Валерий Медведев - Флейта для чемпиона

— …жим… — привычно подхватила Светлана.

— И трени… — продолжал Вадим.

— …ровки… — закончила Светлана.

— Конечно, будешь спать, если три свидания будешь назначать сразу! И ногу потянешь на три свидания бегать! — сказала Надежда со знанием дела.

— Вот это нервы! — позавидовал Вениамину Тарас.

— Совести у него нет! — устала возмущаться Елена.

— Вот это кадр! — навёл на Ларионова кинокамеру Гиви.

— Просто Ларионов умеет, как никто, расслабляться, вот и весь секрет, — спокойно ответила Татьяна.

А Гиви снимал себе и снимал Ларионова.

— Картина будет называться… "Олимпийское спокойствие"…

На что Татьяна сказала:

— Документальный сатирический снимаете? Или сами являетесь участником фильма под названием "Допрыгался"? Учтите, что все сценаристы и участники фильма привлечены будут к ответственности.

— Слушай, девочка! — заметил ей Гиви. — Как в тебе, такой маленькой, помещается такой большой язык? Я снимаю фильм "Прыжок в известность".

— Известность тоже бывает всякая, — не осталась Татьяна в долгу.

— Обрати внимание, где лежит у чемпиона голова, — показал Геннадий Сидякину.

— Где? На возвышении.

— "На возвышении"… Не на возвышении, а на первом месте… а ноги на третьем… Символика!

Валентина Сергеевна взяла лежащую на скамейке "мемориальную доску" и прочитала вслух:

— "Во дворе этого дома прыгал, и тренировался, и побеждал всех в юности чемпион мира по прыжкам в высоту Вениамин Ларионов!"

— А почему и мне с вами не попрыгать, пока чемпион спит? — вдруг сказал Гиви, положив на скамейку кинокамеру. — В конце концов, нам, людям объективным, сила нужнее нужного. Держать в руках камеру — это вам не вечную ручку!..

Он снял с себя куртку, джинсы и убежал на спортплощадку, в сектор для прыжков.

— Игры продолжаются! — тихо сказала Елена. — Прошу не расслабляться! Пока Ларионов спит, пусть отпрыгают свою норму Цветков, Сидякин и Масюков! Или нет… пока Ларионов спит и пока у него нога болит… Вадим, попробуй наверстать упущенное. Сегодня Ларионов хороших результатов не покажет.

Гуляева, Фокина и Масюков ушли на спортплощадку.

Леонид, оставшийся один, задумчиво произнёс с видом Гамлета:

— Игра ума, игра чувства, спортивная игра, игра на скрипке… Может, всё в жизни игра?.. И просто одни играют честно и талантливо, а другие жульничают и бездарничают… Ах, вы наше Сиятельство Медалей и Улыбок!.. Ах, вы наше Страдательство Падений и Ошибок! — И вдруг деловито сказал в пространство: — Вот завалю все наши олимпийские игры гениальными стихами! Вита ещё пожалеет, кого потеряла!.. Читайте, завидуйте!..

Перед спортплощадкой Масюков приотстал от Надежды с Еленой, вынул из сумки толстые стельки и засунул их в шиповки.

Гусь насмешливо наблюдал за ним:

— По-моему, одни стельки у тебя уже есть?

— Иди ты! — И Масюков убежал.

— Эй, ты! Стельки не потеряй! Стелька Разин!

Масюков стремительно мчался по дорожке.

Голос диктора Виктора вновь заполнил двор:

— Как сказал бы Пушкин: "И вдруг прыжок! И вдруг летит! Летит, как пух от уст Эола!.." Со двора доносится шум, свист, крики: "Чепчик! Мазила!" У Цветкова есть ещё двести попыток. А сейчас свой девяносто девятый прыжок сделает Вадим Масюков.

Увидев Гиви, Масюков остановился.

— Ну как, присмотрелся ко мне? — гордо развернул плечи Вадим.

— Присмотрелся. — Гиви после неудачного прыжка повторить попытку раздумал и теперь одевался, спеша выступить в более удачной и привычной роли — кинооператора.

— Как к Терешковой, присмотрелся? — приставал Вадим.

— Как к Терешковой.

— Теперь плёнки у тебя на меня хватает?

— Теперь плёнки у меня на тебя хватает, теперь у тебя не хватает… — Гиви водрузил на плечо киноаппарат.

— Чего у меня не хватает? — почуял Вадим что-то неладное.

— Сходства с Терешковой у тебя не хватает.

— Смотри, пожалеешь! — сказал ему вслед Вадим. Обернулся… Перед ним стояли Лена и Надежда.

— Главное — помни про стрелки: на часах без пяти шесть!.. Так и ноги!.. Маленькая стрелка — толчковая нога, большая стрелка маховая… тихо и гипнотически внушительно бубнила Лена. — Масюков, на тебя смотрят все ребята… и даже взрослые из окон. И твой папа смотрит… И твоя мама… Ну, перепрыгни ты этого Ларионова!.. Ну, что тебе стоит!

— Слушай, Гуляева, что он тебе, шина, что ли, что ты его всё накачиваешь? — усмехнулся Тарас Сидякин.

Но Лена пропустила его слова мимо ушей:

— Сейчас ставить рекорд только за счёт одарённости и силы становится всё труднее. Скорость, техника атаки на базе развитых специальных средств!..

— Да не мешай человеку прыгать! — вмешался Тарас.

— Главный судья соревнований не может мешать! — заявила Гуляева.

— Может! Ещё как может! — уверенно сказал Тарас.

Вадим побежал к сектору для прыжков. Елена Прекрасная, в скобках наставница, продолжала бежать рядом с Масюковым, продолжая наставлять изо всех сил своих убедительных слов, внушая Масюкову: "Физические возможности человека ещё не раскрыты полностью, рекорды обновляются, а главное — это вера в себя… " Тарасу показалось, что с этими словами Гуляева оторвалась перед самой планкой вместе с Масюковым от земли и, взлетев гораздо выше Масюкова над планкой и в воздухе, продолжала с высоты своего тренерского положения давать Масюкову свои драгоценные тренерские советы: "Когда-то знаменитый негр Джесси Оуэнс подбежал к маме и сказал: "Мама, я буду чемпионом!" И ребята и я верим, что Масюков, а не этот зазнавшийся Ларионов, тоже когда нибудь подбежит к своей маме и скажет: "Мама, я буду чемпионом!"

Впрочем, оставим всю эту картину не совсем художественного воображения на совести этого подводного художника Тараса Сидякина, мало ли что может вообразить его бурная фантазия…

Позволим себе небольшое отступление, дорогой читатель. Об этом "безумном мире" одного двора можно рассказывать по-разному: как говорится, впрямую, вкривую, опосредованно… И даже со стороны! Со стороны тех, кто сидит то, что мы не видим. Показывая видимое, мы показываем то, что мы видим. А слыша то, что видят другие, мы видим то же самое глазами других. Не правда ли? — как говорят англичане, великие субъективисты, подразумевая тем самым, что не в одной только правде дело.

— … Вот Масюков разбегается… — сказал диктор Виктор. — Рядом с ним на этот раз молча бежит его тренер Гуляева. Что?.. Что-то помешало ему сделать прыжок. Он возвращается обратно… Очевидно, не рассчитал шаги… Снова разбегается!.. Толчок!.. Прыжок… Мимо!.. Не взята высота! — сказал диктор.

— Не взял! Не взял!.. — И Елена тихо запела: "Ах вы наше Сиятельство и кубков, и медалей, с победой привезённые нами издали из дали!.."