Кирилл Голубев - Хроники Филинии. Часть первая. Новый король

– Видите ли, наши стратеги решили, что в этом нет смысла.

– Да? И как же вы будете воевать?

– Мы попросим армию у вас.

– И мы вам дадим?

– Конечно! Вы же наши друзья! К тому же мы умеем щедро благодарить. Очень щедро.

– Что ж, решено. Мы всегда рады помочь друзьям. Когда выступаем в поход?

– Сегодня.

– Хм… Собрать и подготовить армию в поход за один день? Это возможно?

– Конечно. Вы же филинийцы. У вас давно все готово. О моем визите вы знали задолго до того, как я сюда прибыл. Так чего нам ждать? Вперед!

– Ну что же, вперед!

Этим же вечером армия во главе с Абоном выступила в соседнюю Кабанию.

План кабанских стратегов был таким:

1. Крестьяне начинают активно собирать урожай и проявляют крайнюю беспечность.

2. Армия кабанцев разбивается на отряды, которые беспорядочно двигаются вдоль границы. Это наверняка выманит амиев из их логова.

3. Когда разбойники нападут, награбят и отправятся домой, то в горах их встретит армия филинийцев.

Абону план понравился, и он поспешил спрятать войско в горных пещерах. Все произошло так, как и было задумано. Амии с награбленной добычей спокойно возвращались в горы и внезапно столкнулись с закованными в броню от шлема до сапог филинийскими пехотинцами. Это встревожило грабителей, но не напугало. Они тут же отправили разведчиков во все стороны. Разумеется! Это же так просто – просочиться домой поодиночке узкими горными тропами. Но все посланные вернулись с дурными вестями. Горы кишели кабанийскими солдатами, которые перекрыли все лазейки, и даже на таких тропках, где и лошадь не могла пройти, стояли засады.

С тыла на амиев наводнением текли безбрежные толпы кабанийских крестьян. Они толкали перед собой телеги, груженые сеном. В руках у них были зажженные факелы. Подойдя к врагам на расстояние выстрела, они перевернули повозки таким образом, что создали баррикаду, непреодолимую для лошадей, особенно если ее поджечь. План сработал, и мышеловка захлопнулась.

К разбойникам отправили парламентера и предложили им немедленно сдаться. Сжатые скалами, тяжелой пехотой и огненной стеной, они были обречены. Амии отказались капитулировать, но попросили сохранить жизнь своим лошадям. Они спешились и ринулись в атаку на войско Абона. Это было настоящее самоубийство. Каждый филинийский солдат нес на себе сорок килограмм брони и сцеплял свой полутораметровый щит со щитами солдата справа и солдата слева железными скобами. Первый ряд фаланги держал стальные копья в три метра длиной, второй ряд – в четыре метра, третий – в пять метров, четвертый – в шесть метров, и пятый ряд с шестым вместе держали семиметровое копье. За копьеносцами стояли лучники и непрерывно выпускали стрелы через головы своих товарищей.

Битва была краткой и жестокой. Амии в кожаных панцирях с их легкими саблями были совершенно беззащитны перед копьями своих противников. Безумная храбрость никак не помогла им против многочисленной армии в железных латах. Все разбойники были убиты, у филинийцев не погиб ни один солдат.

Но это было только начало…

Ранним утром, перед рассветом, высоко в горах к неприступному городу-крепости Кали подтягивались кабанийские отряды. Они несли драгоценный груз. Хитрые многометровые составные лестницы, созданные искусными мастерами Соколии. Штурм начался одновременно с шести сторон. И недаром его готовили столько лет, проведя столько изнурительных тренировок. Малочисленный гарнизон крепости, застигнутый врасплох, никак не мог помешать атакующим. Через несколько часов обитель амиев пала… Страх и ужас, которые царили много лет, улетучились дымом пожара от сожженной Кали.

Всем обитателям города кабанцы предложили уйти куда подальше и никогда не появляться у границ своей страны.

По случаю победы Кабания закатила пир на весь мир. Народу раздали сокровища королевской казны. Большие подарки были посланы соседним державам, а в Филинию потянулись целые караваны с богатыми дарами.

Все были очень счастливы, особенно кабанцы. Но… Иногда так бывает, что конец – это еще не конец…

В престольную Капитолину вошла колонна из множества мужчин, женщин и детей. Длинной шеренгой они растянулись через весь город. И когда голова их процессии достигла площади у дворца, хвост все еще входил в ворота.

Король Абон вышел к ним навстречу.

– Что вам угодно, люди добрые?

Почтенный старец из первого ряда поклонился и ответил:

– Я Нумир Пятый, предводитель народа шатри. Испокон веков, от начала времен нашим родоначальником Лудой Мудрым заповедано нам: «Шатри должны служить». Служить другим – это наш священный долг. Много лет назад амии покорили наших прежних хозяев, и мы стали служить амиям верой и правдой. Ваше величество уничтожили воинов амиев, теперь вы наши хозяева. Мы будем рады служить теперь вашему народу верой и правдой.

– Ну а если я откажусь? Если мне и моему народу не нужны рабы и слуги?

– Это невозможно. Шатри обязаны кому-то служить. Мы готовы выполнять любую работу. Прикажите нам что угодно, и мы все сделаем.

– Я должен подумать. Я прикажу кормить ваш народ, а ночью зажечь костры по всем площадям, чтобы женщинам и детям было тепло.

– Благословенна Ваша мудрость и доброта.

Вечером Абон собрал королевский совет. В него входили отец Пальмий, все братья и сестра Явела, а также первый министр Гордий, который служил еще его отцу.

Первым взял слово Гордий:

– Шатри очень пригодятся нам для труда в каменоломнях. Там никто не хочет работать, даже за большие деньги. А камней надо очень много и для домов, и для дорог, и для мостов.

– Надо выделить им землю, пусть живут сами по себе и никому не служат. Мы же можем приказать им просто работать на земле, и в этом будет их служение, – предложила Явела.

– Вряд ли это получится, – возразил король, – они привыкли именно прислуживать.

– Надо придумать, как их сделать нормальными людьми, – выразил общую мысль лекарь Агон.

– Они веками привыкали к рабству, а это развивает страшные грехи: угодливость, подхалимство, лизоблюдство, страх, раболепие, бездумное послушание, тупость. Это убивает в человеке способность думать и действовать самостоятельно, убивает свободолюбие, честь, совесть и благородство, – заявил отец Пальмий.

– Мне кажется, Ваше величество, Вы преувеличиваете, – не согласился Абон, – они, похоже, действительно любили своих хозяев и служили им от чистого сердца, вкладывая всю душу в рабский труд. Это спасло их от внутреннего гниения и разложения, так свойственного рабам.

– Я согласен с братом, они добрые, честные люди. Я слышал, как они поют. У них очень много песен. Это радостные песни о счастливой доле слуги, о довольном хозяине, о хорошо сделанной работе, о семье и о детях. Народ с гнилой душой не будет петь таких песен. Это благословенный народ! – встал на защиту шатри музыкант Адон.