Ольга Клушина - Миша, Маша и горячий камень. История, в которой конец служит началом

Мише вдруг так явственно болото это представилось, что он даже жевать перестал… Он увидел, как тонет в вязкой трясине. А вместе с ним булькали и пузырились его обиды, ненависть, злость, трусость, сомнения. Они хватали его за ноги и тащили вниз. И Мише становилось всё труднее сопротивляться – ведь он множил своих обидчиков! Сам! И с каждой минутой их было всё больше…

Глаза мальчика в ужасе расширились, недоеденный огурец выпал из рук, даже горло стиснуло от удушья.

Бабушка встала, нежно погладила его по голове, и до него донеслось, словно во сне:

– Воля твоя. Всюду твой выбор. Ты чувства гневные можешь отпустить. И путь верный, сердцу милый выбрать…

… – И она ушла. Бросила меня, понимаешь?!

Миша на секунду прервался, а Маша сидела, не шевелясь, широко распахнув глаза.

Бык всё так же мирно пасся под деревом, но дети давно забыли про него. Миша продолжил. Взгляд его был устремлён вдаль:

– И вот, сижу я за сараем в одиночестве. И тону. Болота нет, даже ведра с водой – а я будто тону! И тогда я решил, по совету бабули, хорошее искать. Долго искал. Уже темно стало. И нашёл! На поверхности оно лежало, а я не видел за своей обидой. И тут же болото пропало. Вот как и не было его, представляешь?

– Что? Что это было? – в нетерпении спросила Маша.

– Не помню уже, – махнул рукой Миша. – Но это и не важно. Главное, что с тех пор я в любой ситуации хорошее ищу.

Дети задумчиво сидели на ветке дерева-дракона и качали ногами.

Какое-то время прошло в тишине и раздумьях. Солнце стало клониться к лесу, и Маша словно очнулась:

– Что же мы делать-то будем? Бык не уходит…

Миша улыбнулся:

– Хорошее искать.

– В чём?

– В этом, – он широко развёл руки, пытаясь охватить всё, что их окружало. – Давай я тебя потренирую.

– Как это?

– Начинай хорошее искать, а я буду говорить, справилась или нет.

Маша задумалась:

– Родители волнуются… – протянула она неуверенно.

– Это хорошо? – лукаво спросил Миша.

– Плохо, конечно.

– А вот и нет, – задорно улыбнулся мальчишка. – Хорошо! Значит, они искать нас будут.

Глаза Маши загорелись:

– Точно. Уже ищут, – но через мгновение погасли. – Но ведь мы не сказали, куда идём…

– Это хорошо?

– Плохо…

– Согласен. Но хорошо то, что родители наши очень сообразительные. Я их хорошо натренировал – они всегда начеку. Думаю, к дедушке пойти быстро додумаются.

– Надеюсь, – тихо произнесла Маша, глядя на заходящее за лес красное солнце.

Миша надеялся, что бык пойдёт спать домой, но не тут-то было. Бык преспокойно залёг в кустах неподалёку. Слезть – страшно. Да и в темноте далеко не уйдёшь.

У ребят затекли руки и ноги, начало ломить спины, к тому же урчало в животах.

Миша, как мог, подбадривал Машу – весёлыми историями, шутками, рассказами из жизни. Но когда солнце скрылось за лесом и начало темнеть, у мальчика на сердце заскребли кошки, а Машины глаза вновь налились слезами.

– Ты знаешь, что в этом хорошего? – спросил Миша.

– Что? – улыбнулась Маша.

– А то, что мы давно закатом не любовались! Так, мельком взглянем и всё… А тут – вот он, во всей красе!..

– Точно! – кивнула Маша.

Где-то на опушке запел соловей. Его трели наполняли сумерки необыкновенной, волшебной глубиной.

– Хорошо, что можно соловья послушать, правда, Миш? – робко предположила девочка.

– Умница, – одобрил Миша. – И поговорить!

– Да-а-а-а, – Маша закивала. – Ты так редко со мной на полном серьёзе разговариваешь! А мне обидно. Я уже не маленькая. Мне семь! – она вскинула подбородок. – Будет! Скоро!

Послышалось тарахтение. Кто-то ехал на мопеде. Дети встрепенулись.

Миша залез повыше и закричал:

– Мы здесь! Мы здесь!

Маша тоже закричала, что было сил. Но из-за шума мотора водитель не услышал их и не остановился.

Дети теряли надежду. Сумерки сгущались, на небе показались первые звёзды. На поле опустилась вечерняя прохлада. Маша зябко ёжилась. Даже Миша приуныл, устав искать хорошее в этом затянувшемся приключении.

В темноте возле леса замерцали какие-то огни. Мальчик пригляделся. Некоторое время он размышлял, что же это могло быть, а потом внезапная догадка пришла в голову, и он закричал изо всех сил:

– Мы здесь! МЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ ЗДЕЕЕЕЕЕЕЕСЬ!

Маша, начавшая дремать, открыла глаза и уставилась на брата.

– Там фонарики, видишь – фонарики!

Свет огней увидела и девочка.

Дети кричали вместе громко-громко. Даже бык зашевелился в кустах и грузно поднялся на ноги. Люди на дороге услышали его возню и прибавили шагу. Свет фонарей становился ярче. Бык глухо протяжно заворчал. Дети поняли, что может случиться беда. Их крики стали истошнее:

– Здесь бык! БЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫК!

К счастью, поисковый отряд сопровождали собаки, которые с азартом и бешеным лаем бросились на быка. Бык заревел и наклонил огромную рогатую башку, но в темноте и шуме ориентировался плохо. Он сдал назад, кусты затрещали под его весом. Поджав хвост, он потрусил подальше от столь опасного места.

А группа из десятерых взрослых людей обступила дерево. Миша и Маша спустились прямо в объятия мамы и папы.

Мама и Маша заливались слезами, а Миша с папой с трудом сдерживались. Дети наперебой рассказывали, что случилось. Взрослые радовались. Миша и не помнил, чтобы толпа людей так шумно выражала эмоции.

Здесь был и сосед, дядя Петя, и папин друг – дядя Юра. «Когда ж он успел приехать из города?» мелькнуло у Миши в голове. А ещё – тётя Света с сыном. И дядя Витя из соседней деревни. Все они говорили вместе и наперебой, обнимались, хлопали друг друга по спинам и смеялись.

Процессия двинулась домой. Машины ноги отнимались от усталости, и папа взял дочку на руки. Она обняла отца за шею и уснула.

В деревне, несмотря на позднее время, почти никто не спал. Успех спасательной экспедиции вызвал бурю радости: воцарился общий шум, гомон, смех катился по дворам. Весть передавалась из дома в дом, и все бежали приветствовать вернувшихся.

Дедушка Миши и Маши торопливо отёр слёзы при виде ребят. Он поглаживал бороду и повторял:

– Ну, что я вам говорил – всё с ними в порядке. Ну, что я говорил… – но руки тряслись заметно.

Маша так и не проснулась – её просто переложили в кровать. Миша мужественно дошёл до дома сам, но заснул моментально, едва голова коснулась подушки.

Взрослые же после пережитых волнений долго не спали. Под аромат травяного чая, позвякивание чашек на кухне велась тихая беседа.

– Мне никогда не было так страшно, – говорила вполголоса мама – белокурая женщина лет тридцати пяти. Под глазами залегли тёмные круги. Сгорбленная спина выдавала усталость. Несмотря на то, что летняя ночь не принесла прохлады, и в кухне было жарко, она куталась в пуховую шаль.