Logan L - Старик на Луне

Я хихикнула. Не знаю, что в его нелогичной речи было смешного, но это вызывало у меня улыбку.

– Значит все девушки на планете – леди?

– Не все.

– Почему же?

– Потому что найдется хотя бы одна, которая захочет кинуть в меня камень.

– Зачем же ей это делать?

– У неё спроси! Какая-никакая причина найдется.

– А как по мне! – я чуть повысила тон, чтобы сделать свои слова более значимыми, – Вы, дедушка очень милый на вид человек. И нет в нашем мире девочки, которая смогла бы поднять на вас руку!

Дедушка мягко, со счастливой грустью улыбнулся.

– Есть такая девочка. Есть.

– Вы её встречали?

– Нет. И близко к ней не был.

– Тогда почему вы так уверены…?

– Знаете, люди бывают совершенно разные. Вот думаешь ты, что нет на свете той девочки, которая обидит тебя, ведь многие тебя любят. Но это не так.

– Почему?

– Потому что, если это было бы так, то я не встретил бы сегодня тебя.

– О чем это вы? Я и какая-то девочка, которая хочет кинуть в вас камень, разве связаны?

– Да. И знаешь как?

Я развела плечами.

– Я всю жизнь прожил, думая, что нет на свете человека, способного меня понять, ведь никто не понимал. Никогда. Но сегодня… я встретил тебя. А если существуешь ты – девочка способная меня понять – значит, существует и та, которая хочет кинуть в меня камень.

Его слова… Были странными. Его рассуждения… Были странными. Даже его одежда и манеры были для меня непривычны, и поэтому казались мне странными! Но мне это нравилось. Когда он закончил свой маленький монолог, он вновь погрузился в свои мысли. Я не стала его отвлекать. Вместо этого я направила свой взор на Землю. Я думала о маме и папе. Как они там? Догадываются ли, что я забралась так далеко от дома?

– Скучаешь по родным? – вдруг прервал тишину дедушка.

– Да. А как вы догадались?

– Взгляд. Он многое может сказать о человеке. Вот сейчас ты скучаешь по родне, до этого была удивлена моей компании.

Я вновь почему-то хихикнула.

– Верно. Была. Слушаете! А я ведь совсем забыла представиться!

– Да и я тоже! Ох, куда подевались мои манеры?

– Я ни капельки не лучше.

Мы оба засмеялись, а когда замолчали, он протянул свою левую руку и представился:

– Арчибальд.

Я удивленно пожала его левую руку в качестве приветствия.

– Эмма.

– Приятно познакомиться, Эмма.

– И мне приятно, Арчибальд.

– Вы уж простите мое невежество… Слишком давно я не общался с людьми. Разучился совсем.

– Сколько вы ни с кем не общались?

– Долго. Слишком долго. Может сотни лет, а может… и тысячи.

Когда я только пришла на Луну, старик сидел по правую сторону скамейки, что странно, ведь он был один. Папа рассказывал мне, как определить одиноких людей: они чаще всего сидят посередине скамейки, ведь им не с кем её делить – они никого не ждут. Этот дедушка выглядел очень одиноким, сидел на абсолютно пустой и холодной Луне, но при этом… на краю скамейки.

– Вы позволите? – обратился он ко мне, протянув левую руку.

– Что такое?

Он указал на пыль на моей пижаме.

– Отряхнуть.

– Ах, да…

Я встала со скамейки, и он отряхнул меня сзади. Спереди пыль я уже убрала сама. Прыгнув назад на скамейку, я поблагодарила его, на что он мне сказал:

– Не гоже ходить в пыли. «Об одежде надо заботиться, ведь она покрывает наше тело, а тело, в свою очередь, покрывает нашу душу – наш маленький космос» – так говорила моя мама.

– Ваша мама мудрая женщина.

– Спасибо. Я знаю…

– Знаете… Я заметила, что вы сидите с правой стороны скамейки. Мой папа говорил, что если человек сидит с края скамейки, то он либо кого-то ждет – либо не возражает, чтобы к нему присели.

