся.

– А ты, похоже, в своём городе ничего не знаешь про сельское хозяйство. Эк тебя впечатлило. Небось только в бутылках и видела молоко? Так там из порошка, а тут настоящее.

Евдоха закончила доить корову, отлила ребятам полную кружку ещё теплого парного молока.

– Пейте, мои золотые. Сладкое, вкусное, душистое, ещё даже травой пахнет, – и она протянула кружку Серому, тот передал Ирке.

Ирка сделала глоток и сморщилась: «Фу! Теплое! Неее! Я люблю из холодильника!» – и она вытерла белые усы над губой – след от молока.

– Вот что город с детьми делает! Только портит их, – возмутилась бабка Евдоха. – Да лучше парного молока ничего в жизни нет.

– Это же сила и здоровье! Малые детки, когда рождаются, пьют его теплым и поэтому быстро вырастают крепенькими и сбитенькими, – и она с укоризной покачала головой.

– Эхххх! – кинула хмурый взгляд на Ирку и отвернулась. – И не такими тощими как ты, – проворчала она себе под нос.

Ирка, не заметив как, довольно близко подошла к корове. Той, видно, не понравилось, что Ирка не оценила её молоко, повернула рогатую голову, возмущенно замычала – громко и натужно, махнула резко хвостом, как хлыстом, ударив Ирку по плечу. Ирка, в ужасе отпрянув, наступила на коровью лепешку, испачкав сандалии. Брезгливо выдернув ногу, попыталась вытереть её об траву. Да где там!

Недовольно посмотрев на гадкую корову, как будто та в чем-то виновата, Ирка чуть не заплакала. Погрозила ей кулаком. А корова, не переставая жевать и обмахиваться хвостом, как ни в чем не бывало, отошла в сторону.

– Ну что морщишься? Подумаешь, испачкалась! – смеясь, проговорила бабка Евдоха. – Это тебе не город, здесь асфальта нет. Гляди, куда наступаешь. И дворников у нас тоже нет, которые за вами вашу грязь подчищают. Вот подсохнут лепешки, мы их все соберем, это отличное удобрение для поля, для сада и огорода.

Расстроенная Ирка в замешательстве слушала бабку, а сама всё думала, как бы поскорее убежать и отмыться от этой грязи, ей уже не интересно было слушать лекцию о том, что полезно и для чего всё это нужно.

– Не переживай! Сандалии твои отмоются! Это не та грязь, которую нельзя смыть. Страшнее другая.

Что бабка имела ввиду, Ирка не поняла, она рванула домой отмывать свои испачканные сандалии и ноги. Ей было противно и неприятно. Во всём виновата эта гадкая корова.