Татьяна Куликова - Другой взгляд

– Спасибо…И за тот случай тоже…− Тихо промямлил я.

– Будь осторожней – эта компашка кого угодно выведет из себя, я уже это прошёл. Если будешь один, они тебя точно съедят. – Улыбнулся он.

– Я всегда один. − И в тот же миг я пожалел о том, что сказал. Всё выглядело так, будто я жалуюсь. Из-за этого мои щёки покраснели, мне стало стыдно, что в его глазах я выгляжу настолько ничтожным.

– Меня Дима зовут, но друзья в шутку называют Ди, так что зови меня Ди. − С улыбкой на лице произнёс Хвостик, протягивая мне руку.

Я смотрел на него с удивлением. Он сказал, что друзья могут звать его Ди, и теперь я, значит, его друг? Почему он захотел стать моим другом? Сейчас в школе я объект помешек и издевательств, и если я буду ходить с ним, то и он…Он жалеет меня!? Да точно! Ему просто стало жаль меня, вот он и решил из доброты душевной со мной поговорить. Ну уж нет, не хочу, чтобы со мной общались из жалости. Сжав кулаки, я отбил от себя руку Хвостика и, выдавив улыбку, произнёс:

– Спасибо, но я сам по себе, и твоей жалости мне не нужно. − Сказав это, я сразу вышел из туалета, не желая больше оставаться с ним наедине.

Если подумать, то у меня никогда не было друзей, я даже не знаю каково это… Нужно же уделять им время, доверять секреты, помогать в трудные минуты. Да, думаю здорово иметь друзей, но, когда с тобой дружат из-за жалости – это не прикольно. Это то же самое, если бы с тобой дружили из-за денег: пока они у тебя есть, с тобой общаются, а как только они заканчиваются, на тебя забивают. Дружба не должна начинаться с жалости, она должна начинаться с… А правда, с чего начинается дружба?

Глава 7 «Первая жертва»

– Ты и правда думаешь, что найдёшь что-то в этих книгах? Их же живые писали, как живые могут знать про мертвых?… − Говорил отец, отвлекая меня от поисков.

– Ну, ты ведь не можешь объяснить, почему эти трупы гуляют по школе и нападают на учеников. − Не отрываясь от книги, проворчал я.

– Не могу я об этом знать… Хотя… − Отец задумался, смотря в потолок. − Может их кто-то освободил?

– Что значит освободил?

– Не скажу. Ты же считаешь, что я ничего не знаю, вот я и буду молчать.

– Господи, ты взрослый мужик, а ведёшь себя как ребёнок. Твоего сына чуть в туалете не убили, а ты всё паясничаешь.

– Ладно-ладно, злюка. − Сказал отец, выставив перед собой руку, успокаивая меня. − Каждого призрака можно освободить особым заклинанием, или какой-нибудь волшебной водой, или кровью, или…

– Что? Кровь? − В шоке переспросил я.

– Да, если на том месте, где убили человека, или, где он сам себя убил, прольётся особенная кровь, то духи могут освободиться от своего заточения.

– А что значит «Особенная»?

– Ну, например, умер убийца, но покидать этот мир не захотел, а потом на месте его смерти кто-то пролил кровь другого убийцы. Тогда эти две крови соединятся между собой особой связью, как два подходящих элемента в пазлах: кровь убийцы плюс кровь другого убийцы – это особенная кровь!

– Ого…

– А что, там кто-то пролил кровь?

– Я порезался листком бумаги и с руки пошла кровь, наверное, капнула на пол…

– Ох… Да, дела все хуже и хуже…

– Но что может быть общего между мной и теми ребятами?

– Хм, дай подумать… Ах!

– Что такое? Ты понял?

– Сынок, неужели ты гей?

– Что? Да, о чем ты блин думаешь? − Возмутился я.

– А что? Пока ты видел только призрак гей-парня, пристававшего к тебе. Очень может быть, но не волнуйся, я все равно буду любить тебя сынок, каким бы ты не был. − С усмешкой произнёс отец. Он всегда был таким, с ним никогда нельзя было решать серьёзные вопросы, так как он превращал их в шутку.

Я очень разозлился и вышел из комнаты, не желая больше видеть этого шутника, и как раз в этот момент входная дверь открылась, я увидел маму, но она была не одна.

– Ох, Саша, познакомься, это Василий Геннадьевич, мой… Друг. – Смущенно проговорила мама.

На пороге возле мамы стоял мужчина лет сорока, волосы у него были зачесаны на правый бок, одет в черный костюм, а под ним белая рубашка. На вид он казался очень солидным мужчиной, но почему-то мне он не понравился, не могу объяснить это чувство. Однако, я решил не портить маме вечер и сделал вид, что мне тоже очень приятно познакомиться. Хотя было уже девять часов вечера, мама решила устроить ужин, чтобы мы могли поближе познакомиться. Конечно, я был не в восторге от этой мысли, да и этот «друг» тоже, но мы не смогли противиться уговорам мамы. Мне было до жути неуютно, а когда мама хотела попросить меня остаться с ними попить чай, я соврал, что очень устал и хочу спать. Это подействовало и я со спокойной душой ушёл в свою комнату и не выходил оттуда до самого утра.

………..

И снова здравствуй, школа ада… Я сижу в классе на уроке истории, мы проходим Первую мировую войну. Короче, скукота смертная. Так как я сижу возле окна, я нашёл себе развлечение – смотреть, как играют пятиклашки в футбол (пока что команда синих выигрывает, но играют они все равно все плохо). Вот и Кабанчик ползёт в школу, жуя большую пачку чипсов и запивая её колой. Почему-то он вечно опаздывает на первый урок… Может из-за своего большого веса ему так трудно идти, что он через каждые пять минут делает передышки, тем самым, не имея возможности развить скорость больше, чем десять шагов в минуту? А денёк-то сегодня тёплый, солнышко припекает, птички поют, труп девочки стоит возле школы. Стоп. Что? Это та девочка из пятёрки самоубийц, та, которая повесилась, как же её звали…? Кажется, Катя,.. нет Даша, точно, Даша! Она смотрит на Кабанчика так пристально, а он, не замечая её, идёт прямо к ней. Станет ли она тоже пытаться его убить, как это делал Дэн? Если я сейчас опять выбегу из класса, крича Кабанчику, чтоб он уходил, то вызов мамы в школу обеспечен. Но я должен что-то сделать пока не поздно, но…

О нет!

На моих глазах она обхватила верёвкой шею кабанчика и начала стягивать её. Тут-то все мои сомнения пропали, я знал, что должен помочь.

– Марина Валентиновна, во дворе человеку плохо, он задыхается! – Вскочив, прокричал я.

В эту же секунду все подлетели к окну, и вот чудо: не я один видел, как Кабанчик брыкался и задыхался. Но только я один знал, что его душат. Ребята с учительницей побежали во двор, чтобы помочь бедному «подавившемуся». Я бежал быстро, как только мог, но, когда мы оказались во дворе, рядом с Кабанчиком уже стоял учитель физической культуры и несколько пятиклашек. Когда я подошел ближе, стало очевидно, что мы опоздали – Кабанчик был мёртв. Все думали, что за глупая смерть – умереть, поперхнувшись чипсами. А я думал только о том, что если бы я не был таким эгоистом, то Кабанчик был бы жив… Внезапно кто-то взял меня за плечо, и в глазах потемнело… Тогда я понял, это был не человек.