– Твой отец наблюдателен. И хоть он в какой-то степени не прав, ведь он забыл упомянуть исключения, я все же в данный момент признаю, что он прав – я действительно кое-кого жду.

– Кого же?

– Свою маму, – нежно прошептал дедушка, посмотрев на свой красный шарик.

Я тоже на него посмотрела, и у меня возник очередной вопрос.

– А зачем вам этот шарик?

– Мне он очень дорог.

– И вы, поэтому не захотели его отпускать?

Он удивленно посмотрел на меня.

– Левая рука. Вы поздоровались со мной левой рукой, ведь в правой у вас был шарик.

Старик был ошеломлен моей проницательностью.

– Ты права… Я. Удивлен. Для маленькой девочки. Ты слишком внимательна и умна.

– Вся в папу, – игриво улыбнулась я и, как обезьянка, покачалась из стороны в сторону, – А почему этот шарик так дорог вам?

Мой тон вновь стал серьезным, а голос мягким и тихим.

– Красный – её любимый цвет, – промолвил с печалью старик.

Он взял шарик двумя руками и, наклонив его, показал мне его вершину. Оказывается, не весь шар был окрашен в красный – в середине была большая черная точка, от которой вытекали несколько еле заметных, тонких, белых линий.

– Она любила мак. Красивый и простой цветок, который был сочетанием черного и красного. Если присмотришься, ты увидишь тут мак.

Действительно! Если смотреть на шарик сверху, то он будет выглядеть как мак, который раскрыл свои лепестки.

– Я вижу! Я вижу! – радостно вскрикнула я, – какой красивый цветок…

– Но обманчивый, – дополнил меня старик.

– Обманчивый?

– Да.

– Почему же?

– Мама рассказывала мне, что этот цветок обозначает смерть, утрату, траур.

Я испугалась – по моей спине пробежали мурашки.

– И при этом она любима этот цветок?

– Да. Она не боялась смерти и считала, что даже в грусти и печали есть нечто прекрасное – нечто красивое. Мне она говорила: «Ищи прекрасное там, где не дано увидеть. И грусти с улыбкой на устах».

– Грустить с улыбкой на устах… Разве так можно?!

Старик мягко улыбнулся мне, но при этом я прочитала в его глазах тоску и обиду, грусть и некую боль.

– Забудьте… – прошептала я, почему-то стыдясь ранее сказанных слов.

– Мама говорила, что сочетать в себе противоположные чувства – и есть быть человеком.

«Как это?», – спросила я глазами.

– Нет на Земле ни одного человека, который бы не сочетал в себе черные и белые стороны. Ужасный негодяй, который грабит и убивает, иной раз может спасти прохожего. Почему? А потому что это ему ничего не стоит. И милый, и добрый человек однажды может предать. Почему? Да просто из-за глупости. Так как я хотел совершать только добрые поступки, мне пришлось отказаться от своей «человеческой сущности». В этом мире мне не было места. В этом времени мне не было места. На этой планете… Мне не было места. Я был слишком добр для неё. Все вокруг называли меня лунатиком, потому что я, якобы, свалился с Луны. Когда я пытался заговорить с людьми, они меня не слышали – не понимали. Иной раз я мог сказать «привет» и в ответ мне прилетело бы молчанье. А если меня слышали, то не понимали. Я мог говорить им о прикрасах дерева, что стоит под окном моего дома, на что они слышали, будто я говорю им о преимуществах вырубки деревьев. Из-за такого тотального непонимания я считал, что я не человек вовсе. Все люди понимают людей, а меня… никто не понимает. Значит я не человек. И тогда мама сказала мне, что если я буду улыбаться в моменты, когда мне грустно, то я буду сочетать в себе два противоречивых чувства и тем самым стану человеком. Вот с тех пор я и улыбаюсь. Всегда.