Игорь Шиповских - Пять сказок о котах

– А, по-моему, так еда обычная,… просто погреба, где хранятся запасы надо держать в чистоте, тогда и блюда из тех запасов будут выходить свежие, ароматные, словно только что с грядки!… Рыба да мясо у меня на льду хранится,… зерно, мука, овощи, фрукты, грибы да ягоды с напитками в ухоженных амбарах и погребах место себе нашли!… У меня там ни мышь не проскочит, ни крыса не пробежит,… уж я за этим слежу,… вот и весь секрет!… – кратко пояснил он, а государь ему вторит.

– И это правильно, Франц,… припасы надо держать в чистоте и порядке, ведь от того, что ты ешь, здоровье зависит!… И не только оно,… вот поел, допустим, солдат скисшего мяса или тухлой рыбы,… ну и всё, нет более солдата,… живот у него прихватило, и в нужнике сгинул вояка,… считай победы не видать!… Вот и надо всё опрятное потреблять,… опять же от свежих продуктов и в голове мысли светлее, и думы чище!… Испил с утра прохладного напитка из погребка, и весь день аки птаха порхаешь!… А коли затхлой, болотной водицы потребил, то и квакаешь, как лягушонка,… в голове ни одной доброй мысли нет, только тина одна!… ха-ха-ха… – полушутя полусерьёзно подметил Пётр и рассмеялся, отчего и остальные зашлись громким хохотом. Так веселье и продолжилось.

Однако разговор этот не забылся, он отложился в памяти государя и других гостей. Но особо его запомнил ближайший сподвижник Петра – Александр Меньшиков, или просто Алексашка (так его сам Пётр кликал). На пирах он всегда был по правую руку от царя, и старался не пропустить нечего значимого, что могло бы повлиять на его дальнейшую судьбу. Обращал внимание на любые реплики государя; кого он хвалит или ругает, какие приказы отдаёт, с кем беседу ведёт. И конечно весьма ревниво относил к тем похвалам, что его не касались.

А уж если Пётр и хвалил кого другого, то Меньшиков обязательно запоминал, за что и почему хвалил, и непременно старался сделать так, чтоб в следующий раз похвалили именно его. Кто-то может сказать, что Алексашка был простым подхалимом-угодником, только и всего, но это не так. Меньшиков не только на пиру хотел отличиться, но и в бою стремился быть первым. Во всех баталиях отважно бросался в схватку, и не раз своей грудью закрывал царя от неприятельского штыка. Был невероятно храбр, проворен, успевал и врага на шпагу взять и за Петром приглядеть. Оба были молодые, горячие, дерзкие и отчаянные до безрассудства.

Одним словом, друзья в пиру и в бою, сотоварищи закадычные, не разлей вода, всюду вместе. Алексашка даже называл царя «Мин херц», что в переводе с немецкого значит «моё сердце», или просто – друг сердешный. И мало кто удостаивался такого расположения Петра, каковое было у Меншикова, а потому ему постоянно приходилось соответствовать этому расположению и стараться быть первым во всём.

Вот и сейчас, на пиру у Лефорта, Меньшикова задело то, как царь похвалил хозяина дома за чистоту и свежесть блюд. Естественно Алексашка сразу задумал, устроит для Петра такой же пир, чтоб все продукты были такие же безукоризненные. Но как это сделать? ведь в его хозяйстве мало заботились о яствах, и больше отдавали предпочтение горячительным напиткам. Уж так было заведено на пирах. А тут у Лефорта невероятный порядок на столе. Вот Меньшиков и замыслил удивить государя своим порядком на пиру.

