Александр Каменецкий - Калинов мост. Трилогия

– И что же Кощей?

– Никто не видал его с той поры. И Вий искал брата, и потомки Горына – Горынычи. Никто не нашёл. Надёжно Морана мужа своего Кощея упрятала. Жив он, конечно, что с ним будет, томится где-то, цепями окованный.

– Хм, и к чему же Велес просил тебя мне об этом рассказать?

– Это уж тебе самому решать, – разозлился кот. – Ежели не совсем дурак, сообразишь.

Чего тут непонятного?! Хотел, чтобы я о коварстве Мораны знал. История-то презанятная. Ну, допустим, я знаю. Дальше что? Не делать так, как она сказала? Не ходить на тот берег реки Смородины? Да не могу я! Нету у меня большого выбора, в Нави мне не место, нужно в Явь выбираться. И другого пути я не знаю. Сам же Велес Морану переспросил, выяснил, что для меня это безопасно. Ему я верю, а он спокойно к словам Мораны отнёсся. И всё же историю просил рассказать. Ой, не спроста! Есть подвох! Как пить дать, есть подвох! Но объяснений я не дождусь. Думать и решать придётся самому. Во мне ведь Велес тоже не сомневался, уверен был, что я его намёки правильно пойму. Значит, так. Едем к реке, туда Индрик нас должен привезти, ищем мост и… и… действуем по обстоятельствам? Тоже мне решение задачи. Это и так сразу было понятно.

Единорог спустился с горы, очень быстро проскакал через тёмный лес и остановился на опушке. Неужели всё? Приехали? А где же река? Где граница? Лес как лес, ничего нового. Но Индрик ошибиться не мог. Ладно, чего сидеть, ждать, пока энергия жизни у меня не закончиться? Слезаем. Я спрыгнул с единорога, отпустил кота на землю, он сразу отбежал от Индрика на приличное расстояние. Я же обнял своего «коня», прошептал ему на ухо несколько слов благодарности. Жаль расставаться, этот Индрик зверь не простой и вполне разумный, пусть и не говорит.

– Ну, пойдём, Баюн, – наконец я собрался с духом. – Где здесь река?

– Иди за мной, – кот был мрачен.

Ёлки-палки, мне и самому не нравиться выполнять то, что Морана посоветовала, но другого выхода не вижу. Ну недоволен ты, тем, что я собираюсь сделать, ну так скажи по-человечески. А то ходит мрачный, обиженный, будто я ему на хвост наступил. Может, попытаться его расспросить? Морана далеко, вдруг решится рассказать?

– Послушай, Баюн, – осторожно затеваю разговор. – Тебе, я вижу, не нравится идея через мост идти?

– Видишь и молодец.

Что за ответ? Ни да, ни нет. Хотя, если подумать, молодец, что вижу, значит, вижу правильно.

– Если ты не можешь прямо сказать, – уговариваю кота, – ты хоть намекни.

Кот дёрнул хвостом, и я едва не врезался в появившийся на тропе прямо передо мной гигантский камень. Я отступил на три шага назад. Камень был вытянутый и в высоту был значительно больше, чем в обхват, словно его специально поставили стоймя. По краям оброс мхом и выглядел так, будто стоял на этом месте не одну сотню лет. А это что? М-м-м! Написано что-то? Я стал разбирать странного вида буквы. Да уж! Я, конечно, грамотный, но современной грамоте обучен, а это… не сразу сообразил, что надпись сделана по-русски, думал иностранщина. Вот это вот что значит? А-а-а! Ага. Понятно! Лишних букв понаписали, раньше так принято было. Ладно, суть я, вроде бы, уловил. Путевой камень, и надписи соответствующие. Прямо пойдёшь – голову сложишь. Направо пойдёшь – богатым будешь. А налево пойдёшь – кота потеряешь. Не понял! Я помотал головой и перечитал последнюю надпись. Нет, никакой ошибки. Я засмеялся.

