Валерия Вояжер - Как в сказке

– Здравствуйте, гости дорогие! – сказала мама Наи с шутливым поклоном и улыбнулась ещё шире.

– Привет, мам! – улыбнулась в ответ Ная. – Это Алёна и Вера. Они живут в посёлке и теперь станут часто бывать у нас.

«Если наша мама не отправит нас в сумасшедший дом за наши рассказы о волшебном лесе с феями и комедиантами», – добавила про себя Алёна. А Ная продолжала щебетать:

– Девочки, это моя мама. Её зовут Дана. То есть, полное имя у неё Даяна, но её все называют просто Дана-целительница. Ой, я же вам не сказала! – спохватилась Ная. – У меня полное имя тоже не Ная, а Наина!

– Наюшка, не заговаривай гостям зубы! – мягко одёрнула её мама. – Проходите в дом, девочки.

Дом у Наи был небольшой, но очень уютный и вообще… замечательный. В гостиной стояли два мягких кресла, которые поднимались на несколько сантиметров над полом и начинали плавно покачиваться, стоило только в них опуститься. На кухне под руководством оживших настенных часов мылась посуда. В спальне две подушки (опять же ожившие) танцевали на застеленной кровати «Летку-Енку». Много ещё всяких чудес творилось дома у Наи, всех и не перечислить. Особенно Алёне понравился оживший гардероб, бормотавший потихоньку стихи Бродского.

А тётя Дана уже усадила девочек за стол и поставила перед ними полную тарелку…

– Вот они, аирвисовые лепёшечки! – воскликнула Ная. – Берите скорее, вы такого в жизни не ели!

– А больше никто таких и не печёт, – не без гордости заметила Дана-целительница.

Аирвисовые лепёшки (или «аирвёшки», как назвала Вера) были просто необыкновенными! Алёна утверждала, что у них был запах свободы и вкус облаков. Вера же сравнила их запах с запахом роз, а вкус описать она не смогла. Ная просто смотрела на спорящих друг с другом сестёр, улыбалась и уминала аирвёшки, такие вкусные, что поставить их в кавычки было бы просто неуважительно. С того момента, как Алёна попробовала аирвисовые лепёшки, ей стали нравиться только те блюда, которые вкусом и запахом хотя бы отдалённо напоминали «те самые аирвёшки».

Алёна неожиданно поняла, что Дана очень похожа на бабушку Оксаны. Нет, не внешностью и даже не характером. Глазами. У них обеих глаза были честные, открытые, доверчивые, глубокие. В эти глаза хотелось бесконечно смотреть. Они завораживали своей живостью и внимательностью.

– Ну пойдём, пожалуй. Нас дома ждут, – сказала Алёна после того, как часы сообщили ей, что «уже девять доходит».

– Я вас провожу, – вскочила из-за стола Ная. – Можно, мам?

– Идите, конечно, – разрешила тётя Дана. – И обязательно приходите снова, девчонки. Я всегда буду рада вас видеть. Найка-то целыми днями где-то шатается, а я дома одна. Что ж мне теперь, с подушками общаться? – она кивнула в сторону спальни, где подушки уже перешли к польке.

– Мамочка, милая, – сказала Ная, крепко обнимая маму, – если хочешь, я целый день дома буду, с тобой!

– Ну уж, здрасьте! – прокряхтела Дана, отбиваясь от дочери. – Ная, проводи гостей до дома, иди-иди.

– Пойдёмте, – сказала Ная, махнув девочкам, чтоб они следовали за ней. – Тут недалеко, минут семь прогулочным шагом. Мы другой дорогой пойдём, можно будет больше половины пути срезать.

«Хорошо, что мы приехали, – подумала Алёна, уже нежась в тёплой постели под тёплым одеялом. – Тут нам скучно точно не будет».

Девочки стали бывать в лесу каждый день, был ли он дождливым или просто пасмурным. Алёна нашла себе новое занятие: Пламения стала обучать её искусству танца с огнём. Получалось у неё пока плохо, но танцы с факелами оказались настолько интересными, что Алёна абсолютно не замечала бесчисленных ожогов на руках и даже на теле. А вот мама их сразу приметила. Она просто недоумевала, где дочь могла обжечься, гуляя по посёлку. Но Алёна не жаловалась, следовательно, волноваться повода не было. Правда, один разговор на эту тему всё же состоялся. Он и развеял последние мамины сомнения.

