Галина Головина - Белая таежка

Чудеса! У нас тоже такая же щербинка и тоже на букве "и". Сколько раз я ее пальцами прощупал, когда мы зимой ходили к Валюхе-горюхе в магазин мотором любоваться. Крошечная она, с пуговочку от рубашки. И только один ободок, скобочка.

Я кинулся к нашей дюральке. Никакой щербинки над буквой "и" у нас не было.

А ведь раньше-то она была! Куда могла деваться?..

Никуда! У нас другой мотор! Совсем не тот, который стоял всю зиму в магазине.

Откуда же он мог взяться?

Я отозвал Ванюшку и все ему рассказал. Он тоже запомнил хорошо ту щербинку. На радостях мы не обратили на нее внимания, когда мотор покупали. Не заметили, что ее уже нет.

- Что за ребус? - пожал плечами Ванюшка.

Он не стал гадать, пошел к Славному парню и прямо спросил у него, какой он мотор притащил Валюхе в магазин, когда из Басманки уезжал.

- Никакой, - помотал тот отрицательно головой, удивившись. - Над вами кто-то подшутил, чалдоны. Я какой купил у вас в деревне, на том и гоняю. А что?

- Да так, - уклонился от ответа Ванюшка. - Мы думали, у вас другой мотор.

- Нет. Тот самый.

Посидели еще немного. Славный парень сказал, что у него сегодня выходной, порыбачить он сюда приплыл. Тут щуки в заводи на спиннинг хорошо хватают.

- А вы куда? - поинтересовался он, когда мы стали прощаться.

- К дедушке Петровану, - ответил Ванюшка. - Поможем ему сена накосить для копытных.

13

С Киренги мы свернули на ее приток речку Кутиму и сразу будто в другую эпоху попали - в глубокую, глубокую древность. Безлюдье, тишина, дикие объяристые берега. Ванюшка выбрал удобное место, где можно спрятать лодки в тальнике, залитом водой. Мы загнали их так, что с речки ни за что не заметишь. Сами разлеглись на крутояре в траве, и Кутима лежит перед нами как на ладони. Далеко все просматривается в ту и в другую сторону.

- Если за нами кто-нибудь тащится, - рассудил Ванюшка, - засечем тут наверняка.

Эта история с мотором взволновала его не на шутку. Да и я тоже встревожился. А Кольча как ни в чем не бывало в книжку уткнулся. Он взял с собой несколько штук в поход. Кольча говорит, что скорее всего один мотор у Валюхи-горюхи был для кого-то припрятан, но потом положение изменилось или надобность в нем пропала, и она продала его нам. А может быть, тот человек от мотора сам отказался, всякое ведь бывает.

Мы с Ванюшкой другого мнения придерживаемся. Кольчина версия самоуспокаивающая. Мы считаем, что у Валюхи-горюхи мог быть вот какой альянс с Антошкой. Тот догадался, что мы пронюхали про самородки, по которым его вездеход топтался, и решил от нас отделаться. Он подсунул нам мотор с большими дефектами. Пускай, мол, заберутся они подальше в тайгу и покукуют там, а я разживусь золотишком и задам лататы. Могло быть так? Могло!

Как Антошка узнал, что мы за самородками отправляемся? Да очень просто. Мог догадаться, когда его дедушка про аварию выспрашивал. Могла и Галка Валюхе-горюхе проболтаться. Они дружат. Галка все время к Валюхе наряды шить да перешивать бегает.

- Отвлекитесь немного, - предлагает Кольча. - И так уж ум за разум... Вот послушайте, как описывают наши края первые русские путешественники. "Дика и неприветлива страна Кедра и Соболя. В ней все сурово, печально и угрюмо, хотя грандиозно и величественно. Суров климат, угрюма и молчалива тайга, неприветны необозримые пространства вод..."

Ждем час, ждем другой, третий. Кутима перед нами пустынна. Кольча уже скоро всю книжку одолеет.

Он читает, а я закрыл глаза, и возникают передо мной вереницей струги на таежной Кутиме-реке. Сидят в стругах крепкие, бородатые мужики в зипунах и кафтанах, подпоясанных кушаками. На чубатых головах у мужиков островерхие бараньи шапки, сбоку у пояса привязаны пороховницы, за кушаком нож. Одни на веслах сидят, другие полулежат, отдыхая, посасывают трубки. По правую руку у каждого длинная пищаль.

