Протоиерей Леонид Коркодинов - Шмель в коробочке. Сборник рассказов для детей

– Ваня, вот посмотри, нет среди них тросовой? – бабушка расставила на кухонном столе банки с разными крупами.

– Это гречневая, а это рисовая, – я уже много знал круп, но тросовой в сыром виде я до этого не видел. – Бабушка, а ты свари кашу из каждой, я и узнаю.

– Да я и соседку расспросила. Она тоже про такую кашу впервые слышит. Чем вас там в саду кормят?! Ты ничего не путаешь?

– Да я специально у повара спрашивал, – ответил чуть не в слезах я. – Она сказала – тросовая!

– Вот, посмотри – пшено. Не оно? – бабушка уже не знала что и делать.

– Свари, бабуль, – попросил я.

Через двадцать минут каша была готова. Я подцепил кончиком ложки немного и попробовал.

Язык можно было проглотить. Это была она – тросовая каша! Только ещё вкуснее.

Видя моё довольное выражение, бабушка сказала:

– Я молочка и сливочного маслица добавила. Соли достаточно?

– Во! – показал я одобрительный большой палец. – А как ты догадалась? Ведь ты варила пшённую кашу? – поинтересовался я.

– Так пшено часто – просом называют! – с улыбкой сказала бабушка. – Вот тебе и «тросовая» каша! – любимая бабушка была довольна не меньше меня. Она положила мне добавки.

– И себе положи нашей любимой каши! – скомандовал по-капитански я.

Бабушка, как матрос, послушалась.

Летит земля из-под ног, приближаются и удаляются деревья, скамейки и папа. Ветер брызжет теплом по лицу, по голым рукам и ногам, щекочет ступни сквозь дырочки сандалий, раздувает рубашку, как парус. Солнце то спереди, то сзади. Отчего мне так радостно? Я лечу на самолёте! Папа стоит и смотрит на меня с земли. С высоты он кажется таким маленьким, а я, как лётчик, поворачиваю штурвал, и самолёт послушно уходит влево. Выравниваю машину. Снова поворот, и снова. Им нету счёта…

Сегодня выходной день мы проводим в детском парке. После тира, где папа лихо погасил пульками огоньки на свечках, мы пошли к аттракциону с самолётами.

– Полетишь? – спросил меня он.

– Ещё бы, – ответил я.

– Какую выберешь машину? – отец с прищуром посмотрел на меня.

– Пап, ты что? – я удивлённо пожал плечами. – Конечно, вот этот истребитель!

Папа знал, что я именно так отвечу, и мой ответ его радовал. Он специально спросил, чтоб порадоваться за меня. Я часто рисую в альбоме самолёты и воздушные бои. На рисунках наши всегда побеждают, потому что у нас самые быстрые самолёты, а наши лётчики очень любят страну и небо.

Сначала мой тёмно-зелёный истребитель с красными звёздами на крыльях медленно набирал скорость, плавно отрываясь от стартовой площадки. Потом закружился вместе с другими всё быстрее и быстрее. Мне представился воздушный бой. Вот я гонюсь за противником, а у меня в пулемётах полный боекомплект. Но я правда, так ни разу не выстрелил, потому что впереди меня в красном планере за штурвалом сидела девочка, а девочка не может быть врагом. Папа меня учит, что девочек защищать нужно. Я смотрел на её жёлтые волосы, красиво развевающиеся по ветру, и мне подумалось, что эта девочка, должно быть, очень смелая, раз села за штурвал. Вела себя она очень спокойно, и в какой-то момент повернула голову в сторону ожидавших нас родителей, кому-то помахала рукой, и на её лице я увидел улыбку. «Лётчицей будет, как и я», – сделал я вывод. Пролетая на следующем вираже, я тоже помахал своему папе, но не увидел, помахал ли он мне в ответ. Со скоростью ветра неслась наша вереница из истребителей, планёров, штурмовиков, «кукурузников», а над нами кружилось мирное небо, и папы наши были рядом.

Дедушка мне часто рассказывал о войне. О том, что много горя и бед принесла она людям. Все папы и старшие братья ушли тогда на фронт защищать Родину и ценой своих жизней подарили нам мир! Сейчас этот мир защищают наши солдаты. «Вот скорее бы вырасти и стать военным лётчиком!»

Полёт окончен. Самолёты благополучно приземлились. Выйдя из кабины, я взглядом нашёл свою соседку. Она, щупленькая и хрупкая, ловко сбежала по деревянной лесенке, спускающейся от стартовой площадки, и с разбегу уткнулась в живот своему папе. Я понял, что её папа – офицер. На нём была зелёная рубашка с погонами и такая же зелёная фуражка. На погонах блестели золотые звёзды. «Эх, познакомиться бы!»

– Давай по пирожному? – предложил тут папа.

– Я пока не голоден, – ответил уклончиво я, стараясь не потерять девочку из виду.

– Может, тебя укачало? – предположил он.

Я зачем-то кивнул.

– Ничего, это дело поправимое. Тренироваться надо. Вестибулярный аппарат развивать. Я в армии «солнышко» на турнике научился крутить. Сперва тоже мутило. Привык. А ты начни с кувырков на земле. А, сынок?

– Хорошо, я попробую, – согласился я. – Папа, а ты хотел в детстве стать военным лётчиком?

– Помню, мечтал стать космонавтом, а все космонавты – это военные лётчики. Значит, хотел.

– А почему не стал лётчиком, а стал инженером?

– Зрение подвело. У лётчика должно быть отличное здоровье. Сейчас знаешь какие скорости развивают современные самолёты?

– Нет. А какие?

– Сверхзвуковые!

– А это как?

– Скоро покажу, узнаешь сам, на практике, – подмигнул мне он.

– А где такая «практика»? – не понял я значение незнакомого слова.

– «На практике» – это означает, на своём опыте, сам испытаешь.

«Вот это интересно! – подумал я. – Сам испытаю, что такое сверхзвуковая скорость!» – вырвалось у меня. – А ты не шутишь?

– Какие тут шутки? Подожди немного – и узнаешь, – загадочно ответил он. – Давай пока присядь, а я сбегаю за мороженым.

Я сел на скамейку, а папа умчался в сторону лотка с мороженым. Скорость его мне не показалась сверхзвуковой. Обычная папина скорость. «Интересно, а у звука какая скорость? – стал размышлять я. – Если я сейчас окликну папу, через сколько времени он меня услышит? А чего тут думать? – сказал я сам себе и негромко крикнул, но чтоб папа услышал: – Папа! Один, два, три, четыре…» – начал я отсчёт времени.

Папа не оборачивался. «Наверно, скорость звука зависит ещё и от громкости!» – догадался я и крикнул на этот раз намного громче:

– Папа! Раз, два, три!

«Услышал», – обрадовался я, когда папа резко обернулся и чуть не выронил мороженое из рук.

Вернулся он намного быстрее.

– Чего кричишь на весь парк? Напугал! Я и не знаю, что подумал! И кого ты здесь так громко считал? – папины брови от возмущения стали похожи на две остроконечных крыши.

– Это я скорость звука измерял. За сколько времени звук долетит до тебя. Пап, ну, ты же сам сказал, что я на практике узнаю, что такое сверхзвуковая скорость! – постарался я успокоить отца.