Валерий Бронников - Про Витю и его друзей

– Витя, ты маленький, ты будешь нашей дочкой, – сказала Вика.

– Я не хочу быть дочкой, я хочу быть братиком, – тут же возразил Витя.

– Ну, ладно, – согласилась Вика, – Будешь братиком, а Люда тогда будет дочкой. И ты будешь дочкой, – ткнула она пальцем в Полину, которая была её на один год старше, – А я буду вашей мамой. И вообще все вы мои дочки, а я одна мама.

В дочках оказалась и Витина сестра, самая старшая по возрасту.

Дети стали собирать домашнюю утварь по всему двору. Они принесли доску, кусок ржавого железа, пластмассовую бутылку, пачку из-под сигарет, два сломанных карандаша, кусок бутылочного стекла – всё это раскладывалось вокруг чурки и на неё.

– Я буду варить вам кашу, – сказала Вика, набрав с земли грязи в детские мисочки.

– Дочка Полина, – обратилась она к Полине, – Сходи на колонку и принеси воды. Вот тебе бутылка. А ты, Витя, подмети пол.

Витя взял палку и начал водить ею по земле, как веником. «Пол» подметался плохо.

– Совсем обленились, – явно кому-то подражая, сказала Вика, – Смотри, как надо, – отняла она палку у Вити.

Палка тут же воткнулась в землю и не хотела двигаться.

– Маша, – обратилась Вика ещё к одной девочке, бросив палку на землю, – У тебя каша подгорает. Почему не следишь?

– Каша уже сварилась, – сказала Маша.

– Тогда раскладывай её по тарелкам. Мне надо идти на работу, а дети до сих пор не накормлены. Потом помоешь всю посуду.

– А у нас посуду моет мама, а не дочка, – возразила Маша.

– Мне одной не успеть, – опять подражая взрослым, сказала Вика, – Все дочки должны мне помогать.

– Мы и так тебе помогаем, а если не справляешься – будешь не мамой, а дочкой, – ответила Полина.

– Нет, мама не может быть дочкой, – немного подумав, сказала Вика, – Мамы дочками не бывают.

– А вот и бывают, – сказала Маша, – У нашей бабушки мама дочка!

– А у нас нет дома бабушки, есть только мама, – возразила Вика, – И папы нет, и вообще больше никого нет. Мама у нас главная. И она никакая не дочка, а мама.

– Всё равно маленькие мамы тоже были дочками, – сказала Маша.

Остальные дети, разложив кашу по мисочкам, слушали пока молча спор Вики и Маши.

– А у нас дедушка, как мама, – вдруг сказала молчавшая Алиса, – Он варит кашу, значит, он мама, а никакой не дедушка.

– Нет, дедушка не мама, – сказала Люда, – Просто он варит кашу, а у нас кашу варит папа и ещё он умеет варить чай.

– Чай не варят, а скипячивают, – ответила Вика.

– Я и говорю – скипятичивают, – сказала Люда и повторила, – Папа чай скипянчивает.

– А я не хочу быть мамой, – вдруг выпалил Витя, – Кашу могут варить все, а я хочу, как дедушка, ходить на работу.

– Ты маленький, – сказала Вика, – Тебя на работу не возьмут.

– Я же понарошку! Когда вырасту, тогда и буду работу работать.

– А давай, покормим Кешку? – спросила Маша.

Кот Кешка, любивший детей, ходил между ног и всех задевал своим хвостом.

– Кешка есть не хочет. Он же не дочка, – возразила Вика.

– Он живой, значит, кушать тоже хочет, – не согласилась Маша. Она зацепила палочкой из миски немного грязи и поднесла к Кешкиной морде.

Кешка для приличия грязь понюхал, но есть не стал.

– Я же сказала, что он неголодный, – Вика отодвинула Кешку от «стола», – Иди, лови мышей, – сказала она серьёзно.

– А голуби есть хотят, – снова проговорила Маша.

Во дворе всё время летала стая голубей, выпрашивая у жильцов корм, которым обитатели дома щедро с голубями делились.

– Тогда неси им поесть, кашу они есть не будут.

– Витя, принеси хлеба, – обратилась Маша к Вите, который жил в этом доме.

Витя, который очень рад покормить голубей, тут же убежал за хлебом.

Потом дочки-матери всей семьёй кормили голубей прямо у своих ног, отламывая небольшие кусочки хлеба и бросая их птицам. Голуби клевали корм, нисколько не смущаясь детей, только иногда вспархивали, перелетая на более выгодное место. Они старались держаться подальше от кота, который неотрывно за ними наблюдал, но никаких действий не предпринимал, остерегаясь гнева детей.

«Каша» осталась лежать в маленьких мисочках. И вообще всё осталось лежать там, где было оставлено детьми, так как начал накрапывать дождь. Дочки-матери разбежались по своим домам, забыв и про кашу, и про Кешку, и про голубей.

Только Витин дедушка, выйдя колоть дрова, долго освобождал чурку и место для колки дров от неубранной и не вымытой посуды.

Пятилетний Витя делает сооружение из стульев.

– Это у тебя что? – спрашивает дед.

– Это машина.

– А какая: бензовоз или грузовик?

– Бензовоз.

– А что он везёт?

– Дрова!..

03.2011.

– Витя, иди обедать!

– Иду-у! – ответил Витя послушно.

Но за стол он не пошёл, а сел на пол спиной к входной двери.

Разные бывают у детей неотложные дела: может, надо снять обувь или поправить сползающий носок, поэтому на Витю временно никто не обращал внимания.

Шло время, за стол мальчик не шёл. Дед напомнил ему о себе:

– Витя, тебя потеряли, иди за стол.

– А чего идти, если суп всё равно горячий!

– Ты же видишь, что все едят суп, никто не жалуется.

– А у меня суп горячий! – не сдавался Витя.

– Последний раз говорю: иди, мой руки и садись за стол, – строго сказал дед.

Внук послушно пошёл за стол, предварительно помыв руки, с которых стекала чёрная, как уголь вода. Затем он сел за стол, но к супу не притронулся, мысленно придумывая причину, чтобы отказаться от супа. Потом, придумав, спросил:

– А можно я начну обед с котлеты?

– Нет, сначала суп, а всё остальное по желанию, – ответил дед.

Витя удручённо смотрел в тарелку, из которой и пар уже не шёл. Внук не хотел сдаваться «без боя». Он просто сидел и смотрел в тарелку.

Дед выкинул в форточку кость соседскому псу, который внимательно смотрел, заняв позицию напротив окна, чуя каким-то своим собачьим чутьём, что рядом люди обедают. Он сидел просто так, на всякий случай: а вдруг что-нибудь перепадёт! Пёс не ошибся, получив от деда кость.

Витя тут же подскочил к окну, забыв про обед. Он старательно начал строить собаке рожицы. А потом спросил:

– Может, я пойду его покормлю?

– Тебе кто разрешил выходить из-за стола? – спросил дед.

Внук послушно сел опять к остывшему супу.