В кустах, подступающих к реке, слышатся подозрительные шорохи и всплески, треск сучьев, приглушенные голоса. Вжикнула вдруг острая стрела и расщепила весло, вонзилась в борт "пальма" - тяжелое копье с ножом на конце...

Кольча читает вдохновенно, будто слушаем его не мы вдвоем - я да Ванюшка, - а большая группа людей.

- "Одолень-трава! Одолей горы высокие, долы низкие, озера глубокие, берега крутые, леса темные, реки быстрые, пеньки и колоды. Одолей ты пулю ворога, стрелы каленые, копья острые, мечи булатные..."

Слушал я, слушал Кольчу и задремал. Ванюшка тоже, оказывается, прикорнул.

- Хорошенькое дело! - возмущенно растолкал нас Кольча. - Я стараюсь, читаю им, а они похрапывают.

- Никто на реке не появлялся? - протер кулаками глаза Ванюшка.

- Никого!

- Может, здесь заночуем? - поглядел я на солнце.

- Ни в коем случае! - запротестовал Кольча. - У нас же все размечено. Дедушка Петрован посоветовал для сегодняшней ночевки остров Сосновый. Он совсем рядом.

- А по мне так можно и тут, - лениво потянулся наш командор.

- Ничего себе заявочки! - с горьким изумлением воскликнул Кольча. Зачем нам график ломать, когда на это нет никакой причины?

- Прилип как банный лист! - нехотя поднялся Ванюшка.

14

К острову мы причалили еще засветло. Дедушка Петрован потому советовал нам на острове таборовать, что здесь во всех отношениях безопаснее: место высокое, гнуса меньше, да и никакой зверь не напугает.

Палатку мы поставили на песчаном бугре метрах в ста пятидесяти от берега. Вечер тихий. Ни малейшего дыхания ветерка. Воздух сделался такой густой, что, кажется, где-то поблизости сухую мякину ветром вздуло. Мошкара и комарье хороводятся. Таежники наши горько шутят в таких случаях: "Брось окурок - на землю не упадет. Завязнет в затирухе из гнуса!"

- Что бы мы без этой мази делали, парни! - подновил защитный слой на лице и на руках Кольча. - Намазался и как в броню залез!

Как-то странно ведет он себя, мне кажется, сегодня. Очень уж возбужденный какой-то. Я от него устал да и Ванюшка тоже. "Только тебя одного и слыхать!" - буркнул на него командор несколько минут тому назад и отправился за дровами для костра, а мне велел поискать зверобоя чай заварить.

- Мишаня, дай прогноз, - остановил меня Кольча.

- Дождя не будет, - сказал я. - Слышишь, чибис кричит?

Дедушка Петрован научил меня по всяким приметам погоду на завтра угадывать. Птицы помогают, травы, пчелы, цветы, деревья, собаки, дым от костра... и даже самолеты. Да, да! Самолеты, я не шучу. Если в небе белый след от самолета (инверсионный он называется) быстро начинает расползаться и рваться, как гнилая веревка, сразу во многих местах - жди ненастья. Сотни раз проверено.

Отошел я от нашего лагеря совсем недалеко и напал на полянку, усыпанную зверобоем. Потом пошагал к берегу смородины поискать. Тоже хорошая заварка получается, душистая. Набил листьями карман и прямиком хотел к палатке пробраться, да угадал в болото. Гляжу и глазам своим не верю: на чахлых кустиках осинника белые цветы. А кругом кочки, увитые поблекшей и спутанной прошлогодней травой, выбеленной дождями и снегом. Торчат из воды, как головы с неопрятной седой шевелюрой. Зеленая трава еще только-только пробиваться стала сквозь эту пышную, растрепанную ветрами шевелюру. В надвигающихся сумерках мне одному жутковато стало на этом чудном болоте с его диковинными цветами на осиннике. Но и любопытство держит, а то ведь скажи Ванюшке - засмеет. Подбираюсь по кочкарнику к кустикам.