Жил он в добротном доме с хорошим погребом и амбаром, и снеди всякой там хранилось в большом изобилии, всего в достатке. Так что, не откладывая задуманное в долгий ящик, Алексашка уже на следующий день после пирушки у Лефорта приказал своим домашним наготовить изысканных блюд и накрыть столы так, чтоб всем на зависть было. А сам тем же вечером зазвал к себе в гости царя, да не одного, а с сотоварищами кои вчера на пиру были. В общем, решил перещеголять Лефорта и доказать всем, что он не хуже. Вполне понятно, никто от приглашения не отказался, и вечером вся честная компания в прежнем составе (за исключением Лефорта, того задержали дома неотложные дела) пожаловала к Меньшикову в гости. Царь сходу взял слово.

– Ну, Алексашка, давай, удивляй!… Уж коли пригласил невиданных яств отведать, так угощай, не жалей!… Мы ныне хорошенько отдохнуть намерены!… Так что пировать будем от души!… – прибывая в добром настроении, воскликнул он и все сразу за столы расселись. Меньшиков немедля взялся за тосты.

– Ну что ж, Мин херц,… от души, так от души,… ты вот вчера Лефорта за свежесть блюд нахваливал,… так сегодня я от тебя оценки жду,… уж не стесняйся, критикуй, не скупись на хвалебные эпитеты,… выскажи своё мнение!… А уж мы выпьем за твоё здоровье!… за государя, друзья!… – тоже пребывая в добром настроении, задорно провозгласил Алексашка, и все тут же дружно подняли бокалы за здоровье царя. Мигом их опустошили и перешли к закускам.

Но закусывали недолго. Уже через минуту прозвучал другой тост, и все вновь подняли бокалы. Затем прозвучал ещё один тост, за ним ещё, и ещё, и пошло дело. Пирушка набирала силу. Так незаметно пролетел час, все уже хорошенько пригубились, прилично испили винца, попробовали закуски, и даже за горячие блюда принялись. А царь всё молчит, ни слова о качестве еды не сказал, только пьет, ест да шутейные разговоры ведёт. Разумеется, Меньшиков слегка забеспокоился.

– Как так?… Лефорта вчера хвалил, а про мои яства молчит,… может, забыл?… – думает он про себя да велит своим домашним новые блюда подавать. Так ещё один час прошёл. Все уже наелись, напились, сидят беседу ведут, обсуждают, как корабли строить да справные пушки лить. Обычная для царя Петра беседа, надо сказать. Он даже на пирах не забывал думать о делах, уж до того радел за Отечество. А вот Алексашка от него другого ждёт, хочет, чтобы он яства оценил. И до такой степени заждался, что уже невмоготу стало, не вытерпел, улучил момент и сам спросил.

– Кхе-кхе,… царь-государь,… Мин херц,… ты вот всё о делах говоришь, а про мои угощения молчишь,… хотя и обещался оценить,… ты уж не томи, скажи, как они тебе?… а то я весь уже извёлся, похвалы жду… – запросил он, и смотрит на царя, словно побитая собачонка, снисхождения хочет.

– Э-хе-хе,… хотел я сейчас промолчать, да потом наедине высказать тебе моё суждение,… ну да ты сам настоял,… желаешь, чтоб я при всех ответил!… Ну что же, тогда слушай,… бывали мы с тобой во всяких разных передрягах,… влипали так, что и не до еды было!… Но случалось и великих яств отведать,… а когда приходилось и на костерке в долгом походе кашу варить,… в общем, всего попробовали!… Так что я скрывать не стану, нынешняя твоя еда ничем от всякой другой не отличается,… такая же как и в других случаях,… и даже чуть хуже!… Ну, вот отчего у тебя солёные огурцы и капуста мышами отдают?… Ладно мы с ребятами бывалые, ко всему привычные,… а вот кабы за столом куртуазные дамы сидели,… что тогда?… Тут-то ты и опозорился бы,… но нам ничего, мы не побрезгуем и такую снедь употребим!… Иль вот грибочки твои из погребка, явно свежестью не блещут,… у тебя что, в погребе мышиный полк живёт?… а ты его содержишь… – пытаясь перевести всё в шутку, смешливо оценил Пётр.