Ингвар Амбьернсен - Самсон и Роберто. Крутые ребята

Погода была прекрасная, солнечная, на небе ни единого облачка, и все были довольны и счастливы. Вороны устроили между собой воз ню на мелководье, остальные на глубине игра ли в поло.

И никто не догадывался, что в пансионате их ждет катастрофа.

Однако именно это их ожидало! Потому что после обеда, через несколько минут после того, как крутые ребята ушли к себе в номер порепетировать перед концертом, на втором этаже вдруг разразился ужасный, самый что ни на есть настоящий скандал. Ошибиться в этом было невозможно, бранные слова сыпались градом.

— Да что же это там творится? — спросил фон Страус, утирая салфеткой свой клюв.

Но прежде чем кто-то успел ему ответить, на лестнице раздался шум крыльев и с растрепанными перьями в столовую грозной тучей влетел Г.К. и заорал:

— Кто-то спер бас-гитару Киллвилла!

Он так трясся от ярости, что дрожал даже зеленый петушиный гребень на его голове.

— Какой ужас! — Роберто так и вскочил со стула. — Ты уверен, что она пропала?

— Конечно уверен! — злобно гаркнул Г.К. Я сам видел, как он отнес ее наверх и положил на кровать. А теперь ее там нет.

Шипя от возмущения, Роберто выскочил из комнаты.

— Я этого не потерплю! — гавкнул Самсон и стукнул лапой по столу. — Я сейчас же позвоню и вызову ленсмана.

— Нет уж! — сказал Г.К. — Не суйся не в свое дело! Кто стащил гитару, это мне до лампочки. Но нам нужно во что бы то ни стало до стать новую, и прямо сейчас! — Он взглянул на часы. — Остается три часа до начала концерта, и хотя мы никогда не начинаем точно по расписанию, время все равно поджимaeт.

— Боюсь, молодой человек, что ты не вполне отдаешь себе отчет в сложности создавшегося положения, — осторожно заговорил фон Страус. — Дело в том, что во всей округе ни один зверь не держит в доме электрической бас-гитары. Уж я — то знаю — недаром столько лет про стоял за прилавком сельского магазина!

Г.К. со злостью отпихнул ногой подвернувшийся стул и сердито закричал:

— Объясните мне кто-нибудь, зачем только мы поехали к черту на кулички давать концерт в этой дыре?

— Пожалуйста, только не сердись на нас! взмолилась расстроенная Грета. — Ведь это не мы ее украли.

— Sorry! — тотчас же извинился Г.К — Я вообще-то не скандалю, только не могу сдержаться, когда кто-нибудь срывает наше шоу.

— Понимаю, — отозвался с лестницы Роберто. — Как видно, тут действительно кто-то побывал. И фрекен Криллеберг, и Хельге — оба слышали, как кто-то ходил по коридору, пока мы были на пляже. Но они подумали, что это был кто-то из своих. Что теперь делать?

— Главное — сохранять спокойствие! — сказал фон Страус, останавливая Г.К., который уже изготовился пнуть ногой следующий стул. — Нам предстоит решить сложнейшую проблему, а для этого нужно всем сначала успокоиться. Улли, как думаешь, смогла бы ты?..

Улли отрицательно покачала головой:

— Без струн и специальной аппаратуры я не могу сделать новую бас-гитару. Вот если толь ко, может быть…

— Ну что — может быть? — не вытерпел Самсон.

— Тсс! — зашипел на него Роберто. — Улли думает.

Улли действительно думала. Она сидела не шевелясь и, зажмурив глаза, думала, изо всех сил напрягая голову.

Прошла минута. Затем вторая.

Остальные ждали затаив дыxaниe.

Наконец Улли открыла свои сверкающие маленькие глазки весело улыбнулась.

— Погоди охать! — остановил его Роберто. — Мне кажется, я догадываюсь, что задумала наша Улли! Ты думаешь о Хельге — я правильно угадал?

— Да! Хельге! Хельге! — воскликнула Улли и заплясала, вскочив на стол.

— Она сошла с ума, — сказал Г.К. — Хочет, чтобы Киллвилл исполнил партию бас-гитары на четырнадцати килограммовом налиме! — И Гц. К. закатился в припадке истерического смеха.

— Помогайте мне срывать водосточные тру бы! — выкрикнула Улли и стремглав выскочила из дома. — Скорей! Скорей! Скорей!

— Улли сделает живую бас-гитару! — воскликнула она с радостным восторгом. — Умница Улли сделает живую электрическую бас-гитару!

— Охохонюшки! — вздохнул фон Страус и печально покачал головой. — Как это ни грустно, друзья, но нужно смотреть правде в лицо: наша дорогая, всеми нами любимая Улли, очевидно, сошла с ума и начала бредить!

Когда три часа спустя зал Общественного центра начал заполняться зрителями, только очень немногие звери поверили своим глазам, большинство решило про себя, что они выпили слишком много грушевого лимонада. Потому что на сцене стояла помещенная на особую платформу просторная старинная ванна. А из ванны выглядывала голова здоровенного налима, который круглыми глазами пялился на публику. В ванне сидел Хельге, хотя его было трудно узнать, потому что Грета нарисовала на его голове зеленую полоску.

— Идея, конечно же, принадлежала Улли, — рассказывал Роберто команде кроликов, которые были временно наняты в качестве специалистов по аудиотехнике. — Но я тоже в свое время обратил внимание, что Хельге часто напевает, когда смотрит телевизор. Бесспорно, что он — обладатель мощнейшего баса! Мы сорвали все водосточные трубы с крыши пансионата и использовали их, для того чтобы удлинить и дотянуть сюда нитку трубопровода, подающего морскую воду.

— Замечательно! — сказал кролик, блеснув зубами. — Но какой от этого прок? Крутые ребята играют громкую музыку.

В ответ на это Роберто торжествующе показал вытянутой лапой на Улли, которая возилась возле ванны, закрепляя на ней электрические провода:

— Вот она подключит ванну к усилителю!

— Эй! — испуганно вскрикнул кролик. — Это уже по моей части! Что ты выдумываешь! Ванна с водой под электрическим напряжением, а в ванне живой налим!

— Вот будет здорово! — воскликнула Улли, стараясь перекричать шум в зале. — Мировая сенсация! — Ее лапки так и мелькали, завинчивая и прикручивая последние детали. — Эй ты, Алле! Или как тебя там зовут! Включай ток! Эй, господин кролик, врубай, говорю!

— Как бы только не случилось короткого замыкания! — сказал кролик. — Тогда у нас будет вареный налим!

— Говорят тебе, врубай ток! — шумела Улли.

И кролик врубил.

В зале наступила полная тишина, когда Хельге с головой нырнул под воду. Все понимали, что стали свидетелями небывалого, великого события.

И вдруг, словно чудо, из усилителей на них надвинулась стена могучих звуков. Звучал бас, такой чистый и прозрачный, что даже технический персонал не мог опомниться от потрясения.

— Адум — дидум — дум — дум — дум — дидум — дум — дум дум, — напевал Хельге.