Нана Радуш - Вик. Маленькие открытия для большого сердца. Книга вторая

© Нана Радуш, 2019

ISBN 978-5-0050-3734-3 (т. 2)

ISBN 978-5-4493-8250-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда Викушке было три года, все ее называли не иначе, как «наше солнышко». Всегда и везде она улыбалась, всему удивлялась, всем свои теплые лучики добра дарила. Одуванчику, улитке с рожками, котенку, подаренной конфете, осеннему листочку и новому самокату она радовалась одинаково. Казалось, что такого солнечного ребенка невозможно ничем огорчить. Так оно и было до поры до времени. Мама и папа, бабушка и дедушка не могли нарадоваться на девочку. Все наперебой расхваливали маленькую Викторию, какая же она умница, и какая красавица! И танцует то она лучше всех, и поет то замечательно, и рисует великолепно! Настоящая принцесса!

А потом пошла Викуша в детский сад. А там таких принцесс оказалось ох как много! И все самые-самые!

Когда Викушке было три года, все ее называли не иначе, как «наше солнышко». Всегда и везде она улыбалась, всему удивлялась, всем свои теплые лучики добра дарила. Одуванчику, улитке с рожками, котенку, подаренной конфете, осеннему листочку и новому самокату она радовалась одинаково. Казалось, что такого солнечного ребенка невозможно ничем огорчить. Так оно и было до поры до времени. Мама и папа, бабушка и дедушка не могли нарадоваться на девочку. Все наперебой расхваливали маленькую Викторию, какая же она умница, и какая красавица! И танцует то она лучше всех, и поет то замечательно, и рисует великолепно! Настоящая принцесса!

А потом пошла Викуша в детский сад. А там таких принцесс оказалось ох как много! И все самые-самые!

А если все самые, то как же определить кто самее?

Оказалось, просто. У кого платье красивее, у кого кукла наряднее, у кого игрушек больше.

Вот бабуля Вику из садика забирает, домой приводит, а Вика с порога кричит: Мамочка, я хочу куклу как у Веронички, с длинными волосами и в бальном платье!

– Хорошо, лапушка, завтра купим, – отвечает мама.

Приходит назавтра Вика домой, а красивая новая кукла уже ее ждет. Ресницы длиннющие, волосы в локонах, платье кружевное! Рада Викуша, с утра в садик идет – песенки поет. А вечером опять хмурая, у Саши в садике собачка новая, гавкает, ходит и из бутылочки пьет. Такую же очень хочется!

И так почти каждый день. Первое время родители как то старались угодить дочке, все-таки в садик ходит, с детишками общается, пусть у нее тоже все будет. Но, когда игрушек стало столько, что складывать некуда стало, а куклы на полочке перестали умещаться, мама сказала:

– Все! Хватит! Мы не можем Детский Мир домой перенести!

И перестали Викуше игрушки покупать. Теперь только два раза в год, на Новый год и на День Рождения дарили. И сколько она не выпрашивала у мамы, сколько к папе не подлизывалась, родители были неумолимы.

Тут Виктория подросла, в шесть лет уже большой человек, со своими суждениями и собственным мнением. Подмечать все стала, в умишке своем складывать.

И заметила Вика, что когда мама на папу немножко обидится, полденечка на него подуется, то папа и цветы сразу купит, и конфеты вкусные, и платье новое, а иногда даже в ресторан их ведет.

И начала Вика тоже пробовать! Губки надует, бровки нахмурит и не говорит ни с кем, грустит вроде бы. Сразу все суетиться начинают, Викушу спрашивать, что случилось, кто лапушку обидел не заболела ли?

А Вика вздохнет, артистка маленькая: «Да у Евы такая новая игра появилась, там крокодильчику зубки лечат» или, «да у Даши колясочка для куклы новая, раскладная, с одеяльцем. Мне бы тоже хотелось, но у меня много игрушек и так, поэтому и не прошу, обойдусь как нибудь». И взрослые умилялись, таяли, какая девочка умненькая, воспитанная и покупали что нужно.

Или, например, играет Викушка с девочками в Волшебное Царство, а роль Принцессы уже занята. Тогда Вика обижалась, всем об этом сообщала и отходила в сторону, садилась на стульчик у стенки и сидела там молча. Тут уж воспитательница замечала: Что такое? Кто тебя обидел?

И приходилось девочкам роль принцессы Викуле отдавать.

Правда обида накладывала на нее определенные обязательства. Нельзя было смеяться и веселиться. Нельзя бегать и играть. Нужно было все время сидеть надувшись и хмуро смотреть исподлобья, или вообще пустить слезу-другую по щеке. Но чего не сделаешь ради получения того, что хочешь!

Вот так на обидках Вика три года продержалась, лет до девяти. Характер ее со временем совсем изменился, уже ничему она не радовалась, да и Солнышком ее давно называть перестали.

А потом она стала замечать, что дети стали ее сторонится, подружки уже в игру не зовут, а если она подходит, то все как то сразу замолкают и играть перестают

Даже в школе она одна за партой осталась, никто с Викой сидеть не хотел.

А дома мама с папой лишний раз ее задеть боялись, бабушка с дедушкой на выходные приглашать меньше стали. Кому хочется с букой общаться?

Викуша поначалу еще больше стала обижаться, чуть что в слезы и коронная фраза «Обижаюсь навсегда!» А потом вдруг заметила, что и обижаться то стало не на кого, никого рядом не осталось. Только родители, да и то мамочка в последнее время все меньше смеялась, чаще была грустная-грустная, папа допоздна работать стал. Придет поздно вечером, поест, да и в телевизор уткнется, устал, не трогайте. А раньше с Викой в шашки, шахматы, нарды играл.

Ушло Солнышко из их дома..

..Вика нахмурившись, вся сжавшись сидела на лавочке в парке. Ей было и грустно, и обидно, и одиноко. Она вся ушла в свои невеселые мысли и даже не заметила, как к ней на лавочку подсела маленькая седая старушка в старомодной шляпке и с кружевным зонтиком в руках.

– Ты такая грустная, доченька. Почему в такой солнечный денек ты сидишь одна? – бабушка ласково смотрела на девочку.

– А со мной никто не хочет дружить, – Вика еще больше сжалась, казалось, не девочка, а колючий ежик сидит на скамейке.

– И почему же с тобой никто не дружит? – старушка не собиралась заканчивать разговор.

– Характер у меня ужасный! А вам то какое дело до этого? – ежик приготовился к нападению.

– Ну это видно. А характер такой с рождения получила или наработала?

– Наработала, – Вика тяжело вздохнула.

– Ну эта болезнь мне знакома, можно вылечить, – старушка улыбнулась, – Меня, кстати, Виктория Павловна зовут.

– И меня Виктория, – первый раз на лице у девочки появилось что то вроде улыбки. – А почему вы это болезнью называете? И откуда она вам знакома?

– Тоже Виктория? Ну что ж, тезка, смотри, как же не болезнь? Самая настоящая! Улыбки нет, цвет лица сероватый, депрессия налицо, если так дальше пойдет, то и несварение желудка будет и печенка запищит. А почему? Потому что гнев и обида и наружу и внутрь идут, а там внутри все темной пеленой покрывают. Легким дышать не дают, глазам видеть, сердце хорошее чувствовать перестает, а еда всякий вкус теряет, только горечь остается. Ни друзей у человека ни остается, ни мечты никакой. И вроде бы человека и так все обижают, а тут ему еще ужаснее становится. И чем дальше, тем хуже, – Виктория Павловна тоже вздохнула.