МеРи Назари - Мяу

В некотором царстве, в некотором государстве жила-была Принцесса. Так уж ее назвали при рождении без лишних заморочек. Возжелала Принцесса к Новому Году настоящую ёлку. Надоели, говорит, мне искусственные. И топнула ножкой.

Вот послал царь Стального Дровосека в лес и наказал самую красивенькую ёлочку срубить. А за то много денег с золотым топором в придачу пообещал.

Обрадовался Дровосек. Давно он хотел поменять свое прозвание со "Стального" на "Золотого". Да и золотой топор красивше стального будет.

Еловый лес в той стране стоял не очень близко. Пока дошел Дровосек, то весь вымотался. Вспомнил он присказку «утро вечера мудренее» и попросился к Леснику заночевать в старой избушке-развалюшке, что посреди леса. А за поиски самой красивой в мире ёлочки решил взяться назавтра чуть свет.

Не тут-то было. В ту ночь, как назло, началась буря. А бушевала она ровно три дня и три ночи. На четвертый день пошел Лесник на лыжах за продуктами в деревню. Дровосеку наказал дома оставаться, чтоб нос из избы не высовывал.

– Тебе опасно выходить наружу. Ты тропинок здешних не знаешь, да и местные волки с тобой не знакомы. Как бы беды не приключилось.

– Хорошо, – отвечал на те слова Дровосек, думая, меж тем, по-своему.

Как только Лесник за порог, он – шапку-ушанку на уши, ноги в валенки – и вперед. Уж очень хотелось ему поскорей за работу награду получить в виде топора золотого. Пусть скорей его Золотым называют. Так захотелось, что аж тоска обуяла и терпение всё вышло.

Вот идет Дровосек, а ветер свищет так, что деревья трещат. От низких туч потемнело вокруг. Волки взвыли. Неуютно в незнакомом лесу!

Вот и поворотил Дровосек обратно. Когда станет Золотым, вот и будет посмелее, а сейчас обождет.

А тут ужо смеркаться начало. Ветер до костей уж пронял. Дровосек кое-как Лесникову заимку нашел –да бегом помчался к ней. А чует, что волки по пятам следуют. Ах, успеть бы до двери доскакать!

Заметил он: окна светятся. Видно, Лесник домой возвратился и лучину зажег. Небось и печку растопил, и ужин на подходе. Дровосек из последних сил ручку двери хвать. Ветер тоже рванул – и понесло бедолагу прямо с дверью в снежную муть.

Все крепче в дверь вцепляется Дровосек, что есть мочи. Боится к волкам упасть в логово. Где оно то логово – то лишь Леший знает, может, внизу прямо. Не выпускал Дровосек дверной рукоятки из рук всю ночь.

Долго сказка сказывается, да не долго ночь длится. Светло стало.

Глядит вниз Дровосек: не над лесом родимым полет делается. Поля белые сменились зелеными, желтыми и розовыми. Реки голубые прихотливо извиваются , а там и море появилось. В теплые страны, знать, занесло.

Тут и снижаться Дровосек начал.

Бах!..

Открыл глаза – и заледенел, видно, от страха. Склонился над ним бородач с толстой палкой в руках. Палкой стучит и ногами топает. А уж ругается – почем свет стоит.

– Почто меня в неведомый край доставили?

Дровосек огляделся: кругом пустошь с песчаными кучами, а между ними – зеленые ребристые мешки с иголками. Неподалеку табличка к столбу прибита. «Страной Кактусов» – знать то место называется буквами написано.

Что за притча?

«Что за дед рядом лютый?», – дивится Дровосек. Знаком тот старик, вроде, но… не Лесник.

Сам Дровосек кулем лежит и, как бы лежа голосуя, дверную ручку протянутой рукой сжимает.

Выходит, в сумерках, когда от волков удирал, Дровосек Лесникову дверь с чужой перепутал. Не за ту, вишь, рукоятку вцепился.

А вот и настоящий жилец нависает. Трясет бородой, до того белой, что вот, гляди, из нее снег повалит.

– Это твоей злой силой изба поднята и в пустыню переставлена?! – вопрошает.

От двери Дровосек в миг отцепился да за топор, что за поясом, схватился. И со стальным топорюшкой за себя постоять можно!

Но прежде, чем пускать инструмент в дело, Дровосек успокоился и вежливо так отвечал:

– По делу пойду, а вас слухать не стану, коли вы ахинею несете.

Встал, отряхнулся и пошел себе от злосчастной избы подальше.

Но лютый холод его сковал, ажно руки захоли, и топор стальной сам по себе оземь брякнулся.

Оборачивается Дровосек и видит: дед рукавицы скинул, трубой ладони составил и дует вслед так, что дыханием своим все в округе замораживает. Птицы с неба ледышками так и сыплются. Пурга началась, и град со сливу по ушанке заколотил.

«Хорошие сливы тот град на лице сделает, – смекает Дровосек. – Ядовитый мне спутник попался».

Останавливается и, кое-как стылыми руками лицо загородив, речь такую заводит:

– Уймись, дед, за ради царя нашего с царицею, с принцессой прекрасной в придачу. Ярость волкам приличествует. Говорю как на духу, что плохого в мыслях не имею и делать не собираюсь. Ветер окаянный созорничал – избу твою в страну эту кактусную со мной приволок и среди песков поставил.

– Так не разбойник ли ты будешь, – спрашивает дед, – коль к дому моему тебя ноги принесли?

– Сказать по правде, и сам не знаю, на кой ляд меня в ту пору леший к чужой заимке привел. Поиграть со мной решил со скуки, как я думаю. Так я сам ни хухры-мухры, кого хошь перехитрю, перетоскую. Вина моя в том лишь, что не успел я разглядеть, чья изба.

Услышав отповедь, дед брови рассупил и посох к завалинке приставил. Что не виновен человек, что стоит перед ним, смекает.

Между тем, поведал Дровосек в подробностях все как есть, и про задание Принцессы не утаил.

Дед ему и говорит:

– Повезло ж тебе, добрый молодец. Коли меня не обманываш, значит, и топор золотой обретешь. Смотри теперь на меня внимательно. Кто я, как мыслишь? Все люди добрые меня знают. Так ежели ты отгадаешь эту загадку, то твой топор, золотой, как есть.

Дровосек рассмотрел внимательно старика. Борода белая. Нос со щеками красные, как яблоки сорта бергамот. Шуба длинная, навыворот с опушкой и шапка с меховой оторочкой… Вылитый дед Мороз.

Вроде и отгадал Дровосек, а молчит – ошибки боится.

Дед посохом по крыльцу давай бить. Ледышки от ступенек, как брызги разлетаются.

Тогда отвечает добрый молодец:

– Дед Мороз, не иначе. Ты это будешь собственной персоной.

Только рот закрыл, как свершилось диво дивное. Ему в руки сам собой золотой топор упал. А стального – как не бывало.

Дед Мороз в сторону глядит, будто не его рук то дело. Да и недоволен будто.

– Хватит сидеть, прохлаждаться, – говорит, – три дня до Нового Года осталось, а мы тут с тобой в «пустыне-мохаве» прохлаждаемся. Меня дети заждались. Не простят мне моего отсутствия под Новый Год. Как им без ёлки, зажжённой, Старый Год провожать, а? А Новый без подарков встречать каково?..