Игорь Шиповских - Двадцать одна сказка обо всём на свете

Время летит быстро, день за днём, неделя за неделей, и вот так, как-то незаметно, с того памятного вечера пролетело уже несколько месяцев. Но, увы, за весь этот срок от князя более никаких вестей не поступало. И Настя, оставшись лишь вдвоём со старой служанкой, опять стала сильно волноваться за любимого и отсчитывать каждый день с момента их разлуки. Близилась золотая осень, сентябрь набирал силу, радуя жителей города своими погожими деньками. Всё шло как нельзя лучше, но вдруг однажды, в один из таких чудесных дней, Настя вдруг резко ощутила первые признаки появления дитя. Начались схватки. Тут же прибежала служанка, немедленно был вызван доктор и его помощница медсестра. В доме мгновенно воцарилась та напряжённая атмосфера, какая бывает только в таких случаях.

Забурлила подготовительная суета. На кухне загремела какая-то посуда, дворник растапливал на всю катушку печь, медсестра срочно грела воду. А служанка Глаша, озабоченно снуя из комнаты в комнату, готовила различные полотенца, пелёнки, простыни, ну, в общем, всё, что может понадобиться новорождённому и роженице. Доктор, быстро освоившись в доме, только успевал раздавать распоряжения, одновременно занимаясь Настей устраивая её как можно удобней, сообразно данному моменту. И надо же такому быть, вдруг в этой сумятице входная дверь с шумом распахнулась, и в прихожую на всём ходу вбежал князь Егор. Он только что прибыл в Москву, и, подъезжая к дому, заметив у парадной двери карету врача, сильно взволновался.

– Что случилось!?… Что такое!?… – с порога крикнул он, наткнувшись в прихожей на медсестру.

– Началось… – только и буркнула она, быстро пробегая из кухни в комнату, неся в руках кувшин с горячей водой.

– О боже! Неужели!… – вмиг сообразив, в чём дело, воскликнул Егор, и уже было бросился вслед за медсестрой, но тут же был остановлен.

– Нельзя!… – обернувшись, строго отстранила она его, – ждите здесь!… – властно, будто она хозяйка в доме добавила медсестра и, открыв дверь в комнату, исчезла за ней. Егор только краем глаза успел увидеть часть кровати и доктора склонившегося над ней.

– Хоть бы всё прошло благополучно… – нервно прошептал про себя князь.

– Егорушка,… приехал касатик… – тут же услышал он за спиной голос своей старой служанки Глаши. Когда-то давно она была его нянечкой и растила его, и вот теперь помогала его жене.

– Да, это я,… только вошёл, а тут такое!… – обняв её, поздоровался князь.

– Иди, поёшь пока,… да приведи себя в порядок,… а то весь пыльный с дороги-то… – сразу захлопотала Глаша.

– И то правда,… освежусь, пожалуй… – приветливо отозвался Егор и, пройдя на кухню, принялся заниматься собой. Но не успел он и лица омыть, как из комнаты донёсся сначала протяжный громкий вздох Насти, и тут же следом раздалось мелодичное, словно пенье малиновки, радующее душу младенческое агуканье.

– Свершилось!… – вскрикнул он и наскоро вытеревшись первым попавшимся под руку полотенцем, спотыкаясь от волнения, устремился в комнату. Тихонько дабы никого не напугать он отворил дверь и заглянул вовнутрь. А там, уже взяв малышку на руки, полулёжа на подушках, его встречала Настя.

– Девочка… – счастливо улыбаясь, произнесла она. Егор молнией бросился к ней, упал на колени, и радостно расцеловав ей руки, даже прослезился.

– Мы самые счастливые родители на свете,… я так люблю вас мои милые девочки,… теперь я всегда буду с вами… – нежно произнёс он, торопливо утирая слёзы.

– Ой ли,… да ты опять на какую-нибудь войну уедёшь… – зная беспокойную душеньку своего Егорушки лукаво улыбаясь, подметила Настя и ласково потрепала его по вихрам. А меж тем новорождённая малышка, мигом успокоившись, беззаботно посапывала, слегка морща свой розовый носик. Ей было даже невдомёк, о чём говорят её счастливые родители, она уже вовсю смотрела свои первые сны. Старый доктор, увидев столь идиллическую картину, не стал особо долго задерживаться. Сделал кое-какие распоряжения Глаше, наказал кое-что медсестре, отведал кружку мятного чая, и спустя полчаса, откланявшись, уехал, при этом пообещав наведаться завтра.

В доме тут же начался праздник. Умудрённая жизненным опытом Глаша, устроила стряпню и начала готовить торжественный ужин. Егор же, чуть ли не лопаясь от гордости и радости, не захотел ни на минуту покидать своих теперь уже двух любимых девочек. Он был на пике счастья и старался всячески им угождать. Настю кормил с ложечки, нежно целовал и миловал её. А потом, собравшись с духом и тщательно вымыв руки, принялся учиться, правильно пеленать малышку. Было даже немного странно смотреть, как этот пропахший порохом и героическими сражениями воин столь бережно и заботливо исполняет роль ласкового отца и любящего мужа.

Ну а его маленькой дочке сейчас было абсолютно неважно, какими военными заслугами обладает её отец. Она приятно подрёмывала и позёвывала в его широких, шершавых ладонях, чувствуя защиту и теплоту отеческих объятий. И всё же, как бы там ни было, военная тема отложила свой отпечаток на её дальнейшую судьбу. Уже хотя бы тем, что её назвали величественным именем Ариадна, в честь дочери античного царя. А это, по мнению родителей, предрекало ей судьбу вечной победительницы нетерпящей поражений. Ну а пока все звали её просто – Аришенька. Меж тем прошёл месяц, Ариша подросла и ещё больше окрепла. А её отец, как и предвещала мама, опять засобирался на войну.

– Ну вот, девочки мои,… мне пора,… что поделать, служба… – ласково обратился он к любимым и, быстро распрощавшись, отбыл в Европу, где с новой силой разгоралась очередная военная кампания.

Жизнь стала потихоньку, неспешными шажками возвращаться в то спокойное русло, какой она была до приезда князя Егора. Впрочем, к своему прежнему течению она не прейдёт уже никогда, ведь с появлением малышки Ариадны, в доме поселилось маленькое солнышко, а вместе с ним и множество приятных забот от которых у Насти голова шла кругом. И всё же, невзирая на всю эту радостную кутерьму в доме, Настя поспешила вернуться в театр, и дабы скорей достичь былой формы начала усиленно заниматься. Уже вскоре она стала выходить на сцену. Сначала исполняя несложные, лёгкие партии, ну а через пару месяцев полностью восстановившись, перешла к репертуару с насыщенной загрузкой.

Жить без балета Анастасия просто не могла, но ещё больше она не могла без своего маленького лучика счастья, без Ариши. С недавних пор Настя стала брать её с собой в театр, и с каждым днём их единение становилось всё интенсивней. И, конечно же, Ариша, лёжа в своей импровизированной кроватке, не могла не видеть, как её мама усердно занимается у балетного станка. А это не могло ни сказаться на Аришином развитии. В течении чуть более чем полугода Аришенька наблюдая за мамиными репетициями, так благостно изменилась, что начала самостоятельно переворачиваться на бочок, при этом выделывая своими пухленькими ножками такие танцевальные па, что Настя только диву давалась.