Лев Кассиль - Кондуит и Швамбрания (Книга 1, Кондуит)

СВЯТКИ

На святки к нам приехал гостить наш двоюродный брат Витя, молодой художник. Витя был неутомимо весел, изобретателен и носат... - Оне симпатичные, - сказала о нем Марфуша, - только уж больно носом здоровы. На святках в Коммерческом собрании устраивался большой бал-маскарад для избранного общества. Знакомые дамы готовили костюмы. Нам тоже прислали пригласительные билеты. И тут Мите пришла в голову блестящая идея насолить земскому на маскараде. Папа принял эту идею восторженно. Витя предложил свои услуги в качестве художника. Стали выдумывать костюмы. Целый день все ходили сосредоточенные и молчаливые. Изредка Митя с сияющим видом вбегал в столовую и кричал: - Я придумал! Страшно смешное... - Ну? - говорили все. - Надо одеться самоубийцей... А на трупе, то есть на костюме, написать: "Прошу в моей смерти винить земского начальника"... Х-ха... - А музыка при этом играет марш Шопена, - ехидно дополняла мама. - Страшно смешно! - Да, - грустно говорил папа, - никогда в жизни я так не хохотал. Сконфуженный Митя становился на голову и, болтая ногами, кричал: - Вот так и буду назло стоять вверх ногами, пока идеи к голове не прильют!.. В двенадцать часов ночи папа придумал. Он выдумал действительно чудесный костюм. Кроме того, план папин был вообще замечателен: на маскарад направлялась Марфуша и должна была смутить пылкого земского начальника. Все отправились в кухню. - Марфа-посадница, - торжественно проговорил папа, - не хотите ли вы пойти на бал-маскарад в Коммерческое собрание? - Да господи ж! - смутилась Марфуша. - Только ведь туды по пригласительным. Как же я? - Мы вас сделаем королевой бала, Марфуша. Но для этого нужны... все ваши марки. Что? Жалеете?.. - Марфуша, - проникновенно сказал Митя, - подумайте! В ваших руках судьба земского. В ваших руках судьба... Вы будете королевой бала. - Эх, уж ладно, - сказала после тяжкого раздумья Марфуша и полезла под кровать за сундуком.

ДНИ СКЛЕЕНЫ СИНДЕТИКОНОМ

Два дня весь дом работал над костюмом. Груды искромсанного картона и бумаги лежали на столе в "бариновой кухне", как называла Марфуша отцовский кабинет. Все были перепачканы краской и гуммиарабиком. Тюбики синдетикона источали липучие паутинные нити. Витя ходил, распорядительно задрав нос, и с него капали пот и тушь. Папа безуспешно отдирал от пиджака аргентинскую марку, а мама обучала Марфушу манерам и нескольким английским фразам. Мы же с Осей превратились в сиамских близнецов, нечаянно сев на обмазанную синдетиконом ленту. Лента прилипла к штанам. Мы крепко приклеились друг к другу. Вечером, перед маскарадом, надушенную и завитую Марфушу нарядили в совсем уже готовый костюм. Это был громадный почтовый конверт, совершенно готовый к отправлению. Полуаршинные марки были наклеены по углам. На каждую из них пошла добрая сотня Марфушиных марок. Рисунок и цвет марок искусно подобрал Витя. По маркам прошли жирные колеи невероятных штемпелей. Адрес был выведен изящным рондо:

ЗАКАЗНОЕ СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС Улица капитана Гаттераса, дом с террасой, направо ПОЛЯРНАЯ ЗЕМСКАЯ УПРАВА Его превосходительству северному сиятельству НАЧАЛЬНИКУ ЗЕМСКОМУ Г-НУ ЭМСКОМУ Обратный адрес: Лондон, Сити. На углу спросите.

Марфушу запечатали в конверт. На голову напялили другой конверт, понятно, - во много раз меньший. По углам тоже пестрели марки. На колпаке-конверте было написано: Не узнать вам анонима, Все догадки ваши мимо! И никто вас не уважит, Ничего вам не расскажет. Мани, Тони, Зои, Эммы Все сегодня будут немы. Туфли Марфуши были также сплошь заклеены марками. Конверты очень шли к Марфуше. - Ты такая красивая, Марфуша! - сказал ей Оська. - Ты прямо как тетя на картинке "Мойте голову пиксафоном". Даже красивше. Белая шелковая маска с серебряной бахромой закрыла Марфушино лицо. Почетным почтальоном был избран Витя. В городе его никто не знал, да и к тому же он наклеил черные усы и надел черную мамину шляпу со страусовым пером. Искусственные усы и естественный нос придавали ему вид зловещий и романтический... Не то испанский гранд, не то румынский шарманщик.

