Яна Табалинова - Легенда о Белом Древе

– Не думала я, что буду тебя в угол ставить в твоём-то возрасте. А вот пришлось… Как поймёшь, почему здесь сидишь, сможешь выйти.

Снежик потирал ухо и тихо кипел. Вот почему нельзя никому говорить, что он спаситель мира, а? Тогда бы можно было избежать стольких проблем и наказаний. О, мама бы тогда с него пылинки сдувала!.. Снежик усиливал и усиливал эту мысль своей злостью и обидой, и, в конце концов, решился нарушить обещание, данное Сумрачной Лисице и Мудрому Ворону:

– Мам, мне нужно тебе кое-что сказать!..

– Слушаю тебя.

– Я… – Снежик запнулся. Когда дошло до дела, его уверенность в своей правоте сильно поубавилась. – Я хотел сказать…

Зайчиха подошла и села на кровать в ожидании окончания фразы. А Снежик всё колебался. Он вдруг осознал, какие последствия будут от его откровения. Он ведь не сможет сказать только о своей миссии. Придётся рассказать и о легенде, и о том, что скоро их мир окажется в большой опасности, и он должен будет его защитить… И мама тогда будет очень переживать. И будет очень много плакать… А этого зайчонок совсем не хотел. В этот момент Снежик немного повзрослел, начав думать не только о себе, но и других.

Глаза предательски защипало, когда он, наконец, закончил фразу:

– Я хотел сказать, что очень тебя люблю. И мне, правда, очень жаль, что я тебя расстроил. Я знаю, что еда – не игрушка, – Снежик шмыгнул носом. – Поэтому, прости меня, пожалуйста.

– Снежик… – Роза подошла и обняла сына, – Всё правильно. Не переживай ты так. Всё хорошо.

И тут непрошенные и такие детские, по мнению Снежика, слёзы прочертили две мокрые дорожки на его щеках…

Позже, уже перед сном, Снежик взял книгу, завалившуюся в угол дивана, и положил её на комод. Вытащенный вместе с книгой листок бумаги он не заметил…

***

Пока Сумрачная Лисица учила Снежика переворачиваться , Мудрый Ворон внимательно следил за изменениями в мире Слияния, и его тревога всё больше росла. День за днём песок отвоёвывал всё большее пространство. А песок – это часть Срединной Пустоши, где появился Охотник. И это значит, что он отвоёвывает пространство, чтобы выйти в мир Слияния.

Сломав десяток следящих машин, Ворону и Лисице так и не удалось попасть на территорию Пустоши. И тогда им пришлось нарушить Кодекс… Они решили использовать живое существо .

Выбор пал на маленького дикого жука-долгоносика. Насекомые этого вида хорошо приручались и становились замечательными домашними животными с приятным весёлым нравом. Тот, которого они выбрали, жил рядом с тропой на границе с Диким Краем.

Маленький, переливчатого сине-зелёного цвета, он был очень любопытным. И легко пошёл на зов Ворона. Добравшись до стародуба дающих Присвоение, долгоносик сел на четыре задние лапки и громко засопел в ожидании дальнейших указаний. Был вечер, Снежик уже ушёл домой, и Ворон запустил жучка внутрь.

Пять минут Ворон наглаживал долгоносика, мысленно прося у него прощения за то, что должно произойти. Жучок крутился под крылом и от удовольствия выпускал и прятал крылышки.

Ворон последний раз провёл крылом по спинке долгоносика и аккуратно придавил его к полу, заставляя лечь. Подержал его так пару минут, налаживая мысленную связь и подчиняя волю. Когда всё было готово, Ворон убрал крыло: жучок так и остался лежать, не шевелясь. Тогда он взял долгоносика и аккуратно посадил его на стол. Потом выпрямился и попросил маячившую рядом Лисицу:

– Подай маленькую камеру.

Лисица подошла в полке с книгами, взяла чёрную коробочку и отнесла её Ворону.

Он вздохнул, пытаясь прогнать чувство вины, и достал из коробочки миниатюрную камеру, на особую настройку которой ушел не один день. По расчётам, она должна была выдержать энергию Пустоши и работать на её территории. На настройку летающего механизма с теми же свойствами, способного перенести туда камеру, ушло бы в два раза больше времени, которого в их распоряжении и так было очень мало. Поэтому они, скрепя сердце, решили использовать живое существо, которое хоть и боялось, но могло передвигаться по Срединной Пустоши без помех. Правда, сейчас, когда Пустошь уже не была необитаемой, насекомое подвергалось смертельной опасности… Но выбора не было, и вот теперь Ворон закреплял за головой доверчивого долгоносика камеру.

Покачав её несколько раз, Ворон убедился в надёжности креплений, и скомандовал:

– Лети в Срединную Пустошь. Быстро.

Жучок встал, слетел со стола и засеменил к открытой двери. Выбежал из стародуба, и, расправив крылья, полетел выполнять приказ. Ворон с печалью смотрел на экран, следя за передвижением жучка.

Лисица положила ему лапу на плечо и с сочувствием произнесла:

– У нас не было выбора, не кори себя.

– Да, понимаю… Или жертвуешь одним, или умирают тысячи… – Ворон повернулся и посмотрел на Лисицу блестящими глазами. – Алиса, я ненавижу выбирать.

Лисица промолчала и сжала зубы так, что заходили желваки. Она тоже ненавидела такой выбор .

Тем временем долгоносик долетел до границы леса со Срединной Пустошью и остановился: им овладел страх, который на мгновение ослабил мысленную хватку Ворона. Дающий Присвоение почувствовал колебания насекомого и сильнее сжал мысленную удавку. Жучок сдался и полетел вперёд. Хоть и с сильными помехами, картинка была. Жучок повернулся и в поле зрения камеры попал большой пульсирующий пузырь. Вдруг из него выдвинулись иглы и жучок дёрнулся, отлетая подальше. Как будто заметив это, пузырь засветился ярче, вздулся сильнее. В тот же миг рядом с долгоносиком образовался песчаный смерч. Жучок быстрее заработал крылышками, пытаясь улететь. Но он был слишком мал и слаб, чтобы бороться. Изображение дико завращалось и замерло на уровне земли. Жучок из последних сил пополз вперёд и вдруг провалился вниз. Экран потемнел.

Лисица и Ворон не поверили своим глазам.

– Что?.. Куда?.. – сказали они хором.

И тут экран засветился вновь и в поле зрения появилась чумазая заячья мордочка в круглых очках…

***

Судя по свету, проникающему через отверстия в потолке темницы, прошло уже четыре дня с момента пленения Льва.

Его темница имела странное свойство. Воздух в ней каким-то чудесным образом насыщал организм жидкостью и всеми питательными веществами. Поэтому голод и жажда зайца не тревожили, и он мог полностью сосредоточиться на поисках вариантов спасения. Забраться вверх у Льва не вышло: стены темницы были ровными и сужались кверху, как у бутылки. Сделать ступеньки также не получилось – песок был твёрд, как гранит. Поэтому Льву осталось лишь сидеть и ждать неизвестно чего. Мысли о сыне и жене он старался гнать от себя, чтобы совсем не раскиснуть.

Сейчас была ночь, поэтому заяц открыл фонарь и выудил из кармана спички. Горючего масла осталось очень мало, но сразу ложиться спать он не мог. Поэтому каждую ночь хоть на несколько минут, но зажигал фонарь. К тому же от тёплого желтоватого света становилось немного спокойнее.