– Лёнчик, почему ты красная такая? – спросила мама в то утро. – Где ты обжечься успела?

– Так солнце ж на улице! – не задумываясь, соврала тогда Алёна. – Я обгорела быстро. Но мне не больно, ты не беспокойся.

И мама перестала беспокоиться. Она только посоветовала Алёне почаще использовать солнцезащитный крем. Первое занятие с Пламенией прошло на следующий же день, причём прошло оно очень насыщенно.

– Итак, смотри, слушай, запоминай! – решительно сказала Пламения, когда они с новой ученицей оказались на большой ровной площадке, где уже занимались Фенис и Огонесса (к Огонессе уже успела прибиться Вера, которая широко открытыми глазами смотрела, как скачут через обруч огнезверьки). – Будешь пока учиться жонглировать не зажжёнными факелами.

Далее последовала трёхчасовая лекция о том, как правильно бросать сначала один факел, чтобы он сделал ровно три оборота и приземлился точно в руки, сопровождаемая бесплодными попытками Алёны сделать всё так, как говорила Пламения.

– Больше одного факела я тебе пока не дам, – говорила учительница, помогая Алёне принять правильное положение тела при жонглировании, – а то упадёт тебе эдакая махина на голову, травм не оберёшься. Нужно будет Найку звать, ушибы твои лечить, а она сейчас очень занята.

Когда количество оборотов, совершённых факелом в воздухе, стало хоть немного удовлетворять Пламению, она начала учить Алёну ловить факел, брошенный партнёром, и в тоже время бросать партнёру свой факел, причём так, чтобы он не прилетел последнему в глаз.

Три часа боролась Алёна с непослушным реквизитом. Когда она уже падала без сил от усталости, когда набила шишек и синяков, когда на её руках появились мозоли, учительница наконец смилостивилась и отпустила Алёну попить чайку и прийти в себя.

– Сейчас отдохнёшь, и продолжим, – сообщила мама Огонессы, когда Алёна еле-еле доползла до кресла и упала в него с глухим стоном.

– Не-е-е-т! – Алёна сложила ладони в умоляющем жесте. – Не губите меня, пожалейте!

– Не бойся, факел трогать сегодня больше не будем, – засмеялась Пламения. – Будешь учиться с огнём работать. Каждый танцор с факелами должен быть и глотателем огня тоже. Это не наша специальность, но для общего развития… В общем, поиграть с огнём ты тоже должна уметь. Огонесса! – громко позвала она.

– Ась? – в кухне появилась Огонесса с огненной белочкой на плече.

– Позови Наю, помощь её нужна, – попросила Пламения. – Сейчас будем Алёну учить не обжигаться. Огонесса вот тоже немного огнеглотательница, – добавила она, обращаясь к Алёне.

Огонесса унеслась, а Пламения снова стала наставлять Алёну, как поместить зажжённую спичку в рот и не обжечь язык и губы, как проглотить пламя со спички, как коснуться огня кончиками пальцев и прочее, и прочее. А когда появилась Ная… О, вот тогда-то и начались настоящие мучения Алёны, потому что от теории они с Пламенией перешли к практике. После первой попытки сразу пришлось воспользоваться помощью Наи, ведь только она из всей собравшейся компании могла за секунду вылечивать раны и ожоги. После того, как Пламения убедилась, что Алёна однозначно не прирождённая глотательница огня, она дала своей подопечной смазать специальной мазью пальцы, язык, губы и вообще всё, что она теоретически могла обжечь. Мазь, как и все развлечения с огнём в общем и целом, тоже была необычная. Она имела довольно густую консистенцию, синеватый оттенок и очень противный запах и вкус, на ощупь она была холодная и неприятная. Но когда Алёна не без отвращения втёрла мазь везде, куда велела Пламения, она за пару секунд впиталась оставив после себя только лёгкое покалывание. Губы, язык и руки Алёны не окрасились в синий цвет (к удивлению и радости последней). Алёна хотела было попросить Пламению дать ей немного воды, чтобы запить неприятный привкус мази, но язык отказывался слушаться.