Юрий Гаврюшенко - Дед тоже был пацаном. Рассказы для детей и их родителей

Немного отдохнув, развели костер в безопасном месте. Из веток сделали две рогульки. Воткнули их по разные стороны от костра. Колька на удивление быстро снял шкурки. Затем нанизали на ветку, как на шампур, тушки сусликов и, положив на рогульки, стали жарить. Костер шипел от стекающего сусликового жира.

Вкус у суслика оказался специфический, наверное не каждый сможет его есть. Вместо мяса какое-то желе. Я тогда подумал, что больше не буду есть сусликов. Хватит одного раза. Потом в течение нескольких дней запах сусликового жира будет тебя преследовать, как бы хорошо ты ни умывался.

– Мой отец, – начал разговор Вовка, – во время войны тоже сусликов выливал. Было ему лет десять. Время было голодное, вот и ходили в степь. Сусликов тогда было много. Даже какой-то румын с ними ходил за сусликами.

– Румыны были за немцев, – перебил я его. – Он, что, с врагом ходил, что ли?

– Не знаю, – неуверенно произнес Вовка, – папа не говорил, что он был врагом.

Вечером я попросил бабушку рассказать о немцах и румынах.

– В сентябре сорок второго, – начала она, – немцы вошли в село. Были здесь несколько дней. За это время побили всю скотину, какая была. Вели себя дерзко. Не скажу, чтобы нас сильно притесняли, скорее просто не замечали. Чувствовалось огромное напряжение перед предстоящими решающими боями. Затем ушли на Сталинград. После них пришли румыны. Так сказать, вторым эшелоном. С ними было спокойней. У нас в доме жили три румына. Старшего из них звали Михай. Это был неплохой мужик. Он говорил, что они не хотели воевать. Но их насильно мобилизовали и отправили на фронт. У него дома тоже остались маленькие дети. Показывал фотографии жены и детей. Хорошо относился к моим детям, то есть к вашим будущим родителям. Давал им конфетки.

– А он ходил с дядей Толей сусликов добывать? – спросил я ее.

– Может, и ходил, я уже и не помню. Приносили мальчишки сусликов, но я их есть не могла, брезговала. Лучше очистки с картофеля.

Уже позже я узнал, что 3-я румынская армия, действовавшая в районе Сталинграда, была почти полностью уничтожена наступлением наших войск. Так что шансы у дяди Михая вернуться живым к своим детям были очень малы.

Вечером в моей голове был какой-то винегрет. Суслики, война, румын Михай, который должен быть плохим, потому что воевал против нас, а оказался хорошим. Давал моей маме конфеты. Мне почему-то стало жалко его детей, оставшихся в далекой Румынии. Вряд ли они дождались своего отца. Поэтому мне и приснился в ту ночь странный сон, который я запомнил.

Я иду по степи, залитой солнцем. Со мной еще какие-то мальчишки. С нами идет высокий красивый молодой мужчина. На нем шинель нараспашку, на голове пилотка. Он все время улыбается и показывает пальцем на убегающих сусликов. Я говорю ему:

– А я знаю, как вас зовут!

– Ну и как же? – весело отвечает он.

– Михай!

– Правильно! А откуда ты знаешь?

До школы я не знал, что такое любовь. С девочками просто дружил. А вот в первом классе влюбился в одну. Звали ее Ира. Влюбился по-настоящему: часто о ней думал, с замиранием сердца слушал ее ответы у доски, а разговаривать с ней было пределом детского счастья. В общем, это было божество, спустившееся на землю. Но разве я мог ей об этом сказать – нет, конечно. Представляете, первоклассник говорит первокласснице: «Ира, я тебя люблю».

Видимо, у маленьких детей чувства уже есть, а слов нет. Иногда и взрослые не могут объясниться, а тут дети. Хотя некоторые мальчики с первого класса носят портфели девочек, которые им нравятся. Но это не мой случай. Сейчас, смотря на фото первого класса, думаю: почему я влюбился именно в Иру? Ведь другие девчонки не хуже. Наверное, это идет откуда-то сверху и нам не подвластно.

В нашем доме жил мальчик – Колька Бурцев. Он был на два года старше меня, но мы дружили. И вот, когда с ним разговорились про любовь, оказалось, что он тоже любит одну девочку и у нее такая же фамилия, как и у Иры. Выяснилось, что это ее старшая сестра, которая училась с ним в третьем классе. Вот такое совпадение. У нас была с Колькой общая любовная тайна, о которой никто не знал.

Мы садились с ним на наши детские велосипеды и гнали к дому, где жили девчонки, – к большому зданию сталинской постройки. На асфальте вокруг него нам с Колькой было где развернуться.

Почему-то всегда стояла солнечная погода, и мы брали с собой маленькие зеркала, с помощью которых пускали зайчики в комнату сестер. Их русые головки с косичками периодически показывались в окне. Это нас с Колькой подстегивало, и мы старались показать свои способности в катании на велосипеде.

Катались, как мы говорили, «без рук». Затем, набирая большую скорость, резко тормозили, стараясь развернуться на одном месте. Пытались проехать на одном колесе и даже встать на раму. Мне казалось, что после этого представления Ира выйдет на улицу и скажет, что любит меня. Ведь как можно не любить после таких экстремальных трюков? Но этого не происходило.

Интересно, что они в это время думали? Наверное, то, что знакомые ребята из школы просто катаются на велосипедах и дурачатся. А что они еще могли подумать? Вряд ли они догадывались о наших чувствах.

Бывает и наоборот. Совсем недавно, ведя переписку в «Одноклассниках», я написал одной девочке, которая уже стала бабушкой, что когда-то она щелкнула меня линейкой по лбу, а я за это сильно толкнул ее в плечо. Почему-то мне это запомнилось. Так вот она мне ответила, что это тоже помнит, а ударила линейкой потому, что я ей тогда нравился. Вот так-то. Благодаря интернету, спустя почти полвека можно узнать интересные для себя вещи.

Моя любовь к Ире продолжалась года два или три. В четвертом классе мне нравилась уже другая девочка – Света. И все последующие годы, до десятого класса, я обязательно в кого-нибудь был влюблен. И не только в школе. Почему так происходило, я не знаю. Ведь специально для этого я ничего не делал. И никого не выбирал.

Так что, девчонки, любовь – дело сложное. Один дергает за косичку, другой сразу предлагает нести портфель домой, а кто-то, как я, любит незаметно, тихо, лишь надеясь, что девочка сама обратит на него внимание. Кстати, моих дочерей зовут Ира и Света. Может, это случайно, а может, и нет.

Когда я начал учиться в седьмом классе, в моей школе неожиданно появилась секция борьбы. Как мы потом узнали, одно из спортивных обществ, по причине ремонта своего помещения, временно поселилось у нас.