Ксения Драгунская - Ангелы и пионеры

– Узнаёшь? – спросил я Сашу.

– Но ведь она умерла еще в пятом классе, – удивилась Саша. – Мы деньги на цветы собирали.

– Ты только ей не говори, это невежливо.

– Twinkle, twinkle, little star, Варвара Вильямовна, – рявкнули мы с Сашей.

– Тише, а то все догадаются, что я никакая не гадалка, – прошептала Варвара Вильямовна. – Просто хочется сказать людям что-нибудь хорошее. Что все будет хорошо…

– Приходите на юбилей школы двадцать восьмого января.

– Не могу, ведь школа находится в Центральном округе, а туда запрещен вход тем, кто не в «Армани».

– Мы вам купим «Армани», – пообещал я.

– Варвара Вильямовна, а у вас время есть? – спросила Саша.

– Конечно, сколько угодно.

– Можете дать немножко, а то у моих родителей нету?

Я всегда знал, что девчонки очень хозяйственные.

Варвара Вильямовна стала давать Саше время горстями и говорила:

– Вот вам много, много времени, и дни станут долгими, как в детстве…

– Это в вашем детстве дни долгими были, а теперь у всех всегда очень короткие. – Зря я это сказал, не в кассу что-то.

А люди на улице услышали, что тут раздают время, и стали толпиться вокруг Варвары Вильямовны. Хорошо еще, что полицейский с автоматом пил пиво неподалеку…

Мы с Сашей и ее собачкой пошли дальше, время Саша положила в сумку и набила им карманы; погода была такая, когда в конце января становится понятно, что скоро быстрый февраль, а потом длинная весна; и вдруг нам тоже захотелось сказать людям что-нибудь хорошее, и мы стали кричать громко:

– Грибной дождь!

– Море!

– Каникулы!

– «Лексус джи-эл-икс»!

– Любовь и дружба!

– Айпод четыре!

– Вре-мя-а-а!..

В кармане у папы хрюкнуло и квакнуло. Папа достал айфон и прочел письмо от Алисы Тарасовны, моей классной руководительницы:

– «Уважаемый Даниил Никитович, обратите внимание, что Ваш сын Кузьма на уроках неактивен, не слушает материал, все время о чем-то думает…» На то и ребенок, чтобы думать, – сказал папа и сунул айфон обратно в карман. – Не макакёнок же… Ну, рассказывай, о чем ты думаешь? – спросил он меня.

– Я думал, как бы вывести такую породу собак или, наоборот, породу машин, чтобы… В общем, как бы так скрестить машину, желательно пуленепробиваемую, и собаку? Тогда, во-первых, мы получим пуленепробиваемую собаку, а во-вторых, машину, которая сама отряхивается от снега, дождя и грязи. Вот об этом я и думаю все время, а Алиса Тарасовна только мешает.

– Какой же ты молодец! – обрадовался папа. – Скрестить машину и собаку – отличная мысль! – Он очень добро посмотрел на меня, и я понял, что сейчас он скажет мне самое приятное. И он сказал: – Ты просто весь в бабушку!

Да, самый нормальный человек из моих родственников и вообще всех знакомых взрослых – это бабушка! Ни у кого такой бабушки нет…

Например, когда моему папе было семь лет и его бабушка еще называлась просто мама, перед тем как идти в школу, ровно тридцать первого августа, она провела с ним такой разговор:

– Сынок, завтра ты пойдешь в школу, а это, между прочим, не сахар. Веселого мало, прямо скажу. Но ты не беспокойся. Все будет хорошо. Если тебе на уроке станет скучно или что-то не понравится, не шуми и не мешай учительнице. Тихо и спокойно встань, собери вещи, вежливо попрощайся и иди домой. А если тебя будут пугать завучем или директором – не обращай внимания. Я, твоя мама, гораздо главней директора и завуча. Так что никого не бойся. И когда начнут грозить, что выгонят из школы, тоже не переживай. Запомни – школ на свете много. А ты у меня один.

И папа пошел в школу.

Там все было довольно нормально, если не считать того, что бабушка терпеть не могла ходить на родительские собрания. То есть она старалась, конечно. Честно собиралась. Но в последний момент передумывала.

Один раз папа вел ее в школу за руку и все было в порядке, но в последний момент, уже прямо в классе, бабушка превратилась в кошку, прыгнула на шкаф и оттуда урчала с подвыванием, поглядывая на учительницу не очень добрыми глазами. Тогда учительница сказала, что сама придет поговорить с родителями, прямо домой. Бабушка честно навела порядок, приготовила обед из трех блюд, нарядилась во все приличное, а сама подговорила дедушку превратиться в большого лохматого барбоса и не пускать учительницу на порог…

Папа учился в школе довольно долго, года два или три, пока однажды темным зимним утром, глядя в окошко, как папа, маленький, с рюкзачком на спине, переходит улицу и шагает сквозь вьюгу, бабушка не подумала прямо вслух:

– А что, собственно, в этой школе такого уж интересного и важного, что маленький ребенок должен туда ходить почти что ночью, в двадцать градусов мороза? Ну чего уж такого может ему рассказать какая-то тетя? Вообще, что видели учителя в жизни? Учителя – это люди, которые оканчивают школу, поступают в институт, откуда отправляются на практику в школу, а потом оканчивают институт и идут на работу. Куда? В школу. Что интересного они могут рассказать? К тому же, как известно, учителя питаются шторами, а это не очень-то полезно для умственной деятельности.

– Откуда ты знаешь, что учителя едят шторы? – удивился дедушка.

– А почему, по-твоему, все время собирают деньги на шторы? Когда я училась в школе (а бабушка, кстати, училась в той же школе, что и папа), каждый год собирали деньги на шторы. И теперь то же самое. Каждый год! Куда они девают шторы? Жуют, конечно же! Учителя питаются шторами, а в шторах маловато витаминов.

Но выбегать за папой на темную утреннюю улицу и не пускать его в школу бабушка не стала. Все само устроилось.

На уроке учительница стала ругать Аркашку Скворцова за то, что только он один не сдал деньги на шторы. Папа видел, что Аркашка вот-вот заплачет от стыда и обиды. Тут-то папа и вспомнил, что ему говорила бабушка перед первым сентября. Папа быстро собрал свой рюкзак, тихо сказал Аркашке: «Ничего не бойся, пошли отсюда» – и стал складывать Аркашкины вещи.

– Так, это что еще такое? – спросила учительница. – Далеко собрались?

– Мне мама разрешила уйти, если что-то не понравится, – вежливо ответил папа и надел на Аркашку его рюкзак. – А мне вот очень сильно не нравится, что вы Аркашку ругаете. Потому что у него одна только мама и они бедно живут. Небось Надю Собачатинову никогда не ругаете…

(В одном классе с папой училась дочка директора колбасных заводов, и ее привозили на машине, с охранником.)