Виктор Харин - Книга Севера

– Что за глупость – извиняться перед печью, это ей впору передо мной извиняться, за то, что обожгла! – возмутился он.

– Не будь у тебя плохих мыслей, и будь ты послушным, печь тебя бы не обожгла.

– Глупость какая, суеверия.

– Не глупость. Вот послушай. Давным-давно великий и могучий Отец Гром…

– Чей отец? – перебил Мартин.

Бабушка вздохнула:

– Отец Гром, прародитель всех гроз. Итак, Отец Гром победил тёмные силы, сбросил поверженных демонов в бездонную пропасть. А чтоб они не выбрались оттуда, он опустил свой огромный щит на землю и закрыл им выход из бездны. Щит был добротный, сделанный из калёного железа его братом, кузнецом Инмаром, в недрах Огненной горы. И никто, кроме могучего Отца Грома, не мог поднять тот щит, так он был тяжёл. Темные силы были повержены. На радостях Отец Гром устроил пир, чтобы отпраздновать победу, позвал всех светлых богов и брата, великого кузнеца Инмара. И, дабы не ранить Мать Землю, решили они развести огонь на железном щите. Огонь пылал до небес и был жарок настолько, что железный щит раскалился докрасна. Демоны безуспешно пытались столкнуть щит и вырваться на свободу, желая отомстить великому герою. Но не могли терпеть силу жара праведного огня и убирались вглубь земли подобру-поздорову. Временами какой-нибудь осмелевший демон пытался выбраться на поверхность. Он подкрадывался к щиту и трогал его, но огонь все ещё горел, а щит по-прежнему был горяч, и демон, обжигаясь, убирался прочь.

Увидели Светлые Боги, что огонь хранит землю от нечисти, и решили, что так тому и быть на века. Они повелели Инмару до конца мира поддерживать праведный огонь на щите героя, дабы никогда демоны не вырвались на поверхность. Огонь горит и поныне. Только шипит и временами трещит, отпугивая тёмные силы. А ежели, силы тьмы осмелятся коснуться его, то он потрескивает и жжёт их немилосердно. Весь огонь, что есть у людей, происходит от этого Негасимого Огня. В каждом доме, в каждой печи. Потому печь и обжигает людей, когда чувствует плохие мысли или намерения. И потрескивает, когда тьма пытается проникнуть в дом. Она словно предупреждает – не балуй, лучше делом займись. И запомни: чем сильнее зло, тем больнее ожог. И пока горит в печи праведный огонь, никакая тёмная сила в дом не проникнет.

– А тебя печь обжигает? – спросил Мартин.

– Обжигает, – вздохнула бабуля.

– А какие злые мысли есть в тебе?

– Какие? Вот выпороть порой хочется одного непослушного внука, который заставляет по десять раз разогревать еду, пока он не соизволит поесть.

– Бабуль, я не хочу больше яйца. Каждое утро ты меня зовёшь завтракать, и, ещё не проснувшись, я знаю, что у нас будет на завтрак.

– Не привередничай. Во-первых – это быстро и удобно. Во-вторых, есть другие причины.

– Очередная сказка, которая мне расскажет о пользе яиц?

– Это уже не сказка. Это сущая быль. Послушай. Когда мир только появился, в нем не было ничего. И Небесная Мать Всего Сущего спустилась с небес Великой Птицей-гагарой в наш мир…

– Извини, бабуля, я совсем запутался. Что за Мать всего Сущего? Мать Земля же была?

– Я так никогда не расскажу тебе сказку. Все, что даёт жизнь – мать. Земля родит травы, цветы деревья. Мы называем её любовно, Мать Земля. А Мать Всего Сущего, подарила жизнь нашему миру и земле, и небу, и солнцу.

– Значит она главнее?

Бабушка улыбнулась:

– Пусть будет главнее, если тебе так понятнее. Будешь ещё перебивать?

– Нет, прости, пожалуйста.

– И спустилась она гагарой на землю. Её взору предстал безбрежный океан под куполом хрустального неба. Долго летала Великая Птица, совсем выбилась из сил. Когда она, уже было, решила вернуться обратно на небо, то увидела среди волн маленький камешек. Камешек был настолько мал, что она могла стоять на нем только на одной ноге. Но и это было спасением. Она приземлилась на этот камешек, но не удержалась, поскользнулась и выронила яйцо, которое несла с собой, чтобы дать жизнь другим богам. Яйцо покатилось и, ударившись о камень, разбилось. Желток взлетел и стал солнцем, белок вылился в облака, скорлупа стала землёй. Солнце быстро высушило землю, и океан отступил. А маленький камешек, на который присела Великая Птица, оказался огромной горой. Земля обняла великую гору, и уже ничто на свете не сможет перевернуть этот мир. Облака же пролили дождь на землю, и появились реки, озера, моря. Потому считается, что мир на заре существования вышел из яйца. И яйцом стоит отмечать начало каждого дня. Так что, ешь.

– Бабуль, а как так получается? Если не было ничего, а океан был…и гора была? – с усмешкой спросил Мартин.

– Ты же сам сказал, что это сказка. А что в сказке говорится, то и есть правда. Подумай сам, вот если не было ничего – значит, она летала в пустоте, и все равно бы устала. А гора…считай её осью мира. Она есть. Но ведь это же сказка, – хитро подмигнула бабуля.

После завтрака Августа хотела проведать смотрителя маяка и взяла Мартина с собой. Они шли вниз по заснеженной улице. Снег хрустел под ногами. Зимнее солнце, поигрывая льдинками, слепило глаза. Город просыпался. Из лавки булочника разносился аромат свежеиспечённого хлеба, витрина щеголяла пряничными нарядами. Аптекарь убирал снег с крыльца, приветливо махал рукой, здороваясь с редкими прохожими. Центральная улица заканчивалась пристанью. В обычное время пристань была полна народу. Лодки прибывали и убывали, сновали носильщики, кричали торговцы, им вторили шумные чайки. Но во время зимних штормов это была самая пустынная часть города. Недалеко от пристани возвышался утёс, ограждающий бухту от ветра, облюбованный огромными птичьими колониями, гнездящимися на отвесных скалах. На его вершине, словно палец каменного великана, стоял старый, маяк. Излюбленное место летних забав местной детворы и пристанище старого Эрни. Мартин любил там, оттуда открывался потрясающий вид на небольшой городок, расположенный на склоне горы. И море с его просторами, украшенными, как праздничный пирог свечками, парусами рыбацких лодок.

К маяку от пристани вели крутые ступеньки, и Августе пришлось несколько раз остановиться и перевести дух, несмотря на желание побыстрее попасть наверх. Мальчик нетерпеливо оглядывался на бабушку, но далеко вперёд не убегал.

– Погоди, Мартин, – задыхаясь, крикнула бабуля. – Погоди. Давай передохнем.

Мартин повернулся и нехотя начал спускаться. Они остановились около одной из лавочек, спрятанных от ветра за выступом скалы. Лавочки стояли как раз для такого случая, потому что мало кто мог подняться на маяк без передышки.

– Знаешь, – сказала бабуля, усаживаясь. – Мореходы рассказывают, что этот маяк зажгло само солнце.

– Как это?– удивился Мартин.