– Баюн, последний пункт ты сам придумал? Обычно пишут – коня потеряешь.

– Я коней не люблю, – буркнул Баюн.

– Ладно-ладно, – примирительно согласился я. Ткнул пальцем в сторону путевого камня, – и что сия демонстрация означает?

– Сам догадайся.

– Ладно тебе, Баюн! Это-то ты уж можешь сказать.

– Это, Иван, очевидно означает, что прямой путь не всегда самый короткий.

– Согласен, -задумчиво протянул я.

И действительно, трудно спорить. Прямой путь самый короткий только в геометрии, а в жизни столько разных обстоятельств могут значительно удлинить самый прямой путь. И наоборот – сократить кружной путь. Вот только…

– Согласен, – повторил я со вздохом. – Об одном ты забываешь. Я знаю только один путь – путь через реку Смородину. Только прямо. Может, подскажешь, где здесь налево или направо? Молчишь? Идём, я ещё не принял окончательного решения.

Кот снова махнул лишь кончиком хвоста, и камень превратился в чёрный дым и не спеша рассеялся в воздухе. Ловкий фокус. Попросить, что ли? Может, научит? Кот двинулся дальше, я потопал за ним.

Наконец, лес закончился, и я вслед за котом вышел на пригорок и сразу увидел реку. Ну, точно. Её я и видел сверху. Довольно прямая река, лишь лёгкие плавные изгибы. И не широкая. Наша речка куда шире, может, переплыть можно? Они что-то говорили, что переплыть невозможно, но почему так, не сказали. Крокодилы, что ли, водятся? На вид река как река. Пойдём ближе, посмотрим. Когда до берега оставалось метров пятьдесят, я стал принюхиваться. Воняло чем-то отвратительным, то ли тухлым, то ли химическим.

– Баюн, что это? – я демонстративно заткнул нос.

– Как что? – кот был явно удивлён. – Река. Смородина же!

– Ну так что ж, что Смородина? При чем тут ягоды и эта вонь?

– Какие ещё ягоды?! – возмутился кот. – Смородина! Смердит потому что. По-русски понимать перестал?

– Смородина, это значит смердящая? То есть воняющая? Смердящая река?

– Все так и говорят, так и называют, не скрывая. А ты что подумал? Что за ягоды?

– Не бери в голову, Баюн. Я просто ошибся.

– Удивил, – фыркнул кот. – Это твоё обычное поведение – ошибаться.

Смердела река Смородина изрядно, но терпеть было можно, со временем, пожалуй, и привыкнуть реально. Я глянул вдоль реки влево-вправо – никакого моста в пределах видимости. Однако, здесь всё-всё не такое, как кажется изначально. Что же мне, каждый шаг уточнять и переспрашивать?

– Баюн, почему переплыть нельзя? Я хорошо плаваю.

– Плаваешь хорошо, говоришь? – усмехнулся кот. Подобрал с земли сухую веточку, неведомо каким ветром занесённую сюда из тёмного леса. Осторожно приблизился к самому берегу и закинул ветку в воду. Далеко она не полетела, слишком лёгкая, но до воды дотянула. Лишь коснувшись воды, ветка вспыхнула и мгновенно сгорела тёмным красным пламенем, чадя вонючим дымом.

– Ух ты! – отшатнулся я.

– Ага, – обречённо кивнул кот.

– Всегда так? Любой предмет?

– Это ведь тебе не обычная река! Смородина! Граница между явью и навью. Течёт прямо по борозде, которую Сварог с Чернобогом пропахали, когда мир делили. Чего ты ждал?! Что курица вброд перейдёт? Река – граница, защита одного мира от другого, чтобы нельзя было проникнуть, нельзя пересечь.

– Ясно-ясно, – пробормотал я недовольно. – К чему рассказывать, отчего да почему нельзя, лучше бы сказал, как обойти ограничения.