Марина Спирина - Повесть о военном детстве

Как трудно жил наш город тыловой,
Когда мы, потеснившись, принимали
Бездомных, обездоленных войной —
Ведь эшелон за эшелоном гнали…

Казалось, к нам нагрянул весь Союз:
Волжане, москвичи и ленинградцы,
Украинец, эстонец, белорус —
Всем довелось у нас в войну спасаться.

Откуда только к нам они не шли,
Те эшелоны – целые заводы!
Сгружали быстро то, что привезли,
А осень ведь уже, вот-вот морозы…

Не ждало время… На войне нужны,
И позарез! – снаряды, пушки, танки.
Здесь хоть и тыл, да тоже, как в атаке,
Когда в цехах – ни крыши, ни стены.

Так на морозе, под открытым небом,
Включали, запускали в ход станки.
Тот не поймет, кто в цехе этом не был, —
Штурвал примерз, не оторвать руки!

Врастали в землю заново заводы,
И быстро, как грибы, росли цеха,
И вот уже и первая подмога
С Урала эшелонами пошла.

Запомнилось, как для заводов свет
В жилых домах надолго отключали…
А кто откуда – мы не разбирали,
Делили мы по-братски с ними хлеб.

Мы поделились с ними всем сполна:
Едой, жильем, рабочими руками…
Тогда мы тоже потеснились с мамой,
И к нам вселилась целая семья.

Война – война… Проклятая война!
Как часто приходили похоронки…
Не у могильного холма в сторонке
Согнута вдовья горькая спина…

Над похоронкой слезы по ночам,
Когда затихли и уснули дети,
Ведь им совсем не надо видеть это,
Как матери горюют по отцам.

На хрупкие и худенькие плечи
Ложится горя непомерный груз…
И время этих вдовьих слез не лечит,
Как не вернет отца в семейный круг.

В тот страшный год и к нам пришла беда,
И моего отца тогда не стало.
Он не погиб в боях, как все тогда
На фронте гибли, землю защищая.

Он умер от болезни. В ноябре
И мы, как все вокруг, осиротели.
Мне жаль, я мало помню об отце,
Два года, не вставая, проболел он…

Но в памяти остались навсегда
Те дни: как ночь совсем не спали,
Врачи у нас пробыли до утра —
Мы скорую ночную вызывали…

Как повалил наутро сильный снег,
К похоронам уже легли сугробы, —
На кладбище везли по целине,
А я сидела на санях, у гроба.

Сама еще не в силах осознать
Всей тяжести постигшей нас утраты,
Я помню, как тогда жалела мать,
Как вместе с ней и мне хотелось плакать.

Ни братьев, ни сестер – совсем одна
В холодной комнате, порой по целым дням.
Мать на заводе чуть не до утра…
Я безотцовщиной, как все тогда, росла.

Как нарочно, первая зима
Выдалась до крайности суровой.
Мало было горя, что война,
Так еще морозы да сугробы…

А морозы, так нужны дрова,
Да покрепче надо б одежонку…
Где же взять, когда кругом одна,
Дочка на руках – еще девчонка.

Да работа держит крепче пут,
Отнимает время без остатка,
А метели зимние не ждут,
И в морозы без пальто не сладко…

Помню, что в войну носила мать
Плюшевую старую жакетку, —
Чтобы в ней зимой не простывать,
Все бегом, наперегонки с ветром.

На ногах, жакетке той подстать,
Старенькие фетровые боты, —
Если с их подошв галоши снять,
Видно, что насквозь они протерты.

Боже! Как мы выжили когда
Только что отца похоронили?
Денег нет, – ведь пенсии тогда
За отцов умерших не платили.

А ее зарплаты лишь на хлеб,
Да и то с большим трудом хватало.
Что тогда я знала-то в пять лет?
Это уж поздней я осознала…

Только и за деньги не достать
Было в эти годы одежонку.
Так что в воскресенье шли менять
Что-то из вещей на барахолку.

Трудно было без мужчин в войну —
Женщинам достались все заботы,
Не боялись никакой работы,
Взяли в свои руки всю страну.

Оказалось, женщине по силам
Все, что раньше делал лишь мужчина;
И пока отцы на фронте были,
Матери их всюду заменили.

Встали у мартенов и станков,
Руды, уголь в шахтах добывали.
И на трактор сели за отцов —
Сеяли, пахали, убирали.

За войну, покой и сон забыв,
Почернев от устали и горя,
Было, по неделям не могли
Из цехов своих дойти до дома.

Не погасли домны без отцов
И металл, как прежде, выдавали —
Ежечасно шли от нас на фронт
Тяжело груженые составы…

Эшелон за эшелоном шли,
Шли на запад, крытые брезентом,
И фашистам «русские презенты»
День и ночь от нас на фронт везли.

И сейчас уже поверить трудно,
Что огромный и могучий танк
Женские обветренные руки
Помогли тогда, в войну создать.