Игорь Фарбажевич - Рождественские сказки

- Привет, Акимыч! - сказал Рубакин. - Два комплекта фотокассет для этого "Поллароида". - И положил аппарат на прилавок.

Тут только Тимофей заметил, что улыбка на лице продавца куда-то исчезла, будто совсем её никогда не было. А ещё он увидел рядом с ним двоих здоровенных парней с хмурыми лицами.

- Он? - вполголоса поинтерисовался один, кивая на Тимофея.

- Он, гад! - злорадно зашептал Николай Акимович. - Всю душу из меня вытряс. - И уже со знакомой улыбочкой повернул голову к Тимке. - Говорят, ушел от Абсолюта?

- Два дня как ушел, - простодушно ответил Тимофей.

- Вот и хорошо, - засмеялся продавец. - Всё хорошо, когда хорошо кончается... - И протянул ему коробки с кассетами. - Ты внимательно погляди, эти ли?..

Тимка взял коробки и стал разглядывать их со всех сторон. И тут боковым зрением он увидел, что те двое из палатки куда-то исчезли. В этот же момент позади него скрипнул снег, и сильный удар обрушился на голову Тимки. Он покачнулся, но не упал, как ожидали того хмурые парни. Только в голове зашумело, а из одного киоска сразу сделалось два. Но сознания Тимка не потерял, а мгновенно развернулся и первого, кто попался ему под руку резко стукнул кулаком в лицо. Тот сразу рухнул на землю.

- Бейте его, бейте! - закричал продавец палатки. - Дайте ему, дайте!

Второй парень внял кровожадной просьбе и бросился, как бульдог, на Тимофея. Он схватил его крепкой рукой за шею, а другой стал энергично бить в живот.

- Ну, вы даете! - прошипел Тимка и кованым носком сапога футбольным ударом двинул второго под коленку.

Тот по-песьи взвыл и грохнулся в снег, обхватив двумя руками согнутое колено.

Продавец стал изнутри лихорадочно закрывать окно и дверь палатки. Он успел защелкнуть замки, оставив у себя Тимкин фотоаппарат.

- А-ну, отдай! - рванулся к нему Тимофей и что есть силы застучал в стекло.

- Разобьешь! - истерично орал запертый торговец.

- Получай, сволочь! - с ненавистью проскрипел зубами Тимка и одним ударом выбил витрину.

Раздался поздне-вечерний звон, на который тут же откликнулась милицейская сирена. В окнах соседнего дома зажегся свет, залаяли собаки.

- Надо сматываться! - сказал себе Рубакин и, схватив фотоаппарат с двумя коробками кассет, рванулся прочь от палатки.

- Держи его, держи! - заорал на всю улицу продавец Николай Акимович. Избили! Обокрали!..

Тимка увеличил скорость, но побежал не домой, а, перепрыгивая через сугробы, понесся вниз по улице, в сторону реки. Он свернул в первый попавшийся проходной двор. Потом уж ноги сами повели его через другие дворы, сквозные подъезды, через городской парк. Сирена, как привязанная, постоянно слышалась где-то совсем рядом.

Внезапно из-за деревьев выскочил мохнатый щенок-подросток и, потявкивая молодым баритоном, весело бросился вслед за Тимкой. Поднятый кверху хвост говорил об отличном настроении его владельца. Тимка подумал, что это милиция пустила за ним по следу собаку, и помчался ещё резвее. Наверняка им был побит мировой рекорд бега по пересеченной местности. Он продирался напролом через заснеженные кусты, чертыхаясь по адресу злопамятного киоскера и фотолюбивой матушки. Кроме того, несмотря на свой крепкий вид, парень с детства боялся собак. Так они и неслись, куда глаза глядят: Тимка, мохнатый щенок и милицейская сирена на мотоцикле.

Город остался позади. Начиналась рабочая слободка. Трехъэтажки сменили частные домики с огородами и садами, где на деревьях, усыпанных аномальным снегом, висели спелые яблоки и груши. И сразу - десятки цепных псов, навалившись на ограды, изгороди и заборы, бешенно залаяли до хрипоты и рвоты.

Молодой щенок не отвечал на претензии хозяйских псов. Он с тем же азартом несся за Тимофеем, стараясь не потерять его из виду.

Вдруг позади них неожиданно вспыхнули яркие фары, они стремительно приближались к беглецам. Тимофей заметался, как заяц на охоте. На каждой калитке висели таблички с одним и тем же пугающим текстом: "ВО ДВОРЕ ЗЛАЯ СОБАКА!", причем, за каждыми воротами звучало остервенелое подтверждение.

Лишь мохнатый щенок вел себя спокойно. Внезапно он обернулся на яркий свет мотоциклетной фары и - куда-то пропал. А посреди слободской улицы появился, откуда ни возьмись, перекрыв движение, пятитонный грузовик.

В это время Тимофей наткнулся на калитку, распахнутую настежь. Он вбежал во двор чужого дома и, тяжело дыша, огляделся. Двор был пуст. Дом почти тёмен. Лишь в одном окне горел свет. А рядом с крыльцом стояла новехонькая телега.

Тимка прислушался. С улицы доносились громкие недоуменные голоса. Он понимал, что ещё минута-другая, и - будет настигнут в этом дворе, как тот глупый щенок, который все время бежал за ним следом. Внезапно он почувствовал, как кто-то словно легонько толкнул его прямо к телеге. Не долго думая, и, главное, не понимая зачем, - Тимофей вскочил на неё и по инерции ухватился за одну из непонятно для чего приделанных к ней ручек.

Последнее, что увидел Тимка, - это зуевского изобретателя - Федора Филипповича, который стоял на крыльце с выпученными от удивленья глазами и что-то ему кричал. Но что - Тимка уже не слышал. Потому что сразу за этим наступила кромешная тьма, и все голоса пропали.

Тимка судорожно вцепился в рычаги.

- Ой, мама! - запричитал он. - Что я наделал!

И тут он увидел звезды. Их было видимо-невидимо: сверху, снизу, справа и слева.

"Это у меня что-то с головой... - тоскливо подумал Тимофей. - Такой удар пропустить!.." Ему показалось что все это - только ему кажется, иначе как можно объяснить, что телега, которая только что стояла во дворе, вдруг оказалась среди звезд.

Вдруг рядом кто-то чихнул.

- К-кто здесь?! - вздрогнул Тимофей.

Из-под соломы, что лежала в телеге, раздался чей-то ломающийся голос:

- Это я... - и оттуда выбрался мохнатый щенок, отряхиваясь от соломинок. - Поздравляю нас обоих с началом Путешествия во Времени!

- С каким началом? - не понял Тимка.

- С началом перемещения вглубь веков!

- Вглубь чего?! - вытаращил глаза Рубакин.

- Тот рычажок, что ты зацепил, - объяснил щенок, - уносит нас прямо в десятый век. Понял?..

- Откуда тебе известно?.. - пробормотал Тимка, ещё крепче цепляясь за рычаги.

- Да вот же: здесь написано! - кивнул пес на приборную доску.

- Оборжаться!.. - тихо рассмеялся Тимофей.

Завидев говорящую собаку, он был уже готов окончательно поверить в то, что повредил себе мозги, но, к счастью, тут же вспомнил про знаменитого в городе пса.

- Святик?.. - неуверенно спросил Тимка.

- Я!.. - оскалился в улыбке мохнатый щенок.

- Почему ты пахнешь бензином?

- Профессиональная тайна, - нахально ответил Святик. - Ты бы лучше за пультом управления следил, а то ненароком нажмешь ещё чего-нибудь, и окажемся мы с тобой в саду Адама и Евы.