Галина Вильченко - Клад между трёх сосен

– Не плачь, Галочка. Мама тебя очень любила, но ведь и папа тоже любит, – попыталась успокоить девочку доктор.

– А вдруг папа меня разлюбит? Я ведь не его дочка, а мамина. А мамы больше нет, папа снова женится, и я ему буду совсем не нужна. Я знаю, так всегда бывает, – всхлипнула Галя.

– Кто же тебе такую дурь в голову вбил, глупышка?

– Мне не надо ничего вбивать, я сама догадалась и в книге читала. Даже не в одной книге, а в нескольких. Когда мужчина остается один с ребёнком и женится на другой женщине, та, как правило, не любит его ребёнка и старается от него избавиться. Только я папу всё равно люблю, и бабу Любу люблю. Дядя Володя женился на тёте Ларисе, и она полюбила Юрку. А если бы мой папа женился на тёте Але, она меня тоже полюбила бы. Но папа не хочет на ней жениться, а гуляет с разными мегерами злыми, которые не хотят меня любить и папу не любят. А если он женится на такой мегере, то меня в детский дом сдадут, – выдала Галя, чем немного шокировал доктора.

– Спи, Галочка. Папа тебя любит и никому не отдаст. Это я тебе обещаю. Ты болеешь, и поэтому тебе сейчас все в тёмном цвете кажется. Мне пора домой, а то Васька в коридоре исстрадалась вся. До завтра, – Зинаида Васильевна поправила девочке одеяло и вышла из палаты.

На душе у неё было тревожно. Второй раз Галя рассказывает ей о своих горестях, тревогах и печалях, и оба раза делала это только когда болела и у неё была высокая температура. Галя все свои переживания держала в себе и не делилась ими ни с кем, если только с Юркой. Но во время болезни она теряла контроль и говорила, то, что старалась скрыть раньше.

Медсестра сделала Гале укол, и девочка заснула.

Прошло десять дней, но Гале казалось, что в больнице она лежит не меньше месяца. Вот и учебный год подошёл к концу. Мысли о каникулах поднимали ей настроения. Свои годовые оценки она уже знала, Роза Сергеевна навестила её вчера. Тратить драгоценное время на лежание в больнице Гале не хотелось, но и выписывать её Зинаида Васильевна тоже не хотела, и никакие слёзы на неё не действовали.

– Вот что, Василиса, если мы так и будем бездействовать, то ничего не найдём. Нас опередят или мальчишки, или Загорулько и его компания, – сказала Галя Василисе, когда та пришла ее проведать.

– А что ты предлагаешь?

– Я предлагаю действовать. Во-первых, нам надо отдать Ульяне открытки, во-вторых – разузнать про этого Загорулько, кто он такой и откуда у нас появился, в-третьих – узнать, с кем он говорил о кладе. И вообще, надо узнать, кто же ищет клад: мы, мальчишки, компания Загорулько. А вдруг есть ещё кто-то?

– И как ты собираешься все это узнавать? Ты же в больнице, а я одна боюсь. Я даже одна сейчас боюсь к Ульяне ходить, там этот Загорулько живет. Я его однажды на тропинке встретила, так он так на меня посмотрел, что у меня мороз по коже пробежал. И мне показалось, что он заметил, что я за ним слежу, – доложила Василиса.

– По одному ничего делать не будем. Завтра отнесем открытки бабушке Ульяне и расспросим её о Загорулько. Она, наверное, про него что-нибудь узнала. Бабушки – они такие, всегда знают обо всех больше, чем надо, – серьезно рассуждала Галя.

– Тебя что, завтра выписывают? – удивилась Василиса.

– Нет, тетя Зина сказала, что мне еще несколько дней придется проваляться в больнице. Но врачи после обеда уходят домой, кроме дежурного. У медсестры и без меня много хлопот, если самой про себя не напомнить, то она и не заметит, что меня нет. Уколы мне больше не делают, таблетки я заранее заберу и смоюсь. А вечером вернусь, если спросят, где была, скажу, в парке гуляла.

– А если поймают? – испуганно спросила Василиса.

– И что? Поругают и всё. Двойку по поведению не поставят, – беспечно махнула рукой Галя. – И так, завтра в пять идём к Ульяне. А за Загорулько будем следить, когда меня выпишут.

– Утром он на работу уезжает, на стройку. Обратно приезжает на рабочем автобусе только после шести, заходит в магазин и приходит к бабке к семи вечера, – ввела в курс дела подругу Василиса.

– Вот и хорошо, будем следить после его работы. Я всё же надеюсь, что меня скоро выпишут, а если не выпишут, то сама уйду. Никто не имеет права держать здорового человека в больнице, особенно если у этого человека начались каникулы.

– Галка, моя мама бывает ещё строже, чем твой папа. Ты её лучше не серди, иначе она тебя запрет на ключ и ты вообще не сможешь на улицу выйти. И меня к тебе пускать не будет. Я однажды больная в кино сбежала, думала, никто не узнает, а Женька меня заложила. Что началось! Твой телевизор мелочью кажется, без него раньше люди жили, и ничего, – серьезно предупредила Василиса.

– А что она тебе сделала? – поинтересовалась Галя.

– Мне часа два читали нотации…

– Нотации мне папа каждый день читает, – прервала подругу Галя.

– Да, но потом мама сказала, что я её не уважаю ни как маму, ни как врача и объявила бойкот. Перестала со мной разговаривать. Чтобы я не сделала, она молчит, как будто я пустое место.

– Но ведь ты же болела! Как же она тебя лечила?

– Никак, она вызвала врача из поликлиники, Елена Александровна приходила, написала на бумажке, как мне лечиться. А мама даже не следила, все ли таблетки я пью. Знаешь, как обидно было? Я болею, а никто меня не жалеет, – рассказала Василиса.

– И как вы помирились?

– Я просила прощения. И поклялась, что больше никогда не буду так делать. Мама прочитала мне еще раз нотацию, а потом простила. Галя, ты не серди её, – попросила Василиса подругу.

– Ладно, мы будем осторожны, а там видно будет. Скоро Юрка приедет…

– Да не скоро ещё, не раньше десятого июня. Я слышала, как мой папка разговаривал с твоим. Дело в том, что дядя Володя в командировке, а у них ребёнок маленький, привезти Юрку некому, да и помочь дома надо, он, якобы, за старшего остался.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.