В Губарев - Серебристые облака

Требуют лететь, а зачем и к кому - молчат. Так работать Козлов не любил и не хотел.

Но в тайге оказались люди...

Два года сидит Козлов в Туре. С тех пор, как появился здесь вертолет. Привезли его пароходом, собрали. Машина была новая для этих мест, её берегли. Только в крайнем случае посылали - с геологами или за больным. "Потихоньку осваивай территорию, - сказал тогда начальник управления Аэрофлота, - скоро таких "стрекоз" у нас будет много. А пока ты один. Считай себя испытателем".

Козлов летал много. Но не рисковал. Понимал, что не только летчики с недоверием поглядывали на Ми-4, но и будущие пассажиры предпочитали оленьи упряжки.

Сегодняшний день выдался непривычно погожим. Просветлело, и, если бы посадочная площадка не была занесена снегом, ничто не напоминало бы о двухнедельном ненастье.

А на аэродроме творилось невообразимое. Словно весь поселок явился сюда с лопатами. Где они столько нашли их?

Козлов не знал, что и в райком партии пришла категорическая радиограмма: срочно помочь очистить посадочную площадку. Пошли слухи, что должно прилететь большое начальство, а на самом деле штаб решил перебраться поближе к месту событий.

Уже в воздухе Козлов получил ещё одно сообщение: площадка для его вертолета на точке будет готова через полтора часа. Он решил переждать у Мангулова. И поближе к месту, да и метеоролог, наверное, заскучал: последний раз его навещали месяц назад, когда Козлов завозил ему запасные детали к вышедшему из строя передатчику. У Мангулова всегда готова зимой площадка ветер сдувал снег со льда...

Диспетчер в Туре возражать не стал. "Вечно что-то выдумываешь, - проворчал он. - Не остуди машину, холодновато.

Тебя ещё придется вытаскивать..."

То ли Мангулов прослушал их переговоры, то ли его предупредили - он вышел встречать вертолет. Козлов заметил его черную фигуру на снегу и повел машину на нее. Мангулов, естественно, стоял на том месте, где снега почти не было.

Мангулов был разговорчив. Он мог рассказывать часами о тайге, о Нижней Тунгуске, о своей работе, если замечал, что его слушают. Впрочем, не очень обижался, когда перебивали, но, забывшись, вновь увлекался и говорил, говорил... Наверное, это черта всех, кто долго живет в одиночестве и наконец-то встречает нового человека. Ходили слухи - и женился он на эвенке потому, что она готова была слушать его всю жизнь.

Его совсем не тянуло в Туру, хотя, конечно, можно было бы добиться туда перевода, но как создали тут на берегу Нижней Тунгуски метеопункт, так и сидит на нем Мангулов безвыездно.

Сначала судили о нем строго, потом привыкли и оставили в покое.

- Ты не знаешь, есть ли среди них астрономы или хотя бы физики? - спросил Мангулов.

- Не слышал, - ответил Козлов. От горячего чая и теплав комнате, как всегда, было жарко натоплено - его немного разморило и тянуло ко сну.

- Наверное, есть, - продолжал Мангулов. - Сердцем чую - должны быть. У меня всегда так бывает: потребуется что-то, и тотчас нахожу. Только вчера подумал: давно Козлова не видел, позабыл он меня. И пожалуйста - сидишь ты за столом, беседуем, а разве вечером ты мог подумать о своем прилете сюда?.. Да не волнуйся, крутятся у твоего кузнечика усы, если моя там следит. Не беспокойся, она женщина надежная... Или вот, к примеру, два года назад пришла новая инструкция. В ней написано ясно: наблюдай, Мангулов, за серебристыми облаками и сразу же сообщай, если заметишь их. Ну, честно говоря, я плохо представлял себе, что это такое, попросил прислать книжки, ознакомился...

"А наверное, правду говорят, что те книги, которые есть у Мангулова, он наизусть учит, - вдруг подумал Козлов, - похоже на него".

- ...Понятное дело, - продолжал метеоролог, - раньше я как-то на них не обращал внимания. Ну, а если поручено, значит, нужно. Лето как раз хорошее выдалось, начал вставать пораньше, когда солнышко ещё не взошло. Ну и вечером на рыбалке тоже поглядываю вверх... Тут у меня неплохое место есть, на скале, при желании обсерваторию соорудить можно - далеко видать. Дней двадцать хожу я туда, - смотрю. И заметил-таки: переливаются эти облака у самого горизонта. Красивые... Отбил сообщение, а тине благодарность объявляют: мол, первым заметил. Доброе слово поддерживает, вот и стал я пропадать в "обсерватории", ещё не раз видел. Однако уж не благодарят, привыкли, наверное... А ты знаешь про эти облака?

- Нет.

- Напрасно. Интересное это дело. Я зимой подучился немного, потом ребятишек своих настроил - тоже смотрят. Они ведь летом тут живут. Нечего целый день на речке торчать да в тайге, пусть и науке послужат... А о серебристых облаках совсем недавно узнали...

Козлов повернулся к окну, взглянул на машину. Лопасти вращались. Действительно, все жена Мангулова может...

- ...Был такой астроном Витольд Цераский. Лет семьдесят назад, в конце прошлого века. Увидел он однажды у горизонта необычные облака. Астрономам хорошая погода нужна, вот и смотрят они на небо повнимательней, чем другие. И видит этот самый Цераский облака, о которых никто не знает. А работал он на Красной Пресне. Ты в Москве бывал?

- Учился.

- Мне не довелось, хотя, бывает, оттуда даже радиограммы передают: мол, посмотри на то или опиши поподробнее полярное сияние... Так вот, Цераский даже в Москве увидел облака, на самом же деле их только в наших краях заметить можно. Повезло ему... К чему я все это тебе говорю? Случилось мне в прошлом месяце увидеть большое серебристое облако, представляешь себе?

- Ну и что такого? - Козлов не удивился.

- В том-то и дело, - торжествующе сказал Мангулов. - Их все видят летом, а я зимой. Впервые - зимой. Чувствуешь?

Может, большое открытие в науке получится.

- Сообщил? - заинтересовался Козлов. Ему хотелось, чтобы этот странный, но очень милый человек действительно сделал открытие. Даже сон немного сняло.

- Они отвечают: не может такого быть! - Мангулов встал из-за стола, подошел к окну. - Как не может быть, когда я это облако несколько раз видел, и из этого окна тоже. Ты-то веришь мне?

- Конечно.

- А может, ты до вечера останешься? - с надеждой спросил Мангулов. Вместе посмотрим... если оно опять появится.

- Сегодня не могу.

- Я понимаю... - Мангулов огорчился, хотя знал, что скоро Козлову вылетать. - Поговори с этими, что в тайге. Может, кто из них у меня заночует.

- Обязательно. Сам привезу, - пообещал Козлов, - если, конечно, смогу забрать их.

- Я могу дойти, - предложил Мангулов, - здесь верст двадцать, не больше. Снег глубокий, но добраться можно. Бывало и не такое... А меня не прихватишь? В крайнем случае в поселке оставишь, там у меня дела всегда есть.

Козлов, ещё несколько минут назад решивший про себя не братй Мангулова ("Тот будет обязательно проситься, наверное, и разговор об облаках затеял для этого"), вдруг согласился.