Вячеслав Орлов - Сколько Бабе Яге лет? Рассказы для детей

– Хотелось бы мне познакомиться с ними поближе. Как ты считаешь это удобно?

– Я думаю, да.

– Тогда приглашай их сегодня к нам в гости, на чай из самовара. К пяти часам. Скажи, что я с прошлого года ищу повода познакомиться с ними поближе, и вот сегодня такой случай нашёлся – «лопухи с динозаврами».

– Бабуль, уже без четверти четыре.

– Пойдём тогда стулья из сарая принесём, где наша нарядная скатерть помнишь? И сколько надо стульев посчитай. Женька, всё будет как надо, не переживай. Пойду за самоваром.

– А я побегу звать гостей и по дороге нарву цветов. Бабуль, из каких цветов букет составлять?

– Составь из разных, чтобы понарядней был.

Ровно в пять пришли гости: «Белая голова», Катина бабушка, Катя и Катина сестра. Стол, накрытый красивой скатертью, стоял на лужайке, около большой яблони. В сторонке уже затейливо дымил самовар, а над столом был раскрыт огромный полосатый зонт.

Когда за столом все расположились, Георгий Анатольевич – «Белая голова,» скромно сообщил Ксении Николаевне – хозяйке дома, что он возможно лучший «завариватель чая, в средней полосе России, и очень надеется на то, что она рискнёт разрешить ему, пообщаться с «серебряным господином», переставшим уже дымить, и намекающим на то, что его место в центре стола.

Кроме самовара и чашек, на столе хватило места и всякой чайной сладости: варенью, мёду, конфетам, торту и тому, что бабуля изготовила в длинном судочке. Оказывается, это рулет, наполненный разными ягодами. Он очень понравился гостям.

После чая, потягиваясь, в прекрасном летнем настроении, все пошли гулять по участку.

– Как хорошо, когда земли много как у вас, например. Ощущаешь себя не хомячком в клетке, а кем-то более серьёзным, – пошутил «Белая голова.» – Вот у нас, четырнадцать соток, поначалу, когда дом только купили, душа у нас ликовала, ещё бы – хозяйство. Две берёзы, круглый прудик с лягушками и кувшинками, черноплодка в углу, три грядки с клубникой, пара старых слив и огромная яблоня с мелкими тёмно-красными яблочками и, конечно, лес сразу за домом – отрада. А нынешней весной, когда всё цвело, мы с ума сходили от счастья, но в какой-то момент, что-то в душе шевельнулось, какая-то досада. Может быть от того, что дом буквально вдвинут в непролазный лес? Да бог с ним.

– Что это? Какое симпатичное деревце, – поинтересовалась Катина бабушка у Жениной бабушки. – Да, необычное, Аграфена Васильевна, представляете, уже несколько наших друзей, готовы за ним ухаживать, до его взрослости.

– Какие молодцы, Ксения Николаевна.

– Какие хитрецы! Взрослость этого «деревца» наступает годам к тысяче. Это секвойя… Говорят, в Йеллоустоном национальном заповеднике растёт парочка таких деревьев, возраст которых вполне устроил бы наших друзей. При Александре Македонском они не считались бы ещё старыми.

– А это что? Такое мощное и красивое.

– Это, Аграфена Васильевна, ревень.

– Надо же. Когда-то в Прибалтике я им наслаждалась, там из него много чего делают, а как он выглядит вижу впервые. А что-нибудь на вашем участке, Ксения Николаевна, простое, знакомое, у вас имеется?

– Вот, те подстриженные кусты Вам знакомы?

– Говорю честно – не знакомы, – созналась Аграфена Васильевна.

– Просто Вы не узнаёте их подстриженными. Это боярышник.

На следующий день, перед домом Жени и её бабушки, на велосипедах остановились: «Белая голова», «Водомерка», «Академия», просто Катя, и просто Женя, уже ждавшая их на велосипеде. Помахали Жениной бабушке руками и отправились туда, где ещё сохранились лопухи, помнившие динозавров.

