Тамара Крючкова - Плутыш, или не дня без озорства

— Ничего себе не взял! А кто простыни и пододеяльники стащил, когда все спали? — настаивала Агата.

— Какие простыни и пододеяльники? — спросил милиционер.

— Чушь какая-то. Посудите сами, где я мог взять чужие простыни и пододеяльники, — фыркнул мужчина, но потом вдруг хлопнул себя по лбу, как будто вспомнил что-то важное. — Постой, постой, простыни и пододеяльники, говоришь? — обратился он к Агате и неожиданно расхохотался.

Все стояли и в недоумении смотрели на него, а Агата не понимала, что в этом смешного.

— А где? Где ты видела, что я брал чужие простыни и пододеяльники? сквозь смех выдавил мужчина.

— На крыше, где Карлсон живет, — ответила Агата.

— Какой еще Карлсон? — не понял милиционер.

— Который к Малышу прилетал, — объяснила Агата.

— Вот именно, Карлсон. Видите ли, я артист, работаю в детском театре. Вот мое удостоверение. — Мужчина достал какую-то книжечку и, раскрыв, показал всем.

В автобусе повисло неловкое молчание. Самые рьяные поимщики "преступника" скромно спрятались за спины остальных, а пойманный вытер платком выступившие от смеха слезы и сказал:

— В "Малыше и Карлсоне" я играю вора и, судя по всему, играю очень хорошо.

Милиционер посмотрел удостоверение и, вернув его владельцу, недовольно сказал маме Агаты:

— Разбираться надо со своими детьми.

Мама стояла пунцовая.

— Простите, пожалуйста. Агата такая впечатлительная девочка, — пролепетала она, обращаясь к артисту.

— Значит, вы не вор? — спросила Агата, глядя "преступнику" прямо в глаза.

— Конечно, нет. Я — артист.

— Не приставай к дяде, — мама дернула Агату за руку. — Он только в спектакле вора играет, в театре, где он работает.

— Значит, у вас работа такая? — переспросила Агата.

— Да, — подтвердил артист. — Я ведь только в этом спектакле вора играю. А в других бываю и царем, и даже осликом. Это понарошку, понимаешь?

— Вот это работа — все время играть! Самая лучшая работа на свете! воскликнула Агата, а потом добавила: — А вы все-таки зря соглашаетесь воров играть. Вот если бы я была артисткой, я бы в одних принцесс играла.

— А если в пьесе принцессы нет? — улыбнулся артист.

— Как же нет? А я?

Сегодня в гости должна была прийти баба Шура, бабушкина школьная подруга, и это было как нельзя кстати: Агата как раз ждала удобного случая, чтобы сообщить бабушке о том, что утром, пока та ходила в магазин, у них вдруг кончился сахар. Конечно, само по себе это не такое уж страшное событие, но Агата знала, что бабушка будет недовольна. А каждому ясно, что сообщать что-нибудь такое, отчего взрослые могут быть недовольны, лучше всего при гостях, потому что на людях наказывать ребенка неудобно и некогда, а после того, как гости уйдут, наказывать уже поздно.

Бабу Шуру Агата любила больше других гостей потому, что та всегда приносила ей что-нибудь в подарок.

Агата нарочно вышла во двор, чтобы встретить бабу Шуру, но все же пропустила ее, и когда вернулась домой, старушки сидели на кухне и собирались пить чай.

— Баба Шура! — Агата издала радостный клич и с порога бросилась на шею бабе Шуре.

— Ну, ты себя хорошо вела? — как всегда спросила баба Шура после бурных объятий.

— Хорошо, — как всегда ответила Агата.

— Тогда у меня есть для тебя сюрприз, — сказала баба Шура и вытащила из сумочки небольшой плоский сверток.

Агата лихо справилась с оберточной бумагой и увидела набор фломастеров, как раз такой, о каком мечтала.

— Баба Шура, а почему у тебя сюрпризы всегда разные? — спросила Агата.

— Потому что сюрпризы должны быть неожиданными и не должны повторяться, — баба Шура погладила Агату по голове.

И тут Агата вспомнила, что у нее тоже припасена для бабушки одна неожиданность. Только Агата собралась поведать про нее, как бабушка открыла сахарницу и сказала:

— Ой, сахар кончился. Сейчас насыплю. — И она полезла в шкаф за банкой с сахаром.

— Бабушка, в банке сахара тоже нет, — сказала Агата как бы невзначай.

— Как это нет? Я только вчера купила два килограмма.

— Так то вчера. А сегодня утром он вдруг кончился.

— Ну, давай, выкладывай все начистоту, — повернулась к ней бабушка.

— Понимаешь, я хотела взять только чутьчуть, чтобы покормить муравьев. — Агата смотрела на бабушку преданными глазами.

— Каких еще муравьев? — удивленно спросила бабушка.

— Обыкновенных. Ты ведь не разрешаешь взять котенка или щенка, вот я и подумала, что будет здорово, если у нас будут жить хотя бы муравьи. Я принесла несколько штук от Альки. У них муравьев много. Алькина мама даже не знает, куда их девать.

— Что?! Ты притащила в дом муравьев? — воскликнула бабушка. — Этого только не хватало!

— Но они ведь такие маленькие. Их не надо выгуливать, и никому они не мешают. Я их хотела только немножко покормить, а в сахарнице сахара не оказалось, вот я и полезла за банкой.

— Что же это за муравьи такие, что они за раз два килограмма сахара съели? — строго спросила бабушка.

— Они не съели, но ты ведь сама говорила, что если нечаянно проглотить стекло, то это очень опасно. Когда банка упала, я все аккуратно вымела в мусорное ведро, — смиренно сказала Агата, чувствуя, что несмотря на гостей нагоняя не миновать, но тут на помощь ей пришла баба Шура.

Ничего страшного, попьем чай без сахара. Так даже полезнее, — сказала она.

— Нет, эта девчонка меня просто с ума сведет своими выходками. Сначала сахар, потом муравьи, — покачала головой бабушка, но Агата видела, что она уже не очень сердится.

— Бабушка, ну честное слово, банка нечаянно свалилась. Это был такой сюрприз.

— Сюрприз — это когда неожиданно случается что-нибудь приятное. А от тебя не сюрпризы, а одни неприятности. Наверное, я умру раньше, чем от тебя сюрприза дождусь, — вздохнула бабушка. Агате стало так жалко бабушку, что она крепко обняла ее за шею и сказала:

— Нет, бабуль, не умрешь. Вот увидишь, не умрешь. Я тебе обязательно сделаю во-о-от такой сюрприз, — она широко развела руки в стороны.

— Ну ладно уж, лиса, — сказала бабушка и потрепала ее по головке. Агата поняла, что окончательно прощена, и побежала к себе в комнату рисовать новыми фломастерами.

— Не знаю, что из нее вырастет, — проворчала бабушка, когда за Агатой закрылась дверь. — Что ни день, то приключение!

— А мы какие были? — возразила ей баба Шура. — Помнишь, как Сидорову в гардеробе к полу калоши прибили? Вот смеху-то было!

В комнате Агаты стояла подозрительная тишина. Бабушка насторожилась.

— Ну, во-первых, калоши прибили не мы, а невоспитанные дети, — как можно громче сказала она, — а во-вторых, Агата, поди-ка сюда.

Моментально в дверях показалась озорная рожица.

— Агата, обещай мне никогда не прибивать чужую обувь к полу. От этого в ней появляются дырки и она портится, — назидательно проговорила бабушка.