Сергей Афанасьев - Детская встреча с мечтой

Но вот подошла их очередь. Его мама, волнуясь не меньше чем он – ведь для нее все это тоже было впервые – и самолет, и море впереди! – она, суетясь и волнуясь, кое-как достала билеты, паспорт и свидетельство о рождении сына. Выложила все это на стойку.

Девица в белой блузке и строгой синей униформе внимательно посмотрела на билет.

– Так ведь вы летите только завтра! – удивилась она.

– Как так?! – искренне растерялась его мама, а у Сережи в душе вкруг все провалилось в какую-то черную дыру, в которой исчезли и радость полета на самолете, и жгучий интерес к тому, как на самом деле выглядят жаркие страны, и гигантская гладь моря.

– Вот же у вас дата! – недовольно ткнула пальцем заспанная девица. – Время же московское на билетах! Внимательней надо смотреть! – выговорила она.

Мама ничего на это не отвечала, растерянная и разбитая. Пристыженная, с поникшей головой, ощущая на себе многочисленные насмешливые взгляды тех счастливчиков, которые вскоре сядут в самолет, она, впрочем, гордо вскинув голову, решительно отошла от стойки, и молча направилась наружу. Сережа, подавленный и растерянный – за ней.

– Такси в город? – тут же, как только они вышли из здания, подскочил к ним какой-то кавказец.

Мама только подавленно кивнула, даже не спросив про цену.

Погрузились. В полном молчании доехали до дома. Расплатились – уже конечно не по счетчику и гораздо дороже – раз в десять больше, чем когда ехали туда. Молча вышли из машины. Молча поднялись по ступенькам. Молча вошли в квартиру. Бросили в коридоре сумки и чемодан. Разделись и молча легли спать. На душе у обоих было паршиво – хоть плачь!

Проснулись они около часу дня. Все еще подавленные и растерянные. Молча позавтракали, оба в сильном ожидании завтрашнего дня. Потом – пообедали. Потом мама снова сходила к соседям и снова заказала такси на четыре утра, сказав им, что они заранее выйдут на улицу, пусть, мол, не беспокоятся. Весь этот день прошел скучно и неинтересно, в полном ожидании – скорее бы он наконец-то закончился!

Вечером мама все также молча завела будильник. Легли. Долго не могли уснуть ворочаясь, и переживая несостоявшееся путешествие. Заснули только под утро, и тут же подскочили от резкого звонка механического будильника.

На этот раз они и позавтракали и собрались без всякой суеты, тем более, что чемодан и две сумки были уже собраны.

Заранее вышли во двор, ежась в сибирской утреней прохладе, пристально вглядываясь туда, откуда должно было появиться такси, и каждый раз вздрагивая и волнуясь, когда в той стороне, в сумерках города вдруг мелькали фары одинокого автомобиля.

Но вот, наконец, мелькнувшие фары направились в их сторону. К поезду подъехала светло-зеленая Волга с шашечками, Остановилась прямо возле них. И мама подхватив тяжеленный чемодан и сумку, тут же направилась к багажнику. И здесь замерла в ожидании. Сонный шофер, кое-как выбравшись из кабины, зевая и потягиваясь, подошел к ней.

– Доброе утро, – вежливо и как-то даже подобострастно поздоровалась мама, но водитель не обратил на это никакого внимания.

Помахивая брелком с ключами, он выбрал нужный, еще более неспешно вставил в замок багажника, открыл крышку и лениво отошел в сторонку, откровенно зевая во весь рот. Как известно, таксисты зарабатывали довольно большие деньги, самих такси было мало и поэтому сесть в такси было не так уж и просто. По-крайней мере не все заказы принимались.

Мама Сережи, снова суетясь и волнуясь, кое-как засунула в багажник волги свои вещи. Сережа все это время стоял рядом в ожидании – вдруг понадобится какая-нибудь помощь? Его снова била мелкая дрожь.

Вот наконец последняя сумка была уложена и мама направилась к задней дверце машины. Шофер неторопливо захлопнул крышку багажника, слегка придавив ее сверху. Мама открыла заднюю дверцу. Поспешно, словно боялась, что такси уйдет без них, села и передвинулась дальше, уступая место своему сыну. Сережа сел рядом и очень-очень аккуратно, двумя руками, прикрыл дверцу машины, с силой надавив ее на себя – до щелчка. Такси тронулось. Снова они ехали по ночному Новосибирску. Кое-где горели фонари, кое-где светофоры мигали желтым, хотя основная часть была еще выключена. Улицы и тротуары были пусты от машин и пешеходов.

Сережа тупо смотрел в окно на проплывающий сонный город и не узнавал его. Впрочем, его это и не волновало. Он с удивлением осознал, что сейчас он уже ничего не хочет! А хочет, чтобы поскорее закончилось вся эта кутерьма с затянувшимся отъездом! Только и всего!

Снова аэропорт – снова весь в огнях, суете и реве самолетных двигателей. Снова – голоса дикторов, объявляющих посадку или регистрацию. Снова – суетливая очередь с обилием сумок и чемоданов. И снова – регистрация. На этот раз (а Сережа вдруг почему-то принялся сомневаться) все прошло благополучно. Мама подала документы (свой паспорт и свидетельство о рождении сына), погрузила сумки на эскалатор. Девушка наклеила на ручки багажа бумажные полоски. Эскалатор задрожал, завибрировал и сумки с чемоданом медленно поплыли к стене и скрылись за резиновой шторкой. Девица молча проштамповала билеты, оторвала от них что-то и подала маме вместе с документами.

Сережа с мамой отошли в сторонку, не зная, что делать дальше. Сережа полностью полагался на взрослых – на свою маму. А она сама была в полной растерянности – и куда теперь идти? А вдруг самолет улетит без них?

Волнуясь, она вернулась к очереди, обратилась к женщине, которая ей понравилась больше всех – в том смысле, что она выглядит вполне доброжелательно и наверняка ответит на ее вопросы, поговорила с ней и, удовлетворенная, вернулась к сыну.

– Должны объявить посадку, – сказала мама. – Будем ждать.

Так как громоздких и тяжелых вещей больше с ними не было и, соответственно, сидеть стало уже не на чем, они более внимательно поискали свободные места среди многочисленных лавочек – так чтобы были два рядом. И, наконец, к своему удовлетворению, нашли такое место. Протиснулись вдоль длинного ряда, перешагивая через разложенные на полу вещи и протянутые ноги. Сели. Слева от них какой-то кавказец, разложив свои вещи на трех сиденьях, лег на них сверху, спал. Справа, разложив на краю лавочки предметы гигиены – платки, марлю для подгузников, пеленки и прочее, какое-то семейство возилось со своими детьми. Грудничок вредно хныкал, явно раздраженный всем этим путешествием, а две девочки лет трех-четырех с усталыми сонными глазами сидели на сумках возле занятых лавочек.

Наконец объявили посадку. Снова суетясь и волнуясь Сережа с мамой побежали в указанный сектор и заняли длиннющую очередь, которая упиралась в закрытую дверь. Долго-долго стояли. Потом, наконец, дверь открылась и всех стали впускать внутрь, проверяя корешки билетов. Наконец и Сережа с мамой прошли сквозь этот кордон и вопреки их ожиданиям, не отправились к долгожданному самолету, а застряли в просторной комнате, в которой к тому же было мало сидений. Они прислонились к стене и долго-долго ждали чего-то. А помещение все наполнялось и наполнялось народом и в конце-концов стало и тесно, и душно. И вообще – сильно дискомфортно. Но делать нечего, и Сережа с мамой молча стояли, переминаясь с ноги на ногу.