Алена Елисей - На пути к Золотому Свету

Кроме того, Создатель подарил им не просто величие, но наделил неподражаемой чистотой ума и силой подачи мысли. При взгляде на них откуда-то прибывала энергия и расширяла грудную клетку так, что уже из нее начинал со временем проистекать поток, подобный соку амриты, напитку богов. К тому же, образ крылатого существа очень близок чувству свободы, о котором люди могут только мечтать, созерцая полеты птиц. Земная душа человека находит эту свободу лишь внутри себя…

6.

…День выдался пасмурным. Совсем скоро – серия майских праздников. А там и восемнадцатое мая. Станет легче. Напряженный психоз всего общества должен рассеяться. Демонстрации, протесты, недовольство жизнью, накаляющие душевную и физическую атмосферу – все это испарится – впереди лето. Лето, которого ждут все народы, где есть зимний период, который в последние годы выхолаживает лучшие качества у людей. Пусть скорее наступит тепло и мир и в душе, и во внешнем пространстве.

«Літо, літо, дуже добре літо!..»

… Ален и Элий медленно шли по аллеям парка. Едва распустившиеся клейкие листики серебристых тополей издавали легкий шепот от свежего весеннего ветра.

Неслись тяжелые тучи. Воздух наполнялся влагой, готовой вот- вот превратиться в дождь.

Остановившись под большим деревом, почти спрятавшись за его широким стволом от налетающих порывов ветра, они посмотрели друг на друга. Сначала мелкие капли, потом крупнее, и вот потоки воды хлынули с небес.

«… Дождь смеется, поет, за собою зовет.

Звуком капель приветствует каждый свой миг,

Он отдаст весь себя и бесшумно уйдет…

Он уйдет, чтоб прийти…»

Прикрывшись плащом Элия, молодые люди побежали от дерева к дереву к видневшемуся неподалеку храму. На улице потемнело. Первый гром прокатился по небу из одного края в другой. Дождь перешел в ливень, и уже небольшие реки текли по дорожкам аллей.

Вдруг рядом раздался треск, и огромная ветка рухнула на их пути. Запутавшаяся в листве, под ней лежала птица со светлым оперением и пыталась выбраться из своего плена. Ален закричала от испуга. Эль бросился освобождать птицу из-под веток.

Под бушующим ливнем, они вытащили ее, мокрую, едва живую, и аккуратно сложив ей крылья, ощупали тело. Она была цела. Но беспокойно вращала головой. Это оказалась огромная белая птица, круглоголовая, похожая на сову, но с прямым клювом и большими синими глазами. Ее хвост был необычайно длинным. Элий прижал птицу к груди, заслоняя от струй дождя. Так они добрались до крыльца храма. И промокшие, холодные могли зайти лишь в прихожую. Людей рядом не оказалось. Один на один с птицей и только ангелы, и святые смотрели со стен и потолка.

– Кто ты?– спросила Ален, автоматически, как у человека, даже не задумавшись, что у птиц нет способности ответить. Но подобие совы вдруг резко повернула голову и, внимательно посмотрев ей в глаза, издала такой силы внутренний звук, что ее мысль услышали оба спасителя.

– Я – посланник, ваш хранитель.

Молодые люди переглянулись.

– Это ты сказал, Эль?

– Как я мог? Похоже, она передает свои мысли.

Белая птица встрепенулась в руках музыканта и закивала круглой головой.

– Может нам показалось? Давай спросим что-нибудь у нее.

Элий бережно погладил ее по спине:

– Как тебя зовут?

– Кима. А вы – Ален и Эль. Я давно знаю вас. Даже слежу за вами. И иногда помогаю. Я – часть общей Души, помощник в деле, которое у вас впереди.

– Что? Она говорит! И мы оба слышим ее мысли! Это какой-то сон. Что с нами происходит? Похоже на сказку…

– Эль, пусть она расскажет нам все. Кима, говори! Или может нам все же лучше уйти отсюда. В любой момент здесь могут появиться люди.

Юноша прижал «сову» к груди. Она казалась очень мягкой, без костей, наверное, ее можно было бы свернуть в клубок. А бесконечное доверие к ней и какая-то внутренняя связь передалась обоим. Аккуратно прикрывая птицу, едва согреваясь, они двинулись домой к Элию.

Дождь, как обычные весенние ливни, успел прекратиться, хоть и пришлось брести по многочисленным лужам, а обувь и одежда вымокли насквозь.

7.

… Один из тех билатриксов, кто первым заметил юношу, появившегося среди прозрачных камней, был по здешним меркам еще совсем молод. Его звали Лару. Он стоял прямо на площадке для встреч с посланцами из других миров. Над его головой развивалось несколько разноцветных флагов, повешенных на одном длинном шесту. Они трепетали на ветру, и, казалось, нашептывали ему какие-то свои идеи. А он в них старательно вслушивался.

Здесь же билатриксы устраивали игры, в которых они оттачивали свои способности по передаче мыслей и формированию образов, сочиняли разные истории и навевали их людям во снах. Но в этот момент Лару был в одиночестве. Он размышлял.

Птицы – Ангелы успешно осваивали опыт своих наставников, продвинувшихся так далеко, что их возможности даже вообразить не просто. Они общались с билатриксами из каких-то своих неведомых миров. Задачи, которые они ставили – были под силу настоящим творцам Вселенных. И они воспитывали таким же величественным, благородным свой подопечный народ – птиц – спасителей, несущих доброту намерений, развивающих и поддерживающих новые формы красоты, ее проявления из хаоса и потенциальной пустоты…

Планету Си билатриксы разукрашивали, как могли. Можно лишь попробовать погрузиться в этот поистине счастливый мир, который кропотливо, день за днем вырисовывали в своем уме и воплощали дивные создания с крыльями. Си была уникальна. Реальность здесь настолько переплеталась с иллюзией, что, даже просто всматриваясь в одну из отшлифованных граней горных массивов, сознание начинало погружаться само по себе внутрь возникающих образов. И так могло входить в любое пространство, состояние или место в самом отдаленном уголке Вселенной. По сути, валуны в горах были концентраторами пространства и времени. Наверное, их можно было бы назвать волшебными камнями.

Но пользоваться ими нужно было с величайшей осторожностью. И только специально обученные птицы-Ангелы проходили в двери других миров. Иначе, можно было заблудиться, и возвращение назад было бы невозможно.

Однако, потребность в таких путешествиях у Ангелов проявлялась где-то лишь на сотом году жизни по земным представлениям (жили они в среднем до тысячи лет). А так как сама планета была столь прекрасна и интересна, что искать еще что-то было просто излишним, пока они не подрастали для исполнения особых миссий.

Лару же было около тридцати лет – то есть совсем ребенок. Но он, со своим природным любопытством и уникальными способностями, обрел немало знаний во всех необходимых областях познания на Си.

В это самое время он пытался сконцентрироваться на поиске следов исчезнувшего существа. Глядя на блестящую поверхность камня, Лару задавал вопрос – и тут же воспринимал ответы и видел образы Земли. Расстояние до нее не было известно, ибо в системе координат этой планеты не возникало необходимости в расстояниях, а, порой, даже и во времени. Все, что надо проявлялось мгновенно и в любой нужный момент. Парадоксально, с нашей точки зрения, но здесь это было возможно.