Лариса Грузнякова - Дряньский характер

Во дворе раздался громкий крик:

– Берегись, Тамарку–Дряньский характер ведут!

Мирная жизнь двора резко была нарушена. Дети хватали на ходу свои игрушки и в страхе бросались врассыпную. Песочница напоминала встревоженный муравейник. Матери быстро собирали своих чад, ловко и быстро засовывая в сумки формочки, вёдра, мячики. Кто-то выронил маленький грузовичок, послышался детский плач, а сквозь него увещевания: «Не плачь, Сёмочка, Бог с ним. Мама новый купит, зелёненький». Через несколько минут двор опустел, лишь бабульки оставались на своих позициях дальнего слежения – лавочках у подъезда и, словно, не замечая общего настроения, продолжали вести нудные разговоры.

Из пятого подъезда вышла очень привлекательная высокая женщина, за ней угрюмо плелась толстенькая девочка лет семи. На девочке красовалось белое хлопковое платьице, отстроченное кружевами, непослушные пышные кудрявые волосы были упакованы в увесистые косички. Девочка угрюмо смотрела по сторонам. Старушки закудахтали:

– Что, Инесса Георгиевна, вывели свою разбойницу погулять? А детишки-то испугались, разбежались по домам.

Женщина сделала вид, что не услышала колкости в адрес дочери.

– Тамрико, веди себя хорошо. Через два часа вернись домой к обеду. Будь умницей, – она притянула к себе недовольную девочку и поцеловала в макушку.

Дочка терпеливо выжидала, когда мать уйдёт и оставит её одну. Наконец Инесса Георгиевна попрощалась и пошла в магазин. Томка дождалась своего звёздного часа – осталась на улице одна, без материнского присмотра. Правда, чтобы добиться этого ей пришлось весь вечер простоять в углу, «осознавая своё ужасное поведение», и долго доказывать маме, что она больше никогда не ударит ни единого ребёночка во дворе. А то, что она Вовке разбила голову камнем – это чистая случайность. Играла камушками, а тут, как назло, Вовка возьми, да пройди мимо. Кто же мог представить, что этот дряньский камушек прямо в голову Володьке угодит? Факт того, что Тамарка два часа сидела в засаде, выслеживая Вовку, предусмотрительно упускался. Подумаешь, разбила этому дураку голову – так ему и надо. А почему он ей не дал на своём новом крутом велике покататься? Жалко было, да? Вот пусть теперь идёт и целуется с этим дряньским великом. Тоже нашёл невидаль – велосипед с передним фонариком, который светит разными цветами и гудком с тремя разными трелями. Она, Томка, поклянчит хорошенько у папы и ей тоже купят такой велик.

Раздосадованная Тамарка бродила по двору в поисках новой жертвы. «Разбежались, дряньские противные дети. Ууууу, я вам задам! Вот отловлю кого-нибудь и отлуплю от всей души!»

Томку Кереселидзе боялся весь двор. И было за что бояться. Взбитая, крепкая Тамарка комфортно себя чувствовала, только воюя с кем-нибудь. Спокойно жить она могла, лишь находясь на военном положении. Ей не нужны были друзья, нужны были враги, которых можно лупцевать в случае неповиновения и нежелания признавать её, Тамаркино превосходство. Дралась Томка отменно, изощрённо и очень ловко. Противники часто недооценивали соперницу. Пухлые щёчки, невинные круглые синие глазки, пушистые ресницы. Томка была похожа на хорошенькую фарфоровую куклу. Но внешность абсолютно не соответствовала истинному Томкиному характеру. Если бы природа честно и наглядно обозначила Тамаркину сущность, то ей стоило бы наградить эту противную девчонку обличьем гиены – тогда бы всем сразу становилось ясно, насколько опасна и хитра маленькая Томка. Она как настоящая хищница долго и тщательно выслеживала свои жертвы. Нападала, когда те были абсолютно беззащитны и не подготовлены к атаке. Одерживая очередную победу, Тамарка издавала радостный клич, похожий на мерзкий смех гиены. Особенно доставалось пацанам. Томке доставляло огромное удовольствие терзать их для того, чтобы почувствовать свою безграничную власть над ними. Одним словом – гиена.

Мать Тамарки – Инесса Георгиевна, представительница уважаемой профессорской семьи, известная на всю Москву врач офтальмолог, женщина достойная во всех отношениях, мечтала, чтобы единственная дочка выросла настоящей принцессой. Утончённой, изысканной, нежной. Но получила Тамарку – дикую, громкую, неукротимую с лохматой кудрявой головой. Инесса Георгиевна не отчаивалась, она была уверена, что её любимая Тамрико вырастет, перебесится и превратится в кроткую, ласковую девушку. Но её строптивая дочь всем своим видом и поведением доказывала, что на данное превращение рассчитывать не стоит. Тамаркин отец мечтал о сыне, отважном наследнике, бесстрашном и по-грузински горячим. В роддоме ему выдали конверт с орущей Тамаркой вместо долгожданного Тимура. Уже спустя несколько месяцев Серго Кереселидзе понял, что Бог таки услышал его молитвы, но исполнил всё по-своему. Видимо, Бог склонен был пошутить иногда. Дочка получилась отважной и очень горячей. Первым её словом было громкое «Неть», оно сопровождало Тамарку всё раннее детство. Позже добавилось легендарное «дряньский». Любимое словечко Томка вставляла повсюду, часто сопровождая его демонстрацией упругого кулачка или топотом ног. Отец души не чаял в своей упрямой дочке и покатывался со смеху, наблюдая за попытками строгой жены приучить Томку к манерам. Дочка яростно швыряла приборы и кричала: «Я не буду есть с вашим дряньским вилкам!» Инесса Георгиевна терпеливо искала выброшенную вилку и нож, ополаскивала их и снова пыталась заставитьТамарку есть культурно. Но через секунду приборы, весело позвякивая, вновь разлетались в разные углы. Серго ухохатывался, наблюдая за укрощением строптивой.

– Инесса, да оставь ты ребёнка в покое. Рано ей еще дряньским вилкам пользоваться, пусть руками ест или ложкой.

– Серго, будь добр, оставь вопросы воспитания Тамрико мне. Я разберусь.

– Конечно, родная. Только дряньским вилкам Томка всё равно есть не будет.

Инесса Георгиевна метала в сторону мужа гневный взгляд и продолжала борьбу с неподдающейся культурному просветлению Тамаркой. А потом они воевали с дряньским мылом, дряньской расчёской, дряньским улетающим воздушным шариком, дряньской кусачей кошкой, дряньскими книжками, дряньскими кубиками. Слово «дряньский» так плотно укрепилось в Томкином лексиконе, что даже терпеливая мать не смогла его вытряхнуть из кудрявой дочкиной головы.

Тамарке было пять лет, когда они въехали в новую квартиру. Пока мать с отцом следили за разгрузкой мебели, Томка отправилась изучать двор. Ватага шумных мальчишек играла в «Казаки-разбойники». Тамарка захотела присоединиться к их весёлой игре, и пошла знакомиться.

– Привет, мальчишки, возьмите меня к себе.