АНОНИМКА

Витя лихо подкатывает со своим ценным пакетом к клубу. За освещенными окнами ухает барабан. Музыка завязла в открытой форточке. Витя галантно высаживает Марфушу и снимает с нее шубу. Он раскланивается с неподражаемой учтивостью. - Труакар вуазем нотр дам де Пари абракадабра! - говорит он и закручивает примерзшие усы. Гардеробщики с уважением смотрят на них. С широкой лестницы струится свет, музыка и веселый праздничный гул. Наверху Марфушу сразу окружают и вперебой читают адрес. На минуту хохот заглушает музыку. Но вдруг смех смолкает. Марфуша видит, как в овальные отверстия ее маски вплывает растерянная физиономия земского. Земский читает и краснеет. Но ноги Марфуши, маленькие ножки, оклеенные марками, прельщают земского. - Гм, - говорит земский, - дорогая анонимочка... разрешите на вальс? - Ол райт, - говорит анонимочка. - Спик инг-лиш1? Земский смущен. Инглиш он ни бе ни ме. Богач Адольф Эдуардович Штарк пытается помочь ему. Кое-как они объясняют ей жестами: начальник приглашает ее на вальс. Музыка рявкает. Музыканты раздувают щеки. Кажется, что и стены залы раздуваются от ударов барабана. Музыка выжимает сердце, как мокрый платок. Земский угощает Марфушу мороженым. Штарк тает вместе с мороженым. Земский целует руку анонимке. Дамы ревнуют. По залу ползут догадки и серпантин. Сыплется конфетти. Сыплются на Марфушину тарелочку жетоны - голоса за приз. - Музыка, стой! - гремит земский начальник. И, разогнавшись, оркестр стихает сразу, как граммофон, у которого кончился завод. - Господа, - кричит земский, - наибольшее количество жетонов собрала маска "Письмо". Ей присуждается первый приз - золотые часы! Ура прелестной анонимке, ура!!! Вскроем письмо! Зал шумит. Над головой лопаются бомбы конфетти. Кто-то шепчет Марфуше: - Молодчина, Марфа-посадница, ай молодчина! Дуй дальше! Митя стоит среди товарищей-гимназистов. Гимназисты хихикают. Митя подходит к земскому. Он говорит: - Знаете, я, кажется, узнал, кто эта анонимка... Это - известная... Впрочем, что я делаю! Я же обещал молчать! - Умоляю, молодой человек, - шепчет земский, - плюньте на обещание. Скажите! Хотите мороженого? - Нет, не просите, - говорит, злорадствуя, Митя и поедает мороженое. - Вскроем письмо, господа! - кричит земский. И вдруг в зале появляется носатый незнакомец с длинными усами. - Каррамба кракатоа мелинсфунд, пепермент доминант септ аккорд олеонафт2! - рычит незнакомец на своем тарабарском языке, берет Марфушу за руку и быстро уводит ее к лестнице.

Земский кидается за ним. Маски, домино, арлекины, гусары, цветочные корзины, пиковые дамы, бабочки, испанки, бояре - весь пестрый маскарадный сброд устремляется к лестнице. Устрашающие нос и усы Вити сдерживают любопытство гостей. Гимназисты как бы нечаянно оттесняют публику. Марфуша запахивается в шубу, сани трогаются. Витя вскочил на ходу. Они несутся по сонным улицам. У Марфуши смыкаются веки. Фонари, как медузы, шевелят золотые нити. Золушка возвращается на кухню. Ночью на пустом сундуке тихо щелкают на своих маленьких счетах новые часики. Счастливая и уставшая, спит Марфуша. Разорванный конверт - шелуха сказочного вечера - пустует у кровати. У порога несут почетный караул четыре пары грязных штиблет. Утром их надо вычистить.