Александра Римская - Деревенское детство

© Александра Римская, 2019

ISBN 978-5-0050-9835-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дом Риммы стоит на берегу озера, на пригорке. Озеро не очень большое, но весной из-за таяния снега и подземных источников разливается, и вода доходит почти до пригорка. А с пригорка текут ручьи, вот тогда наступает время пускать кораблики и представлять, что они уплывут далеко в какие-то чудесные края. Хотя, если хорошо подумать, то далеко они не уплывут, озеро замкнутое, и никакие реки из него не вытекают, а значит и ничего чудесного кораблики не увидят. Но это если подумать. А зачем? Лучше пусть, как в сказке. А, впрочем, думать и некогда. Обувь у всех старенькая, никудышная, а кто и вообще босиком, хотя вода ледяная, и снег еще не весь растаял. Поэтому, пустил свой кораблик, он поплыл, а ты бегом в дом, да на печку греться. Время послевоенное, голодное, раздетое и разутое. Но все равно весело и смешно.

– Римма, давай мы к тебе забежим, а то до нас далеко, замерзнем.

– Конечно, бежим.

Это ее двоюродные братья, Юра и Иван, частые гости в ее доме. Их мама больна и живут они очень бедно. Риммин папа помогает, чем может.

К ним присоединяется Тома, ее подружка, Лора, ее сестра, Витя, сосед, который часто дразнит Римму, выпрашивая хлеб, когда она с куском выходит на улицу. Поймает птичку, и пугает, что раздавит, если она ему хлеба не даст. Римма, конечно, давала хлеба, и он выпускал птичку на волю. Вообще-то Витя не плохой мальчишка, с ним интересно, заводила и на выдумки мастер, только немного хулиганистый. Но какой мальчишка не хулиган?

Забежали в дом и на печь. Хорошо печь большая и лежанка на ней вместительная. Мама утром протопила, когда хлеб пекла. Она часто говорила: «На печке за трубой совсем климат другой». И, действительно, все потихоньку стали отогреваться

– Вот чертенята, ведь заболеете и зачем вам эти кораблики?

– Это интересно. Мама, а дай нам хлеба, ты же пекла сегодня.

– Сейчас дам.

И несет на печку большие ломти хлеба. Хлеб с мякиной, конечно, а может и с лебедой сушеной, но, когда замерз, да голодный, так все вкусно. Наконец перестали дрожать, почти наелись, теперь страшилки. На улице уже потемнело, самое время. Начинает Иван, он старше всех собравшихся на печи, ему – десять лет.

– В темном-темном лесу, стояла страшная черная избушка. В избушке жил черный-черный человек. У него были черные-черные зубы.

После этого настороженная пауза, все затихли, ждут.

– Этими черными-черными зубами… Он как укусит тебя!

При этом Иван кого-то хватает за руку. А дальше визг девчонок от страха и гробовое молчание мальчиков. Они, конечно, тоже испугались, но не визжать же, как девчонки, потому и молчат. Потом очередь придумывать следующему и так, пока тетя Дуня не прибежит за Витькой или кто-то за Томой, и уж тогда все расходятся по домам.

Римма всегда считала их дом одним из самых больших в деревне, и очень гордилась им. Хотя, если посмотреть, то обыкновенный, с кухней и горницей, как и было принято строить в то время. Но он был весь какой-то высокий: на высоком фундаменте, с высокими потолками, перед парадным входом высокое крыльцо с перилами. Второй вход был со двора, чтобы удобнее ходить в хозяйственные постройки. Двор покрыт жердями, а сверху соломой и земляными пластами. Во дворе амбар, где находится погреб для хранения припасов на зиму: кадки с солеными грибами, кадки с солеными огурцами, какие-то овощи и все, что успели запасти на зиму, летом туда опускали молоко и то, что могло испортиться. Холодильников не было, а в погребе прохладно. Сверху в амбаре стоял ларь, где хранилось зерно, чтобы уберечь от мышей.

Дальше во дворе хлев, разделенный на две половины. В большей половине содержался крупный рогатый скот – коровы, телята, а в другой половине – овцы. Тут же был насест для кур, прибитые палки, где они спали ночью. Все животные были вместе, чтобы зимой им было теплее, хлев нагревался их дыханием.

Под навесом – поленницы дров, заготовленных летом. Дров заготавливали много, ими топили печи долгой зимой. В другой стороне двора был отгорожен сенник, сено носили из стога, завезенного в огород. Сейчас сена уже не было, животные за зиму съели и теперь паслись на полях. Рядом с сенником – теплая конура собаки Найды. Со стороны озера ко двору примыкает баня и холодный туалет.

Это двор, а в доме сначала сени, в сенях слева отгорожена кладовка, зимой там хранятся продукты, летом тоже, но только те, которые от тепла не портятся. Из сеней сразу вход в большую кухню. Справа стоит большая русская печь с лежанкой, туда ведут ступени. С лежанки можно залезть на полати. Полати построены под потолком из крепких толстых досок и хорошо укреплены. Это дополнительные спальные места, где зимой теплее, чем на кроватях. Слева от печи вешалки для одежды и кровать. За кроватью дверь в горницу. А за дверью начинаются лавки и идут вдоль всей стены. На другой стороне от печи, стол, где собирается на завтраки, обеды и ужины небольшая Риммина семья из трех человек, папа, мама и Римма. Она в семье один ребенок, а ей хотелось, чтобы были братья и сестры, была большая семья.

В горнице, слева от двери тоже печь, но уже круглая, обитая тонким железом, жестью с небольшими железными же дверцами, через которые закладывают в печь дрова, а ниже поддувало, чтобы дрова лучше горели. Дверцы две и на внутренней дверце папа с дочкой частенько жарили картошку, резали и прижимали к дверце, она прилипала, а когда поджаривалась, падала, они ловили и с удовольствием ели.

Дальше стояла кровать, потом стол и стулья, а в углу этажерка с книгами. Книг много. Чтение стало любимым занятием Риммы, как только она научилась читать. Самая любимая книга – «Хижина дяди Тома» о неграх-рабах Америки. Римма плакала, когда ее читала, а мама ругалась.

– Брось ты эту книгу, что сердце надрывать. Нашла, о чем плакать. Писатель выдумал, а ты ревешь.

Здесь же на полках и другие ее любимые книги: «Васек Трубачев и его товарищи»; «Четвертая высота»; книги Вальтера Скотта и еще многие другие.

Дальше в комнате диван и шкаф для одежды.

Вот так устроен ее дом, который она считает самым лучшим и очень любит.

Постепенно весна набирает силу. Хоть и Сибирь, но не крайний север, снег вечно лежать не будет, наступил день, когда он растаял.

Первые почки весной набухают у вербы, они, как маленькие серенькие мышата, часто нанизаны на ветке. В это время и празднуется первый весенний христианский праздник – вербное воскресение. этот праздник.