Оксана Головина - Ромашка для Снежного принца

«Этот парень совсем замёрз», – подумалось ей. Пальцы холодные–холодные, будто действительно был ожившим снеговиком. Зачем же так легко оделся в мороз? Морозов… А фамилия какая! С такой фамилией он должен ощущать себя комфортно в эту погоду.

– Первая пара скоро начнётся, – напомнил Роман, так и не отпуская руки Камиллы. – Некрасиво опаздывать в первый же день. Верно?

Он подмигнул растерянной Камилле, увлекая за собой к крыльцу. Упираться было нелепо, да и бесполезно, поскольку силы оказались неравны. А привлекать ещё большее внимание своим появлением совершенно не хотелось. Особенно теперь, когда к своему ужасу заметила и курившего у ступенек Тополева. Но разве с этим «снеговиком» появишься незаметно? От него только что блёстки не разлетались шлейфом. Даже солнце светило именно на этого парня, причём особенно как-то, будто стараясь показать с ещё более выгодной стороны.

Сердце Камиллы колотилось так громко, и ей казалось, что это обязательно услышат посторонние. Только бы ничего не сказали. Вот зачем за руку схватил? Сам сбежит на пары, может и не вспомнит о ней через час, а ей потом придётся отдуваться за это представление.

– Это Морозов? – Одна из девушек бросила хрустеть чипсами, замирая с небольшим ярким пакетиком в руке.

Две другие, собиравшиеся помочь ей прикончить незатейливый перекус, проследили за взглядом подруги.

– Точно он. Я за него на сайте голосовала, – прошептала студентка.

Камилла ещё больше разволновалась, спотыкаясь на ступеньках. Благо в этот раз тоже устояла, спасибо Роману. Но о чём болтали те девицы? Голосовала? На сайте? Ладно, неважно, сейчас просто нужно добраться до своей аудитории и увидеться с Тонькой.

Тополев бросил в урну непогашенную сигарету, щурясь и выдыхая едкий дым. Он перевёл взгляд с Камиллы на её спутника и смолчал, только поджимая губы.

– Почему они за руки? – послышалось за спиной, когда Роман уже открыл дверь для своей спутницы. – Ты точно ошиблась.

Он никак не отреагировал на это шептание, приглашая Камиллу заходить и греться в просторном фойе. А стоило входной двери закрыться, как обсуждение продолжилось уже более бурно.

– С чего реальному Морозову в нашем универе делать и это недоразумение за руку держать?

– Кто его знает, эту мелкую. Мож они этого… того!

– Чего того? – сухо кинул Тополев, привычно крутя зажигалку.

– Да не встречаются они! Глупость! – отмахнулась одна из девушек, принимаясь нервно хрустеть чипсами. – Я ему что, зря свой «лайк» ставила? Тоже мне, «мистер Безвкусица». На фотке и то лучше смотрелся.

– Да ладно, – хмыкнула подруга. – Тут ты уж загнула. В жизни он ещё красивее. Прям как со съёмок «Ледяного пламени» сбежал. Этого и гримировать не нужно.

– Я себе даже ост из этого фильмеца на телефон звонком поставила.

– Слюни подбери, пока не примёрзли! – Тополев зло прошёл мимо них к двери, торопливо поднимаясь по ступенькам.

***

Если на улице она успела замёрзнуть, то сейчас кинуло в жар от смущения, когда таким естественным и галантным жестом «снеговик» отобрал её куртку, сдавая тёте Вере, гардеробщице. Своё белоснежное пальто Роман также обменял на круглую погнутую алюминиевую бирку с номером. Пряча её в карман брюк, он обернулся к Камилле.

– Расписание там, – она торопливо ткнула пальцем в сторону, указывая на стенд. – Туалеты на каждом этаже в конце коридора. Столовка на первом. Медпункт на втором. Извини, сейчас я должна бежать. На эту пару мне никак нельзя опаздывать.

– Не спеши на ступеньках, – с улыбкой предупредил Роман, оставаясь на первом этаже, в фойе, и наблюдая за тем, как Камилла торопливо поднималась по лестнице.

Ну и толчея. Стоило послышаться звонку, как все с ума посходили, толпами снуя по коридору. Морозов смог подойти к стенду, вглядываясь в мелко написанное расписание. Почему оно написано от руки? Почерк отвратный, будто автору привычнее было выписывать рецепты.

Факультет иностранных языков они с сестрой выбрали одновременно, будто и в самом деле сговорились. Тонька потом долго ворчала, считая, что он повторил за нею. Английский давался ему легко ещё со школы. Роман пальцем оттянул ворот свитера, поправляя его, и огляделся в коридоре, который уже опустел. Все разбрелись по аудиториям, оставалось и ему отыскать свою. «Язык и межкультурная коммуникация» в лице доцента Угрюмова И.А. ожидали его на третьем этаже, в аудитории 305.

Роман вздохнул, направляясь к лестнице. Интересно, где сейчас была Ромашка? От сестры почти ничего добиться не удалось. Видимо девчонки крепко сдружились, и удалось узнать только то, что учились в одном университете. Могли они быть с одного факультета? Вот Тонька! Взяла с него едва ли не кровную клятву, что никому не расскажет о том, что он её брат. До тех самых пор, пока не пройдёт одной ей известную проверку. Пришлось пообещать. Добредая до нужной двери, Роман остановился, убирая руки в карманы брюк.

– Первый раз в первый класс, Морозов.

Толкая дверь, он надел привычную улыбку. Глядя на опоздавшего студента, Угрюмов коротко ответил на приветствие и обратился к аудитории:

– Вот вам и отличнейший пример сегодняшней темы. Улыбка и конфликт культур.

Роман, всё же мечтавший спокойно пройти к свободному месту и не привлекать особого внимания к своей персоне, был лишён подобной возможности. Его уже с интересом рассматривали, причём некоторые из согруппников начали перешёптываться.

– Я вижу вас в этой аудитории впервые, молодой человек. К тому же, вы изволили опоздать. Чтобы компенсировать данный факт, вы решили вооружиться улыбкой, – неспешно проговорил Угрюмов, поднимаясь с кресла и прохаживаясь по кафедре. – Улыбка, господа! В наше время, когда международные контакты становятся все более массовыми и интенсивными, проблема улыбки неожиданно встала особенно остро.

Жестом доцент предложил Роману подняться к нему по трём деревянным ступенькам.

– Раз уж мы с вами оказались на одной линии огня перед сегодняшней аудиторией, предлагаю поделиться причиной вашего выбора «оружия».

– Уверяю вас, я безоружен, – легко поднимаясь по ступенькам, заговорил Роман.

Ладно, дядька решил наказать опоздавшего?

– Выходит, используете улыбку, как доказательство безоружности? – принялся рассуждать Угрюмов.

– У меня нет необходимости что-либо доказывать, – снова просто улыбнулся Роман, таков уж был его характер.

– Лукавите, юноша, – не поддался доцент, затем останавливаясь у своего стола и опираясь на его деревянную поверхность обеими ладонями. – Что же кроется за улыбкой? Почему мы используем её? Чем отличается улыбка русского человека от представителей англоязычного мира? Что за смысл наши западные соседи вкладывают в свою улыбку? И каковы могут быть последствия неправильного использования данного «оружия», либо злоупотребления им? Представьтесь, прошу. И давайте порассуждаем.