Таша Клацкина - Вчетвером не пропадём

Теперь Ирка недовольно смотрела на приобретенную в одном лице подругу и соперницу. Вика же сделала вид невинной овечки и ненадолго перестала кокетничать с Ваней. Парня уже конкретно развезло от количества выпитого. Гриша ел. Я смаковала десерт – шоколадный пудинг.

Через какое-то время мы решили покинуть «уютную» компанию. Я встала из-за стола и хотела уже уйти, но была остановлена Эдиком. Он встал вместе со мной и спросил:

– Ин… можно тебя на пару минуточек?

Ирка и Гриша недовольно переглянулись, скептически посмотрели на парня и ушли ждать меня около выхода. Ваня поковылял за ними. «Опекают меня» – пронеслось в моей голове.

Я и Эдик стояли около бассейна под большой красивой пальмой. Она раскинула свои длинные изрезанные листья и тихо шелестела ими, говоря мне: «Эдик дурак…»

Я так заслушалась, что не сразу заметила попытки парня привлечь мое внимание. Он уже и искашлялся весь, и намахался руками. Я скрестила руки на груди и сказала:

– Ну?

– Ин, мне так неловко за сегодняшний инцидент… Я не должен был так смотреть на тебя.

– Как так?

– Ну так… – парень покраснел.

– Как так? – прошептала я.

– Не как подобает настоящему мужчине. Однако и ты должна была понимать, что, надев такой откровенный наряд, могла получить долю повышенного внимания от любого нормального мужчины, – шепнул он мне в ответ.

– Ты что такого напридумывал себе? Я имею права надевать всё, что мне нравится, мы ведь не живём в каменном веке! – вскрикнула я и влепила парню пощёчину.

От входа раздался крик «Инка, дава-а-ай! Гёрлс павер!!!».

Я обернулась и увидела группу поддержки: Ирка орала, Гриша улюлюкал, Ваня хихикал.

– Как некрасиво, – сказала я Эдику и развернулась, чтобы уйти.

– Инна, погоди…

Я отходила все дальше. Поникший парень грустно смотрел мне вслед.

Вместе с ребятами мы обошли торговый ряд, тянувшийся до супермаркета. Ирка восторгалась роскошью огромного пятизвёздочного гиганта отеля сети «Никсос». Я спорила с ней и приводила в сравнение другой не менее шикарный отель «Дакка». Ваня продолжал пьяненько хихикать и рассказывать Грише анекдоты про евреев.

– Ты че, приятель, антисемит что ли? – в голосе Гриши прозвучала угроза.

– А ты что, это самый… семит? – спросил Ваня.

– У меня в паспорте, знаете ли, не прописано!

Ваня затих и округлил глаза. Ему стало плохо, и парни удалились в ближайший куст.

Зато в супермаркете мы оторвались по полной. Набрали вкусняшек полную телегу, Гриша с видом ценителя выбирал алкоголь, я же потянулась за знакомым вареньем из розовых лепестков и гранатовым вином – попробуйте когда-нибудь, не пожалеете!

Все это было распито и съедено в номере парней, были обсуждены и осуждены Иркины новые приятели. Пили за меня, пили за равенство полов, за феминизм, за мировое господство и построенный коммунизм – в общем, ничего нового.

Я скромно шаркала ножкой, кланялась, скандировала стихи Маяковского (неприличные в том числе) и просто наслаждалась тёплой компанией.

Ваня рассказывал смешные истории и совсем не походил на того грубияна из подъезда и уж тем более на робкого паренька, которого я встретила в аэропорту. «Всё-таки он не так прост…» – пронеслось у меня в голове. Знали бы мы, какой сюрприз ждёт нас на следующее утро!

Раннее утро, на часах семь ноль – ноль. Тишину нарушает лишь треск огромных насекомых – цикад. Неожиданно для спящей меня раздался душераздирающий вопль. Подвывания длились бесконечно долго, и я от страха накрылась одеялом. Ирка вскочила с кровати и сказала:

– Ин, это, кажется, из комнаты парней! Бежим!!!

Я встала и как была в пижаме побежала к парням. Дверь в наш номер, правда, закрыть не забыла.

Гриша – сонный и всклокоченный – резко открыл нам дверь. Ирка чуть не упала внутрь, но я вовремя подхватила ее под локоть. Гриша отошёл, пропуская нас в комнату.

Ирка побежала в ванную, открыла дверь настежь и заорала.

В ответ раздался вопль и всхлипы.

– Да что же такое?! – крикнула я и побежала к Ирке.

– Спать не дают, изверги! – прокричал Гриша и рванул за мной.

Нам открылась следующая картина: Ваня смотрел на своё отражение в зеркале и орал. Он орал так, что я начала седеть. Он орал так, что Ирка затыкала уши. Он орал так, что Гриша наконец проснулся.

На голове у Вани красовалось нечто. Его красивые длинные волосы (до плеч, кто не помнит) стояли торчком. С правой стороны они были криво срезаны, с левой по ним проехались машинкой. Ваня плакал в голос. Нет, он рыдал так, что у меня затряслись коленки.

– Что теперь делать-то? Пропала моя шевелюра – а – а – а!..

– Не зубы, вырастет ещё, – ответил Гриша.

– Циник ты, Гриша, – сказал ему Ирка.

– У человека горе, а ты!.. – добавила я.

– Я обиделся, – ответил всем нам Гриша.

Что же случилось с Ваниной шевелюрой, спросите вы, читатели. На этот вопрос Гриша рассказал нам следующее: после того, как мы с Иркой ушли спать, парни продолжили кутить. Они гуляли по Бельдиби, общались с продавцами и просто болтали.

Что было потом Гриша не помнит. Ваня, рыдая, рассказал нам, как они на спор с турками пили их турецкую водку, настоянную на семенах аниса («Ени раки»), пели и танцевали. Мы с Ирой, конечно, такое поведение не одобряли.

Потом Гриша поспорил с парикмахером, и они вдвоём соорудили такой шедевр на Ваниной голове.

– Кто спорит, тот… – начала я, но была прервана.

– Меня такого Ирка не полюби-и-и-ит, – протянул горе-ухажёр.

Мы с Гришей уставились на Иру, которая, улыбнувшись, чмокнула Ваню в щеку и сказала:

– А давайте Ваню в нормальную парикмахерскую отведём!

– Отличная идея, – поддержала я подругу.

– Гулять так гулять, – добавил Гриша.

Пока ребята разбирались с Ваниной причёской, я отправилась на пляж. Заняв четыре лежака, я со спокойной душой устроилась на одном из них.

Солнышко мягко покусывало, белая аристократическая кожа загорала быстро. Кроме меня так же хорошо загорал Ваня. Ира и Гриша были очень белыми, и их кожа краснела, но сильно не подрумянивалась. Подставив лицо солнечным лучам, я задремала. Вдруг на меня упала тень.

Я сняла солнечные очки и посмотрела на стоявших передо мной людей. Это были Надя, Вика и Эдик.

Вика, втянув живот и расправив плечи, елейным голосом произнесла:

– Мило-о-очка, – протянула она, – здесь не занято?

– Полотенца и вещи не видишь?

– Ах, так это твои!

Я удивлённо посмотрела на неё, и подумала: «Ну и дура».

Надя разглядывала пляж в поиске мест, Эдик мялся и неловко поглядывал в нашу сторону.

Я дождалась, пока эта странная компания уйдёт, и снова легла.