Нора Аргунова - Не бойся, это я ! (рассказы)

Дельфинёнок выпустил шарик, наподдал его носом и устремился за ним. Нагнал, хотел ещё пихнуть, но промазал, проплыл выше. Сливочный шарик заскользил по его животу. Дельфинёнку стало так щекотно, что он замахал плавниками, забил хвостом и вдруг замер, не понимая, что с ним случилось.

А он висел вниз головой!

Откуда-то из глубины на него надвинулась огромная голова, и тётка проскрипела:

- Вверх!

Он и сам чувствовал, что ещё мгновение, он не выдержит и хлебнёт воды. Он помчался, чтобы поскорее выставить из моря нос.

У него было два носа. Один, которым оканчивалось рыльце, не имел ноздрей. Второй, которым он дышал, назывался дыхало и был даже не носом, а лишь ноздрёй, дырочкой, находившейся на макушке.

У дельфинов она помещается на макушке - так им удобнее. В воде дырочка закрывается, а когда дельфин всплывает - она открывается.

Дельфинёнок выставил макушку, сделал выдох, набрал чистого воздуха. Он высунулся побольше и огляделся. Всё кругом было синее и золотое. Синее небо с золотым солнцем и синее, позолоченное море.

Дельфинёнку захотелось увидеть ещё больше. Его хвост затрепетал, и тело, как свечка, встало над водой.

Чайка скользнула с высоты на распластанных крыльях. Дельфинёнок испугался и плюхнулся, подняв брызги. Он ещё не встречался с чайкой и с любопытством следил за ней.

Она села неподалёку на воду. Снизу ему были видны её лапы с коготками и серебряное брюшко. Она тоже зорко смотрела на него сквозь воду. Над ней закружилась вторая птица. Чайка задрала голову. Дельфинёнок подскочил, боднул её лбом, и она взвилась как ужаленная, вспенив крыльями воду.

После он поел и заснул. Он лежал возле матери. Когда поднималась на воздух она, не просыпаясь, с закрытыми глазами, поднимался и он. Старая тётка расположилась тут же. Она болтала без умолку, поучала маму. Мама задумчиво слушала. Дельфины не читают никаких книг и про жизнь узнают от старших.

У дельфинов есть свой язык, и, конечно, каждый имеет своё имя. И у Дельфинёнка оно было. Если произнести его на дельфиньем языке, люди ничего не поймут. Они услышат странный щелчок с присвистом, который неизвестно что означает. Ведь ещё никто не изучил дельфинью речь. Несомненно, щелчок с присвистом можно перевести на человеческий язык, и тогда получится "Серёжа". Или "Федя".

И у его мамы было имя. Если кто-нибудь звал её, выходило так, будто на кипящем чайнике подпрыгивает крышка:

- Тр! Тр! Тр!

Людям показался бы резким этот звук, но для дельфиньего уха он был приятным, и возможно, что прыгающая крышка означала не что иное, как нежное имя "Мария".

Когда Дельфинёнок проснулся, он увидел другого дельфинёнка - тот гнался за длинной рыбой-иглой. Дельфины, даже маленькие, двигаются поразительно быстро. Они самые лучшие пловцы в мире. И конечно, тот малыш поймал рыбу. За хвост. А наш схватил её за голову. И они стали тянуть бедную рыбу каждый в свою сторону. Но тут к ним приблизился ещё дельфинёнок, постарше. Это была дельфинёнок-девочка.

Если бы на них посмотрели люди, они не смогли бы разобрать, какая разница между ними тремя - разве что один покрупнее. У всех были тёмные спины, ослепительно белые животы и выпуклый лоб. А между тем рыльце Дельфинёнка было чуть короче, шире и имело наивное, доверчивое выражение. Физиономия того, что держал рыбу за хвост, была острее, зрачки шныряли по сторонам, и всякому сразу становилось ясно, что его мама ещё хлебнёт с ним горя.

А дельфинёнок-девочка обещала превратиться в настоящую красавицу. Она и теперь была хороша со своими особенно ровными зубками и тонким, сильно вытянутым стеблем хвоста с бантом-плавником на конце. Подбородок у неё был выдвинут вперёд, уголки рта постоянно приподняты, и это придавало ей смелое и доброе выражение.

Она приблизилась к дельфинятам, дравшимся из-за рыбины, и уверенно взялась за рыбу-иглу посередине. Но в эту минуту всем троим понадобился воздух. С рыбой во рту они всплыли, погрузились обратно.

Дельфинёнок-девочка только повела очами в сторону одного, другого - и оба робко выпустили иглу.

Держа добычу, дельфинёнок-девочка спокойно двинулась прочь. Дельфиний хвост машет не вправо и влево, как у рыб, а вверх и вниз. Она плыла у самой поверхности и громко пришлёпывала хвостом по воде, что у дельфинов означает хорошее настроение.

Шли дни. Дельфинёнок рос, и уже его умишко работал вовсю. Однажды в расщелине скалы он заметил угря. Он попытался достать рыбу зубами, но щель была узка. Тогда он быстро зашевелил плавниками. Вода забурлила, закружилась: он хотел, чтобы угря вынесло течением. Однако тот залез ещё глубже.

Дельфинёнок остановился и стал думать. Потом всплыл, набрал побольше воздуха и начал стремительно погружаться. Он слышал, как окликает его мать, но шёл и шёл вниз. Уже он различал дно, покрытое лесом мохнатых водорослей, которые сильно колыхались, и величественных рыб, скользящих над этим лесом.

Летя во всю мочь, Дельфинёнок лихорадочно шарил взглядом. Он нашёл то, что искал: среди рыб сновал колючий морской ёрш. Дельфинёнок ухватил ерша, метнулся кверху...

С ершом во рту он направился к скале. Угорь всё сидел там. Дельфинёнок запихнул в расщелину колючего ерша. Угорь не вытерпел, выплыл, извиваясь по-змеиному. Дельфинёнок поймал его. И тут же отпустил. Он вовсе не собирался есть угря. Он выковыривал упрямую рыбину просто так - из озорства.

Между тем недаром раскачивались водоросли на дне: в море начиналось волнение. Дельфины всегда знают заранее, когда приближается волнение, и умеют заранее определить его силу.

Надвигался шторм.

Стая повернула в открытое море, подальше от берегов, - во время бури часто случается, что дельфина калечит о камень или выбрасывает на берег, где без воды он погибает.

Но и в открытом море дельфины не успокоились. Они тревожно переговаривались, следя за своими малышами; как это часто бывает, дети не разделяли беспокойства взрослых. Что плохого может случиться, если старшие рядом?

И чем выше вздымались волны, тем веселее становилось дельфинятам. Не всем, конечно. Некоторые притихли, со страхом жались ко взрослым.

А Дельфинёнок именно в эту минуту изобрёл великолепную игру. Он взбирался на верхушку вала, вместе с водой низвергался вниз, в пропасть, чтобы взлететь опять и снова скатиться с высоты. Когда он оказывался на валу, то видел далеко вокруг потемневшее море с шипящими гребешками. А когда падал, у него обрывалось сердце. Он еле удерживался, чтобы не завизжать!

Внезапно он разглядел, что приближается земля. А он уже понимал, что такое берег для дельфина во время шторма.

Дельфинёнок хотел плыть обратно, но не тут-то было. Его потащило к берегу. Он начал захлёбываться. Он не успевал как следует вздохнуть и бился, и рвался вверх: как и человек, он ие мог жить без воздуха.