Ксения Личная - Мир Тима

– Договорились.

Катя встала на цыпочки и дотянулась до нижней ветки длинными пальцами. Чуть подпрыгнув, она схватилась за неё и сноровисто подтянулась, одновременно раскачиваясь, а затем, ловко сделав кувырок вперёд ногами, повисла животом на большой горизонтальной ветке. Теперь можно было, опираясь на руки, закинуть ноги на ветку. Что девочка и сделала. Через мгновенье Катя стояла на толстой дубовой ветке, чуть удерживая равновесие руками.

Осторожно ступая по шершавой коре дуба, Катя добралась до огромного ствола векового дерева. Ухватившись за него руками, она перебралась на ветку повыше, затем ещё на одну. На следующей сидел Тим, который, улыбался во весь рот и протягивал девочке руку.

– Круто!

– Не особо. Я гимнастикой восемь лет занималась, а папа у меня военный, – воспользовавшись предложенной рукой, Катя перепрыгнула на ветку к Тиму.

– У военных дети всегда такие ловкие?

– Не знаю, сильные – точно, – улыбнулась Катя, заметив восхищённый взгляд Тима.

– А как же тогда…

– Почему я не умею плавать?

Тим кивнул.

– Не знаю. Не умею и все, – Катя повела плечами, а её тёмная бровь изогнулась вверх.

– Понятно.

– Так что ты здесь делаешь? – задала Катя снова свой вопрос, удобнее усаживаясь на ветке рядом с Тимом.

– Ловлю воров, – прошептал он.

Катя сморщила носик. И за этим она проявляла чудеса эквилибристики?

– Воров? В лесу?

– Да. Тихо, – Тим прижал палец к губам, весь замер, будто замороженный, живыми оставались лишь зелёные глаза, которые внимательно вглядывались туда, где в зарослях лопуха, терялась тропинка.

Катя тоже застыла. Стараясь разглядеть, что же там такое привлекло внимание мальчика, девочка не заметила, как свесилась вперёд более, чем было можно, чтобы не потерять равновесие. Ноги начали скользить, кора больно царапала кожу, Катя повисла на мгновение головой вниз, но тут руки, не найдя опоры, отцепились.

– А-а! – выкрикнула Катя и полетела с дуба головой вниз.

Она уже приготовилась к жёсткому падению, но внезапно застыла в воздухе. Длинные пшеничные волосы, убранные в высокий конский хвост, теперь подметали листья и ветки с земли, а сама Катя чуть раскачивалась, удерживаемая за ногу Тимом.

– Ты как? – спросил мальчик.

– Отпускай!

– Точно?

– Отпускай, сказала же! – девочка уже пришла в себя и стояла на руках.

– Ну, как знаешь, – пробубнил Тим и расцепил пальцы, сомкнутые на Катиной лодыжке.

Почувствовав свободу, Катя ловко провернула «колесо» и встала на ноги. Так все же было удобнее, подумала она.

– Спасибо, – пробурчала Катя, вспомнив, что мальчик спас её уже во второй раз.

Тим чуть свесил ноги и пружинисто спрыгнул с дерева. Теперь он стоял рядом с Катей. Внимательно её оглядев, он решил, что та вполне здорова.

– Ты что-то сказала?

– Спасибо, говорю.

– А, не за что. Всегда, пожалуйста.

Тим протянул руку к её волосам и выудил из них дубовую веточку. Катины локоны, освещённые заходящим солнцем, отливали золотом так ярко, что Тиму пришлось отвести от них глаза.

– Меня Тимофей зовут. Попросту Тим.

– Катя.

– Я тебя раньше не видел. В смысле, до сегодняшнего утра.

– Я недавно приехала, – улыбнулась Катя. – К папиной сестре. Пока буду жить здесь, – девочка махнула рукой, указывая примерное направление её дома.

– Может, тебя проводить? Темнеет уже.

– Не надо, – смутилась Катя. – Тут недалеко, сразу за прудом.

– Так, твоя тётя – мама Веника и Полины?

– Да, – прошептала Катя блекло, печально опустила глаза, повернулась и пошла к тропинке. – Я сама дойду, спасибо.

– Я лучше провожу, – догнал Тим Катю и пошёл за ней след в след.

Полина давно уже выплакала все слезы, а обида осталась.

Раньше, когда они всей семьёй ездили в гости к дяде Ване в Донецк, (туда он уехал из их деревни после женитьбы), Катька всегда выпендривалась на пустом месте, хвалилась своими медалями и кубками, модными платьями и дорогой косметикой, о которой Полине оставалось только мечтать. Почему-то её мама, в отличие от мамы Катиной, считала, что косметикой пользоваться можно лет с пятнадцати, не раньше.

«Получается, ещё два года ходить белёсой веснушчатой мышью?!»

– Ты и так красивая, – любила повторять Светлана Артемова.

Но Полина не дурочка верить маминым отмазкам, она прекрасно рассмотрела своё отражение в зеркале и знала: её ресницам очень недостаёт нескольких мазков коричневой туши. Вот тогда она, действительно, будет не хуже любой кинозвезды.

В прошлом году Полина, увидав огромную косметичку Кати, и найдя там с полдесятка различных тюбиков с тушью, попросила у неё всего один. Но Катя отказалась наотрез и заявила, что ей нужны все для выступлений на соревнованиях, а вечером густо накрасила свои роскошные, и без краски тёмные, ресницы, хотя никаких соревнований в тот день не намечалось. Увидав её, Полина выбежала из-за праздничного стола.

А теперь в Катиной семье проблемы, кажется, её мама серьёзно больна, а отцу некогда следить за дочерью и ухаживать за женой. Поэтому Катя все лето будет жить с ними. Полине не жалко, пусть живёт! Только почему из-за этого страдать должна именно она? Комнат в доме хватает, пусть отдают ей любую! Зал, например, кухню, ну, или ванную!

Полина глянула на заваленную мебелью и вещами дверь своей комнаты и вздохнула.

«Теперь придётся лишний раз убираться из-за неё! Сестра ещё!»

От слёз и излишних переживаний Полине стало душно. Она подошла к высокому окну, раскрыла его и вышла на крохотный балкончик. Резко пахнуло свежестью и накрыло вечерней прохладой. Полина, наконец-то, задышала ровно и спокойно.

Окно выходило в сторону пруда, открывая прекрасный вид на лесной пейзаж. Природа готовилась к ночи, солнце уже почти скрылось за лесом, деревья стояли величественно и спокойно. Начинало стремительно темнеть и краски неожиданно померкли. Но кто это там? Полина прищурилась.

Так и есть! Из лесочка выходила Катя, шла она неторопливо, отмахивалась от комаров сорванной веткой молодой березы. А рядом с ней… Неужели? Нет, ей не показалось: с Катей шёл мальчик одного с ней роста. И да, без сомнений, это был он, мечта Полининых грёз. Полина узнала бы его и в полной темноте из тысячи миллионов…

– Тим! – воскликнула Полина и опрометью бросилась к выходу.

– Нет! – отчаянью не было предела, когда она врезалась в стол, придвинутый вплотную к двери. – Нет…

– До свидания, Катя, рад был с тобой познакомиться, – твёрдо сказал Тим.

– Пока, Тимофей.

– А что ты делаешь завтра? – спросил Тим.

– Не знаю, что скажут.

– Если хочешь, приходи завтра с Веней и Полиной. И передай Венику, что завтра к восьми пусть приходят. У нас важное дело.

– Куда?