Кевин Сэндс - Чумной доктор

Доктор Парретт остановился перед одной из тяжелых деревянных дверей, выходящих в коридор.

– Мельхиор понимает ход этой чумы как никто другой. Я имею в виду – не с точки зрения врача, хотя в этом он тоже разбирается. Нет, он может предсказать путь самой болезни. Мельхиор знает, кто умрёт следующим.

Я похолодел. Салли говорила то же самое, но она была одурманена маковым настоем, и в тот момент я не поверил ей.

– Как такое возможно?

– Не знаю. Но я видел, как это происходит. Наши пути иногда пересекаются. Четыре раза я наблюдал у Мельхиора эти… видения, я полагаю. Он предсказывал, кто заболеет – и всегда безошибочно. Все четверо тех бедных людей заразились. Его дар, несомненно, реален. – Доктор Парретт понизил голос. – Хотя, возможно, мне не следовало так громко говорить об этом в ратуше.

– Почему нет?

– Видишь ли… Мельхиор недавно изрёк несколько предсказаний относительно магистратов. Люди нервничают.

Доктор Парретт постучал в дверь.

– Войдите, – сказал голос изнутри.

Кабинет за дверью был узким и тесным; здесь едва хватало места, чтобы открыть дверь, не ударив ей о стол в центре комнаты.

Сама комната, однако, оказалась безупречно убранной. На столе и стеллаже лежали стопки бумаг и книг в кожаных переплётах.

За столом сидел крохотный человек; сгорбившись, он писал что-то в одной из книг. На вид ему было лет пятьдесят. Он положил свой парик на пачку бумаг, обнажив лысину, окружённую венчиком волос.

– Добрый день, Генри, – поздоровался доктор Парретт.

– Хм? – Генри написал ещё несколько слов, а потом посмотрел на нас из-за серебристых очков в круглой оправе, ненадежно сидящих на кончике его носа. – О, здравствуйте, Джон, – любезно произнёс он. – Оставьте свой отчёт вон там, пожалуйста.

Он рассеянно указал пером на стопку бумаг на углу стола.

– На самом деле я здесь от имени этих ребят, – объяснил доктор Парретт. – Я хочу представить вам Кристофера Роу, ученика аптекаря, и Томаса Бейли, сына пекаря. Им нужна помощь Олдборна.

– О? – Генри оглядел нас с дружелюбным любопытством. – И что магистрат может для вас сделать?

Доктор Парретт обернулся к нам.

– Это Генри Коул, секретарь магистрата Олдборна. Объясни ему, что случилось с Шинглтоном.

Я рассказал, как Шинглтон сжёг записку лорда Эшкомба. Генри возвёл глаза к потолку.

– Посмотрел бы я, как он сделает нечто подобное перед королевским эмиссаром. Вот дурья голова!

Капля чернил с кончика пера Генри упала на страницу раскрытой книги. Он поднялся и вытащил из ближайшего ящика тряпку, чтобы вытереть пятно. Встав в полный рост, Генри оказался ненамного выше, чем казалось, пока он сидел в кресле. Думаю, Салли могла бы посмотреть ему прямо в глаза.

– Ну вот, я всё испортил.

Генри со вздохом отбросил тряпку и снова переключил внимание на нас.

– Кристофер, не так ли? Я буду рад попросить магистрата Олдборна напрямую поговорить с Мэйкоттом, хотя точно не знаю, когда он вернётся в ратушу. Я доставлял ему работу на дом. Он плохо себя чувствует.

Том посмотрел на меня. Я точно знал, о чём он думает. Как и доктор Парретт.

– Кто-нибудь его осматривал? – встревоженно спросил он.

– Это просто лёгкая простуда, – быстро сказал Генри.

– Но кто-нибудь осматривал его?

Генри поправил очки.

– Э-э…

– Генри! – вокликнул доктор Парретт.

– Он не позволил мне вызвать врача! – ответил секретарь, будто защищаясь. – Но поверьте, у него не может быть чумы. Если бы он не сказал мне, я бы даже не понял, что он приболел.

Доктор Парретт нахмурился.

– Олдборн сидит дома, потому что ему плохо… но не кажется больным? Может ли быть, что магистрат уклоняется от своих обязанностей?

– Конечно же нет.

– Когда вы были в доме Олдборна? – спросил доктор Парретт, – вы видели его семью?

– Нет, мы встречались наедине.

Это звучало уже совсем нехорошо. Том начал помаленьку пятиться назад. Что до Генри, он просто выглядел озадаченным.

– Мельхиор сделал предсказание, – напомнил доктор Парретт.

– Мельхиор? Нет-нет, уверяю вас, Джон, магистрат… – Генри прижал руку ко рту. – Постойте! Вы же не думаете, что семья Олдборна…

Раздался женский крик. Он слышался снаружи, со стороны главного зала. На миг все замерли. Криков становилось всё больше.

– Что за чёрт? – спросил Генри.

Он схватил со стола свой парик и, протиснувшись мимо нас, поспешил в коридор. Мы ринулись следом. Крики нарастали. Это звучало так, будто вспыхнула очередная драка. Затем шум начал ослабевать…

Генри первым прошёл через дверь. Толпа просителей, ожидавших в зале, заметно поредела – большинство людей попросту сбежали. Те, кому повезло меньше, лежали на полу, растоптанные удирающей толпой. Некоторые жались к дальней стене, потому что выход из ратуши перегораживал мужчина. Он был богато одет, но его костюм пребывал в беспорядке, а подбородок зарос щетиной. На руках он держал девочку лет девяти, в украшенном кружевом изумрудно-зелёном платье. Её голова бессильно откинулась назад – на локоть мужчины.

Генри отшатнулся.

– М-магистрат Олдборн! – воскликнул он.

Олдборн повернулся к нам. Теперь мы увидели лицо девочки. От уголка рта к уху тянулась струйка окрашенной кровью слюны. Невидящими глазами она смотрела в потолок. Девочка была мертва.

Том попятился и врезался в меня с такой силой, что едва не свалил с ног. Генри застыл в дверях; его очки почти соскользнули с носа. Лицо секретаря стало почти таким же бледным, как у мёртвой девочки.

Магистрат Олдборн, похоже, его не заметил:

– Кто-нибудь поможет мне? Моя дочь… – Он нежно баюкал её. – Она не просыпается.

Доктор Парретт бесстрашно шагнул вперёд.

– Так почему бы не дать ей отдохнуть, сэр? – тихо сказал он.

Магистрат Олдборн моргнул.

– О. Да. Конечно.

Он опустился на колени и положил тело девочки на пол. Убрал волосы с её лица, сдвигая белокурые пряди, которые от кровавой пены на щеке окрасились клубнично-розовым цветом.

Кабинет Генри находился рядом с главным входом. В отличие от тех, кто попал в ловушку в задней части зала, мы могли спокойно выйти на свежий воздух. От двери на улицу нас отделяли лишь несколько раненых, лежавших на полу. Я почувствовал, что меня охватывает желание убежать следом за толпой. Том думал так же. Он потянулся к моей руке, словно намереваясь утащить меня за собой. Человек, пойманный в ловушку в задней части зала, смотрел на нас так, будто очень хотел бы поменяться с нами местами.

– Этот дурак угробит нас всех, – простонал он.

Доктор Парретт протянул к нему руку.

– Успокойтесь, пожалуйста. Диагноз ещё не поставлен.

– Это чума, ясное дело! – крикнула какая-то женщина.