Евгения Ляшко - Капалик и казачий патруль

Разлив сбитень по чашкам, зачерпывая деревянным ковшом, Харлан уселся напротив ребят и сказал:

– Угощайтесь.

Приятное тепло стало разливаться по телу. Аромат трав оставлял приятное послевкусие от каждого глотка горячего напитка. Капа посмотрела на брата и, не успев сказать ни слова, повалилась на него, забывшись глубоким сном. Алик подхватил сестру и тут же уснул рядом. Подростки мирно спали, лёжа не далеко от костра. Харлан принёс свою бурку из палатки и укрыл их.

– А сам, как? – спросил Асиферт.

– Я-то привычный. А эти капалики такие беззащитные. Живут себе отшельниками, мира не знают, – мягко сказал Харлан.

– Ну не скажи, смотри дивчина, какая попрыгунья, шашку твою так и цапнула, – посмеиваясь, проговорил Асиферт.

– Это да, может, и оставим их обоих у нас. Понятно ж, что родственника младшего защищала, похожи они как, посмотри. Смелая. Значит кровь живая в ней. Подучим их обоих. Сейчас каждый человек на счету. Да и с кем их в Гордарику отправлять. Мы походная группа, а не посыльные, – ответил Харлан.

– Верно, говоришь. Безобидные они. Оружие даже своё применить не смогли. Кто о них ещё позаботиться. Завтра атаман походный прибудет и пусть наказ даёт, так и сделаем, – сказал Асиферт.

– Малы они ещё, поэтому и не успели оружием воспользоваться. Я припрятал его пока до поры до времени. Может еще, и пригодиться, – прищурившись, подмигнул он Асиферту.

Утром ребята проснулись одновременно от конского ржания. Капа положила бурку, автоматически аккуратно свернув. Лагерь находился посреди дубравы. Вековые деревья стояли на изрядном расстоянии друг от друга, создавая хорошую освещённость внутри этого равнинного леса, покрытого низкой травой. Дубы не закрывали наружный обзор степи, и можно было увидеть, что лагерь находится на небольшом возвышении над долиной с протекавшей в ней узкой рекой. Сам палаточный лагерь выглядел не менее внушительно и прочно, чем окружавший его лесной массив. Сразу было понятно, что такие палатки были предназначены для длительного пребывания в любых погодных условиях. Многослойные тканевые стены земельного цвета были натянуты на деревянный каркас, вбитый в землю. Распашной полог на входе одной из шатрового вида палаток был высоко поднят. В ней просматривались изолированные секции и большое пространство посередине, в центре которого был выложена большая печь с трубой выходящей наружу.

Никого не было рядом и Алик кивком показал Капе своё намерение обойти кругом. Она в ответ лишь пожала плечами. Уже было понятно, что эти шустрые войны пресекут любые попытки к бегству.

– Надо понять, где старший. С ним и пообщаемся, – напомнила Капа брату.

Палатки оказались пустыми. Что очень удивило ребят. Но, заметив караульных по периметру, предположили, что это походная стоянка.

– Значит, из лагеря отряд отлучился ненадолго и скоро все появятся, – предположила Капа.

– Согласен. Скорее всего, так и есть. Там справа ручей. Пойдём, умоемся, – сказал Алик.

Пока Алик совершал свой утренний туалет, Капа решила отойти подальше по бережку. Вдруг она увидела жеребёнка, копыто которого, застряло между камнями. Он ни как не мог выбраться из западни и обессиливший прилёг на бок.

– Малыш не бойся, – ласково она обратила к нему.

Жеребёнок подпрыгнул и попытался брыкнуться, но Капа успела увернуться и начала разбирать каменную ловушку. Жеребёнок, увидев это, успокоился.

– Моя умница, – сказала Капа, похлопав, его одной рукой по гриве.

Она высвободила ногу жеребёнка, которая была в крови.

– Давай, посмотрим, что у тебя тут. Ага, просто оцарапался, сейчас мы тебя перебинтуем, – сказала Капа, отрывая подол своего платья и туго накладывая повязку.

Жеребёнок потерся об неё боком.

– Да какой же ты смышлёный и ласковый мой. Я буду звать тебя Янтарь, под цвет твоей соловой масти, – сказала Капа и погладила светло-желтые бок нового друга. Тут её рука на что-то натолкнулась, и она отпрянула от жеребёнка.

– Что это у тебя тут дружок? – спросила она немного шокировано.

За её спиной показался Алик:

– Ты вскрикнула, что случилось?

– Это что, крылья? – спросила Капа, указывая на спину жеребёнка, который словно услышав её, расправил свои огромные светло-рыжие крылья, идеально гармонировавшие с его белыми гривой и хвостом.

Брат и сестра стояли, как вкопаные, когда из-за спины услышали голос Харлана:

– Кажется этот гухьяк, только что нашёл своего хозяина, точнее хозяйку. Это самые преданные кони, которые только могут быть. Тебе повезло, девочка, что ты нашла его. Я думал дикие гухьяки вымерли из-за метеоритного разлома. Подойди же к нему, погладь, и он пойдёт за тобой.

Капа послушно подошла и, погладив жеребёнка, сказала:

– Пойдём Янтарь, уверена, мы найдём, чем тебя сейчас покормить.

Жеребёнок весело заржал. Сложил крылья и двинулся следом за всё ещё ошеломлённой Капой.

Когда в лагере заметили жеребёнка, было видно, как оживлённо заговорили между собой люди из малочисленного состава оставшихся жителей лагеря.

– А что значит метеоритный разлом? – спросил Алик, когда Харлан вынес овса для жеребёнка.

– Как я погляжу, капалики совсем дикие стали. Лет сто назад был метеоритный дождь, в котором три самых огромных куска проломили материковое основание, и пошёл разлом на несколько частей, – ответил Харлан.

Алик посмотрел внимательно на Харлана, в лице которого читалась лишь серьёзность без тени улыбки.

– Ну, хорошо. Разлом так разлом. А где карты географические, чтобы посмотреть, как было и как теперь? – с явным любопытством спросил Алик.

– Твоя речь, как у лазутчика парень, – сказал Харлан. – Однако я вижу твоё недоумение, и мне это подсказывает, что ты и впрямь не слышал про разломы. Пойдём со мной.

Харлан зашагал быстрым шагом к центральной палатке. Алик старался не отставать. Всё происходящее всё меньше походило на сон. Дойдя до середины палатки, Алик увидел, как Харлан открыл огромный деревянный ящик, стоящий рядом с мощным столом и стал перебирать длинные свитки. Наконец он достал один и, раскрутив, выложил на стол:

– Вот смотри, так было до разлома.

Алик подошёл ближе и стал всматриваться. В палатке не было освещения. Только распахнутый на входе занавес пропускал дневной свет, и этого было достаточно, чтобы понять, что перед ним великолепно нарисованная карта. «Вот только чего? Чего-то очень знакомого,» – вертелись мысли в голове Алика. И вдруг он словно прозрел. В одной из книг он это видел. Это была карта единого материка Му, до того как от него откололись две Америки, Австралия, Африка, Антарктида.

– Я вижу ты, что-то припомнил, – сказал Харлан, внимательно наблюдая за изменениями в его лице.