Проехав три поля, перед оврагом, «Белая голова» попросил всех остановиться, слезть с велосипедов и положить их на траву.

– Внимание! Мой вам сюрприз. Сейчас, приготовив чем фотографировать, вы, склоняясь как можно ниже к земле, потихоньку, по-одному, друг за другом, идёте за мной. Когда я подниму руку, вы отстаёте от меня метров на десять и ждёте, когда я осторожненько загляну за кусты, посмотреть, как там мои знакомцы? Если с ними всё в порядке, вы по очереди идёте ко мне, смотрите на них и отходите в сторонку. Познакомившись с ними возвращаемся к велосипедам и наш поход продолжается…

– Ну я пошёл. Минут через десять «Белая голова» шагнул влево и исчез. Потом появился, махнул рукой и отошёл в сторонку. Все всё сделали как договаривались. Всё получилось. У велосипедов «Белая голова» спросил: «Ну как вам сюрприз?»

– Как их много и какие же они красивые, – счастливым голосом сказала «Водомерка».

– Они нас не испугались, – удивилась Женя. Катя сказала, что у неё нет слов! А «Академия», пожав плечами, высказав соображение, что журавли-то точно произошли от птеродактилей, не обошлась без вздоха: «Они чудо какое-то»

И вдруг, какой-то мужик по пояс голый, загорелый, без велосипеда, но с ружьём, пройдя мимо путешественников в том же месте, что и они, зашёл за кусты и через секунду выстрелил. Потом ещё раз.

Встревоженное курлыканье подняло всю стаю, несколько десятков журавлей. Они кружились, курлыкали, курлыкали и бестолково куда-то улетели.

– На следующий год они сюда не прилетят, – сказал «Белая голова».

Полуголый тип с ружьём на плече, как ни странно, подошёл к путешественникам.

– И зачем ты это сделал? – едва сдерживаясь, спросил его «Белая голова»

– Я не в них, я стрелял ради фотки, когда вся стая на взлёте.

– Доволен?

– Да, получилось.

– Комары тебя не съели?

– Я себя приучил не обращать на них внимания.

– И кем ты сейчас себя чувствуешь?

– А в чём дело-то? Что ещё за вопросы?

– Всё – не переживай!

– Какой крутой торс, – восхищённо произнесла Катина сестра. – И что-то на нём наколото?

– На груди этой наколото – «Я ТАКОЙ», – не без гордости сообщил «Белая голова.»

– Не хватает одного слова, – с досадой сказала Аграфена Васильевна.

– Я знаю какого, – заявила Катина сестра. – «ПРОСТОЙ».

Эту театральную сцену, не без интереса, с открытым ртом, пытался понять «стрелок».

«Ну да, ну идиот, чувствую себя виноватым, простите.» – ожидала услышать Аграфена Васильевна и наверно Катина сестра. А услышали вот что – Кддддддддддддддддддддддд ддддддддддддддддддддддддддддддддддддддддддддддддддддддд

– Это не переводится, – сказал «Белая Голова», – нам повезло, что он от злости велосипедов наших не съел.

Обрадованные тем, что он их не съел, путешественники сели на них и поехали дальше к лопухам которые, возможно, ещё застали динозавров.

– А ведь он тоже «Динозавр.» Ну, этот урод, – привредно и громко сказала Катина сестра.

– Не переживай, он уже от стыда сгорел, – покачала головой «Водомерка».

Мы с Максимом встречаемся иногда около колодца и обмениваемся новостями, он рассказывает мне про очередную прочитанную им книжку, я ему про свою, и разговоры наши продолжаются у меня на террасе. Бывает, поздно вечером он спохватывается, что воду-то из колодца он до дома не донес. Тогда он произносит: «Ну я и „Тритон“», и это означает высшую степень его рассеянности… Из-за этого он получает от бабушки выговор: