Михаил Барановский - Я воспитываю папу – 3, или Первое свидание

Тут он наклоняется ко мне и тихо так, почти шепотом говорит:

– Знаешь, по правде сказать, даже тушеная капуста вкуснее. Выплюнь, пока тебя не стошнило. Никогда больше не будем так делать.

Другое дело шарлотка. Я всегда помогаю ему почистить и порезать яблоки. А что, мне не сложно. Я режу яблоки, а он яйца взбивает. Режу я их одинаковыми аккуратными тонкими дольками, одна к одной, как будто бы я специальный прибор для нарезки яблок, а не человек. Другой бы на моем месте покромсал как бог на душу положит – лишь бы побыстрее. Потом выкладываю дольки на противень, а папа заливает их тестом и ставит шарлотку в печку. Мне нравится наблюдать через стекло духовки, как она поднимается, подрумянивается, и кухню обволакивает теплый запах корицы и ванили. Тоже, думаю, хорошие духи могли бы получиться «Аромат шарлотки»!

– Когда-то давно, – говорит папа, – у меня был роман с одной барышней, которая училась в институте пищевой промышленности и в тот момент как раз писала курсовую работу на тему «Роль фруктовой начинки в карамели „Помпадур“». Какое, видимо, счастье быть ее мужем упущено навсегда!

– От нее пахло корицей и ванилью? – спрашиваю.

– Может быть. Я уже и не помню, – вздыхает. – Давно это было.

Папа берет коробочку с зубочистками, достает одну и приоткрывает дверцу печки.

– Зачем ты в шарлотку зубочисткой тычешь? – интересуюсь.

– Чтобы проверить – готова или нет, – отвечает.

– И как ты это поймешь?

– Не знаю, если честно, – признается. – Но я часто видел, что так делают. Может, когда ее зубочисткой в бок колешь, она должна вскрикивать: «Ой-ой!»?

– Шарлотка? – на всякий случай уточняю. – Вряд ли она с тобой будет разговаривать при ста восьмидесяти градусах по Цельсию.

– Ну, зачем-то же они это делают? – снова втыкает в нее зубочистку и ждет реакции.

– Молчит… – замечаю.

– Как рыба! – добавляет и смотрит на шарлотку недобро.

И тут я вспоминаю:

– У нас в детском саду была повариха. Она, когда макароны готовила, знаешь, как проверяла, сварились они или нет?

– Ну и как? – интересуется.

– Доставала одну макаронину из кастрюли и – бац! – что есть силы бросала ее в стену!

– Странно! Зачем она так делала? – удивляется папа.

– А очень просто: если макаронина прилипала – значит, сварилась, а если отваливалась и падала на пол, то выходит – еще нет.

– Она со всей едой так поступала? – спрашивает.

– Не знаю, – говорю. – Но с макаронами точно.

– Интересно! Надо взять на вооружение, – и по сторонам смотрит.

– Ты чего, – спрашиваю, – стену выбираешь?

Как-то утром папа говорит:

– Скоро зима, а у тебя теплых ботинок нет. Гидрометцентр сообщает, что завтра ожидаются заморозки. Так что сейчас мы с тобой в обувной поедем.

– Сегодня же воскресенье! Не хочу никуда ехать! Тем более в обувной!

– А когда же, если не в воскресенье? Все другие дни у нас заняты. Заморозки на носу! Давай собирайся, поедем в магазин! – командует.

Вижу, спорить с ним бесполезно.

– Ладно, – говорю, – только чаю выпью с шарлоткой.

– Хорошо, – соглашается.

После чая с шарлоткой совсем не хочется куда-то тащиться за этими ботинками.

– Что-то у меня живот разболелся.

– Странно, – говорит папа. – Только что вроде все нормально было.

– Да, странно, – соглашаюсь. – Пойду полежу немного, а как пройдет – сразу в магазин поедем.

– Ну-ну… – отвечает.

Ложусь и кино включаю. Так не хочется на улицу вылезать из-под пледа, если б вы знали! Особенно в магазин – ходить там, выбирать, потом мерить… Обычно полдня на это уходит. То еще развлечение в единственный выходной. Ненавижу Гидрометцентр и вот это все!

Я и не заметил, как кино закончилось. Такой увлекательный фильм!

Тут папа в дверях появляется:

– Ну что, прошел живот?

– Живот прошел, – говорю. – Только знаешь, кажется, у меня температура поднимается.

– Давай измерим, – предлагает таким тоном, как будто я вру.

И идет за термометром. Сует мне его подмышку, рядом садится и ждет.

– Ну, видишь, нормальная температура. Можно и за ботинками.

– Не хочешь в шахматы поиграть? – спрашиваю.

Обычно он никогда не отказывается. А тут:

– Ну хватит уже! Собирайся!

– Ну одну партию, – говорю, – и сразу поедем за ботинками.

– Уффф… – громко выдыхает. – Но только одну!

– Одну, – соглашаюсь.

Только начали играть, как он объявляет:

– Шах и мат!

Ну, я там просто коня не увидел. Если бы не этот конь…

Говорю:

– Давай перехожу?

– Нет!

– Ну, тогда еще одну сыграем?

– Одна уже была! Мы как договаривались? Поехали уже!

Смотрю – спорить бесполезно. Обреченно бреду в коридор одеваться. И без того настроение было паршивое из-за того, что за ботинками ехать, а тут еще и в шахматы проиграл. Вдвойне обидно! Вполне мог выиграть, если бы не этот конь…

Спускаемся в метро по эскалатору.

– Далеко нам ехать? – спрашиваю.

– Не очень, – отвечает. – Минут двадцать.

– А потом еще пешком идти? – решаю на всякий случай уточнить, чтобы заранее представить, что еще придется вынести.

– Нет, – говорит, – пешком не надо. – Там сразу на автобус сядем.

– Ого! И долго на автобусе?

– Не очень.

– А потом?

– Потом на электричку надо будет пересесть.

– Еще на электричку? Нет! Мы так не договаривались! Это очень далеко!

Настроение у меня и раньше было ужасное, а тут совсем отвратительным сделалось – хуже некуда.

– На метро, на автобусе и еще на электричке! Что, ближе магазинов нет? Зачем на край света за ботинками ехать?

– Никакой не край! – возражает. – Просто электричкой удобнее до речного вокзала добраться.

– Это еще зачем?

– Там на катер пересядем и, считай, приехали. Точнее – приплыли.

Я просто вне себя:

– А после катера на чем еще надо будет ехать, плыть, лететь? Сразу скажи! Что там еще осталось? Вертолеты, дирижабли, подводные лодки, верблюды?.. Не нужны мне никакие ботинки!

Только что казалось, настроение хуже некуда. Но тут уже ясно, что есть куда! Все, оказывается, еще хуже! Разворачиваюсь и иду назад. Эскалатор едет вниз, а я иду вверх, в старых осенних ботинках. Очень медленно получается. Почти на месте топчусь. Люди за поручни держатся и на меня смотрят с любопытством, а я стараюсь ни на кого не смотреть. Кажется, всю жизнь придется так идти. Но в любом случае это лучше, чем на метро, потом на автобусе, потом на катере, потом еще неизвестно на чем. Лучше уж босым ходить всю зиму! Скорее бы уже эти заморозки! Я сразу представляю, как хлюпаю голыми пятками по отвратительной холодной жиже, по грязному обжигающему снегу, по скользким замерзшим лужам, и корка льда трещит под моими ногами… И так себя жалко становится!