Александр Тихонов - Трое в джунглях, не считая динозавра

– Парк юрского периода, – требовательно огласила своё желание Дашутка.

– Достойный выбор, – одобрил профессор. – Рекомендую вам Северную Америку, где наиболее богато представлена юрская фауна. Каким временем располагаете?

– До шестнадцати ноль-ноль кайнозоя по Москве, – чётко доложил Девяткин.

– Прекрасно. Значит, обойдёмся без спешки, – обрадовался Алвас. – Три минуты на сборы хватит? Куртки, шарфы и шапочки сдайте в гардероб. Они не понадобятся. В юрском периоде от двадцати восьми до тридцати шести градусов тепла. Мобильные телефоны ко мне на стол. Ключи и все лишние предметы – сюда же.

– А я с собой блокнот и карандаш прихватил. Можно? – спросил Максим.

– Научился рисовать? Похвально, мой друг. Будет кому фиксировать впечатления, – обрадовался профессор.

– Гиперболоид и запасной ключ от портала пригодились бы. Мало ли какой форс-мажор может случиться, – вежливо напомнил Девяткин.

Алвас согласно кивнул:

– Всё будет в порядке.

Поднимаясь по лестнице, Максим поинтересовался:

– Кто сегодня дежурит в Экскурсионном отделе? Если опять Любовь Алексеевна, то у нас возникнут проблемы. Она наверняка не забыла тот переполох, который возник из-за нашей задержки в меловом периоде.

– Любовь Алексеевна приболела. Её заменяет Людмила Сергеевна.

– Строгая?

– Не то слово! Но сейчас ей не до нас. Годовой отчёт готовит, – сообщил Алвас.

Критически оглядев портал, Дашутка заявила:

– Мы все в нём не уместимся. Он гораздо меньше лифта.

– Ничего, в тесноте да, не в обиде. Давай, Макс, усаживайся, – распорядился профессор. Затем, подхватив на руки Дашутку, прилепился рядом.

Девяткин начал обратный отсчёт.

– Пять… Четыре… Три… Два… Один!

– Поехали! – крикнул Алвас.

Портал вспыхнул радужным сиянием и унёс путешественников в бесконечные глубины времени.

– Приехали! Станция «Юрский период», – объявил профессор, опустив на землю притихшую Дашу. – Ты молодец! Даже ни разу не ойкнула.

Сияющий Максим принялся радостно тормошить сестрёнку:

– Признавайся, страшновато было в потоке временной турбулентности?

– Друзья мои! Полюбуйтесь первозданной красотой! Перед вами блистательное царство папоротников и саговников. – Широким жестом руки Алвас словно распахнул двери в юрский парк.

И было чем любоваться. Великолепную зелень папоротников дополняли шершавые стволы саговников. Одни из них напоминали прямые колонны, устремлённые ввысь на десяток и более метров. Вершину стволов венчали крупные стробилы – мясистые «шишки», обрамлённые пучком длинных и перистых листьев. Другие саговники были похожи на низкие кряжистые пни, густо обросшие сверху поникающими ветвями.

Дашутка недоверчиво огляделась и заявила:

– Я такие пальмы в прошлом году видела в Сочи.

– Это не пальмы, а саговники, – быстро поправил её Максим.

Сестрёнка капризно надула губы.

– Всё ясно, – сказала она. – Вы меня загипнотизировали, а потом привели в оранжерею. Я видела в музее табличку с надписью: «Вход в оранжерею».

Максим возмутился:

– Ты что, Дашенция?! Какая оранжерея? Ты оглянись, вокруг ни дверей, ни крыши… Мы в юрском периоде!

– А где динозавры? Ты обещал показать живых динозавров. Где же они? – требовательно спросила сестрёнка.

– Будут динозавры, и в большом количестве. Нужно потерпеть. Это тебе не бездомные кошки, которых полно в нашем дворе.

Профессор, стоящий поодаль, поднял вверх руку.

– Тихо! – приказал Максим. – Замри!

Саговник наполнился нежными звуками, напоминающими перекатывание камешков по тонкому стеклу: «Джюррр… жюррр… жюррри… джюррр…»

– Это птички поют? – прошептала удивлённая Дашутка.

– Какие птички? Кроме археоптерикса никаких птичек ещё на свете нет. Археоптерикс петь не умеет, только хрипло каркает, как простуженная ворона. Не двигайся, если хочешь узнать, кто поёт.

Журчащее пение звучало всё громче. Всколыхнулись папоротники. Среди зелени промелькнули змеиные головки на длинных шеях. Профессор присел. Макс пригнул к земле растерянную сестричку.

Один за другим из зарослей выбрались ящеры. Тёмно-коричневые, со светлыми пятнами на спине и боках. Остановились. Замерли. И вдруг принялись дружно кивать своими плоскими головами, резко выкрикивая:

– Джжак! Джжак! Джжак!

Дашутка встрепенулась:

– Они голодные! Есть просят… Зря мы булочек с собой не прихватили. Угостили бы бедненьких…

– Ага! Теперь сама видишь, что динозавры живые. Что я тебе говорил! – торжествовал Максим. – Признаёшь, что я говорил тебе правду? Признаёшь?

– Признаю, – согласилась Дашутка. – Только всё равно не понимаю, как ты делаешь такие фокусы.

– Фокусы?! – задохнулся от возмущения Девяткин. – Ты что, не понимаешь, где мы сейчас находимся? В юрском периоде! Это больше ста миллионов лет назад по сравнению со временем, в котором ты жила совсем недавно!

Его остановила тишина, внезапно наступившая в саговнике.

Динозавров и след простыл. Они словно растворились в зелёном море.

Профессор распрямился. Поднялся и Максим.

– Пошумели вы с Дашуткой… Вспугнули красавцев. Узнал их в лицо? – спросил Алвас.

– Какие-то мелкие зауроподы… Название точно не помню, – признался Девяткин.

– Анхизавры. Если ты успел заметить, передние конечности четырёхпалые и широкие. Большой палец сильно изогнут. О чём это говорит?

– О всеядности. Такими лапами можно не только ветки удерживать, но и хватать живую добычу. Например, жуков, моллюсков, мелких ящериц, – предположил Максим.

– Приятно слышать глубокий анализ. Чувствуются плоды нашей прошлой экспедиции. Так держать!

Терпеливо подождав, когда закончится научная беседа, Дашутка обратилась к профессору:

– Правда, что мы находимся сто миллионов лет назад от Москвы?

– Правда.

– Далеко… А мы здесь не заблудимся? Мама будет беспокоиться, если долго нас не увидит.

– Всё будет в порядке. Мы вернёмся в музей, когда у мамы закончится репетиция, – успокоил сестрёнку Максим.

Профессор немного помялся и обратился к Дашутке с предложением: