Любовь Челюканова - Катерина идет играть. Со временем

Поэтому отважная Катрина вернула себе собственную голову, изобразила хищную улыбку, которой испугался бы и тигр, и зашагала вглубь острова.

Тут и там шевелились темные листья непонятных растений. Почему так темно? Сейчас ночь? Катя взглянула на небо и увидела, что солнце почти спряталось за горизонт, но все еще раздает красные лучи. Этого было достаточно, чтобы не сбиваться с пути. Но недостаточно, чтобы не падать.

– Ой! – девочка споткнулась о корень, выступающий из земли, и приземлилась на колени и ладони. Постояв немного на четырех лапах, пытаясь превратиться в ягуара, она села, а затем и улеглась в траву. Ягуар не получился. Зато звезды здесь красивые. Правда, мерцают как-то слабо, будто у них заряд кончается. Может быть, это из-за солнца?

– Вот она! – раздалось у Катерины над головой. И тут же звезды закрыли несколько круглых силуэтов. – Это та самая пиратка, что продавала ваших братьев в рабство!

Катю схватили сразу несколько рук и быстро завертели, оборачивая толстой волосатой лианой. Девочка узнала голос, который выдал ее. И окончательно поняла, кто подстрекал мирных островитян напасть на нее, когда услышала:

– Здравствуй, милая Катхен.

Проснулась Катя оттого, что кто-то поцеловал ее в нос.

– Ну что за телячьи нежности? – сонно возмутилась девочка. Хотя она уже узнала любимые мамины духи, на всякий случай решила побурчать. Глаза открывать не хотелось. Но ее теребили и щекотали мамины руки. Наконец, глаза открылись, и Катя с хохотом сползла с кровати на пол.

– Встала, встала.

– Ну, вот и хорошо, – сказала мам-зай. – А то мне уже пора убегать.

– Куда? – сон окончательно растворился в солнечном свете.

– На работу, – пожала плечами мама. – Сегодня у меня первый рабочий день.

Иди умывайся. Покормить я тебя не успею. Но завтрак на столе.

– А папа? Он остается дома вместо тебя?

– Нет, папа уже ушел. Ты остаешься с бабушкой, – вздохнула мама. – Я знаю, это не самый лучший вариант.

– Не то слово, – опечалилась девочка. – Она не будет со мной играть. Она все время сидит в своей комнате и стучит. И она скучная!

– Ну, одежда-то у нее веселая, – хихикнула мам-зай и снова посерьезнела. – Это ненадолго. Скоро ты пойдешь в школу, и там все будут веселыми.

– Да уж, мне рассказывала Нинка-картинка со второго этажа.

– Да? Ну видишь, как здорово! Ну, мне пора, – мама чмокнула Катю в лоб, не уточняя, что же рассказала ее дочери троечница Нина Картинина. – Не забудь почистить зубы.

Как она заснула, Катя не помнила. Но проснулась она уже на острове. Здесь, как и прежде, был вечер. Солнце все так же висело над горизонтом. Девочка попыталась пошевелиться, но оказалось, что она привязана к столбу. Рядом тлел костер. А на другом краю деревни стоял большой бамбуковый дом.

Все, как в кино. Только когда в кино положительного героя привязывают к столбу, ты всегда точно знаешь, что ему удастся сбежать. А Катя совершенно не представляла, как ей спастись. Она не понимала, что происходит. Куда делся корабль?

– И вот эта бесчестная девчонка бросила свой корабль, команду и сбежала! – из дома послышался голос бабы Розарю. – Она убоялась меня, великой белой дряхлой богини. Она знала, что не может справиться со мной, и скрылась. Но я-то знаю, что корабль-невидимка не виноват, что его захватила Катерина Свирепая! Я поспешила за ней, и вот она здесь, у столба виновности.

Ее слова перекрыл одобрительный гул. Катя ничего не понимала. Что затеяла эта баба Розарю? Почему дружелюбные жители острова ей поддакивают? Девочка снова попробовала пошевелиться. Руки и ноги тут же заболели. И как только это терпят герои в фильмах?

За свою детскую жизнь Катя пересмотрела целый склад фильмов. Про индейцев, пиратов, войну и охотников за сокровищами. Практически в каждом из них была сцена с привязанным к дереву или столбу человеком. Но эти люди мужественно переносили боль и умудрялись одновременно придумывать планы беспощадной и коварной мести. А вот Кате хотелось заплакать. В конце концов, хоть она и была пираткой в этом сне, наяву Катерина – всего лишь маленькая девочка.

– Постойте! – Катя вдруг вспомнила, что это только сон! И снится он ей, Кате. – Эй, помогите кто-нибудь! – крикнула девочка. И тут почувствовала, как чьи-то руки развязывают веревки. Но никого видно не было.

– Моя невидимая команда! – поняла Катерина Свирепая. Еще минута и она свободна!

Ноги затекли, как после долгого смотрения мультиков в одной позе, но идти она вполне сможет. Вот только на ее призыв о помощи из дома выскочили островитяне. Стоят и смотрят, как она разминает ноги. И тут, согнувшись в три погибели и кряхтя, из низенькой двери выползла баба Розарю. Одета она была, как и прежде, – строго и элегантно. Но из волос ее торчало куриное перо. Катя засмеялась.

– Ну, что стоим? – голосом, в котором слышались сдерживаемые истерические нотки, спросила Роза Рюриковна. – Хватайте ее!

Катя побежала. За спиной сначала было тихо. Потом раздался многоголосый клич, и снова все стихло. Девочка боялась оглядываться. Перед ней невидимыми руками раздвигали острую высокую траву.

– Может, вы меня на руки возьмете? – спросила уже запыхавшаяся Катя.

Но ее помощники только пожали плечами и развели руками, всколыхнув воздух. Не могут.

– Что же делать? – ноги, не успевшие прийти в норму, подкашивались. За спиной слышался шорох.

– Сплюшка! – раздался над ухом ласковый мамин голос.

– Вот-вот! Почти с утра спит, – наябедничала бабушка. – Как кашу по дивану раскидала, так и спит.

– Я не раскидала, – пробурчала Катя. – Это была художественная лепка.

– Ты не заболела? – мам-зай, тревожно собирая брови в складочки, прижалась губами ко лбу ребенка. Катя стерпела. – Да вроде нет. Но на всякий случай, Кит… Папа, принеси градусник. Чего ж ты тогда спала? Тебя обычно не заставишь.

– Ну вот… – развела руками девочка. – Захотелось.

– Ну что? – когда градусник уже устроился подмышкой, а мамины босоножки полетели в прихожую, спросил папа. – Почитаем или порисуем?

– Порисуем, – вмешалась мам-зай. – У нас в прошлый раз очень здорово получилось.

– А ужин? – заискивающе спросил папа.

– А ужин Наина Степановна приготовила, – заговорщически подмигнула мама.

– Дааааа? – дуэтом протянули папа и дочь.

– Представляю, – фыркнул папа. – Может, сегодня в кафешку сходим? Отметим твой первый рабочий день. Да заодно ребенка накормим. Он у нас, судя по всему, голодный весь день.

– Идет! – просияла мам-зай.

Они тихонечко, словно были тремя воришками, прокрались в прихожую. Мама на ходу вдела Катю в платье и натянула на голову панамку. Туфли и босоножки все трое взяли в руки, намереваясь надеть их за порогом. Но уже на самом пороге их застукала бабушка.