Понсон Террайль - Цикл романов Молодость короля Генриха

– Я совсем забыла об этом,- ответила королева.- Значит, парфюмерию вы купили у Пьетро Довери?

– О да, и я ручаюсь, что у вашего Рене не нашлось бы такого очаровательного ящичка, какой мы только что купили у Довери!

– Вот как? А что было в этом ящичке?

– Надушенные перчатки.

– А!

– И даю вам слово, ваше величество, что редкоможно встретить такую неподражаемую работу!

– Ну а я готова ручаться, что и у Рене вы нашли бы чтонибудь в этом роде.

– Сомневаюсь,- сказал король и ушел, поцеловав руку матери.

Королева вернулась к себе и застала там Рене.

– Ах, бедный друг мой,- сказала она,- должно быть, и в самом деле у тебя нет такого роскошного товара, как у Довери. По крайней мере, король говорит, что купил там очаровательный ящичек с надушенными перчатками для королевы Жанны.

– Я знаю этот ящичек,- сказал Рене.

– Неужели?

– И ваше величество тоже знает его,- шепнул Флорентинец.

– Тише! – остановила она его.

– Ваше величество, может быть, соблаговолит заметить, какого цвета перчатки будут надеты у королевы Жанны сегодня вечером?

– Будь спокоен. Приходи к десяти часам, и я скажу тебе. К десяти часам Рене был уже у королевы.

– На королеве были коричневые перчатки,- сказала Екатерина Медичи.

– Значит, это не те,- заметил Рене.- Она еще не открывала ящичка.

– Ты думаешь?

– Ну конечно! Ведь первая пара перчаток светло-желтого цвета.

– Что же, подождем! – пробормотала королева.

Рене вышел из Лувра и направился к мосту Святого Михаила, не замечая, что за ним по пятам следует какой-то мужчина, плотно закутавшийся в плащ.

Это был герцог Крильон, решивший немедленно исполнить обещание, данное принцессе.

Он шел и думал: "Для этого дела мне не нужно никого, кроме Фангаса, моего конюшего!"

Рене тоже думал о своих делах.

"Мне не меньше королевы Екатерины хотелось бы, чтобы наваррская королева поскорее надела светло-желтую пару перчаток! – рассуждал он сам с собой.- Но мне кажется, что беспокоиться нечего: наверное, завтра она наденет их на придворный бал, чтобы показаться королю в его подарке. Поэтому я могу спокойно идти спать и позаботиться о своей ране, о которой я совершенно забыл".

Действительно, рана Рене была так легка и так хорошо перевязана, что все время, пока парфюмер королевы занимался своим злодейским делом, она не давала ему знать о себе. Теперь же она напомнила Флорентийцу о вчерашнем происшествии.

Рене обнажил кинжал и подумал: "Если вчерашняя фурия опять кинется на меня, то она уже не застанет меня врасплох!"

Но Рене опасался нападения совершенно напрасно: вплоть до дверей лавочки он не встретил ровно никого.

Тем не менее он подошел к лавочке далеко не спокойный: его взволновало то, что из окон дома не виднелось ни малейшего света, а ведь он предупредил дочь, что будет ночевать дома.

"Неужели и Паола, и Годольфин преспокойно улеглись спать?" – подумал он.

Флорентинец постучал в дверь, но никто не поспешил открыть ему.

– Годольфин! Паола! – крикнул Рене.

В ответ ему раздался слабый, еле слышный стон.

Рене с ужасом схватился за ручку двери: та, к его изумлению, сразу подалась: дверь магазина была не заперта, и теперь из глубины стоны неслись еще явственнее.

Флорентинец бросился по направлению к этим стонам, но чуть не упал, запнувшись за какой-то металлический предмет. Он поднял его и увидал, что это был подсвечник со свечой, фитиль которой еще не совсем остыл. Тогда Рене понял, что тут случилось какое-то несчастье. Он поспешил достать из кармана огниво, высек огонь и зажег свечку.

В магазине все было поставлено вверх дном, на пороге комнаты Паолы лежал какой-то человек, скрученный, словно колбаса.

Это был Годольфин.

Рене поспешил развязать его, освободил ему рот от засунутого туда кляпа и лихорадочно спросил:

– Где Паола?

– Похитили! – прохрипел Годольфин.

– Ноэ?

– Нет.

– Значит, принц Генрих?

– Нет. Ворвалась женщина с тремя оборванцами. Они связали меня, схватили Паолу и унесли прочь. Я слышал только, как один из оборванцев назвал женщину Фаринеттой. Больше я ничего не знаю.

Рене понял, что предположение королевы было верно: напавшая на него женщина была вдовой Гаскариля и, видя, что ее покушение не удалось, решила прибегнуть к иному способу мести.

Дрожь охватила Флорентийца при мысли, что его Паола находится теперь во власти мстителей.

– Ну хорошо же! – крикнул он.- Я сейчас побегу к королеве, она даст мне солдат, и я переверну вверх дном весь Двор Чудес, но найду Паолу!

Рене с ужасом оглянулся и увидал того, кого он и вообще-то не любил встречать слишком часто и кого в данный момент совершенно не ожидал встретить в своей лавочке.

– Герцог Крильон! – испуганно вскрикнул он.

– Ну да, это я,- ответил герцог.- Что у вас здесь случилось? Почему здесь такой беспорядок и чего это вы галдите здесь?

– У меня похитили дочь Паолу, герцог! – простонал Флорентинец.

– Кому она понадобилась? – недоверчиво спросил Крильон.

– Судя по всему – той женщине, которая вчера бросилась на меня с кинжалом. Это вдова Гаскариля.

– А, того самого, которого повесили для того, чтобы избавить вас от колесования? Так-с… Ну, и вы собирались поднять ее величество с кровати из-за этого? Сомневаюсь, чтобы королева даже для вас нарушила свой сон. Впрочем, разве королева действительно так уж нужна вам? Я пригожусь вам более, чем она. Ведь я – главнокомандующий войсками королевской охраны и непосредственно распоряжаюсь швейцарцами и ландскнехтами.

– О, ваша светлость! – взмолился Рене, падая на колени перед герцогом.- Если бы вы только захотели…

– А почему бы мне и не захотеть? – надменно ответил Крильон.- Конечно, если бы это ты сам попал в лапы приятелей Гаскариля, я и не подумал бы выручать тебя; но дочь не виновата в грехах отца, и долг всякого дворянина спешить на помощь женщине, попавшей в затруднительное положение. Кроме того, твоя дочь вообще очень мила: я как-то заходил в твою лавчонку, и она очень мило улыбалась мне, когда я покупал какое-то снадобье. Ввиду всего этого почему бы мне и не выручить ее?

– Вы смеетесь надо мной!..- простонал Рене, который не мог верить в такое великодушие своего врага.

– Иди за мной! – ответил герцог.- Даю тебе слово, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы спасти твою дочь! Ну, а слово Крильона… ты знаешь!

– О, я знаю, знаю! Только поспешим! Как знать… вдруг эти негодяи…

– Пойдем! – коротко приказал Крильон.

Рене покорно последовал за ним в полной уверенности, что Крильон сведет его до Лувра.

Однако вскоре он заметил, что они идут совсем другой дорогой.

– Но… куда же мы идем? – робко спросил он.

– Туда, куда надо! – отрезал в ответ Крильон. Так дошли они молча до старого, неприглядного на вид дома, все окна которого были заставлены массивными железными решетками.