Вениамин Каверин - Школьный спектакль

Но четверка моя в этой игре была, как и следовало ожидать, самой находчивой и остроумной. Однажды мальчики явились в школу с цветными ленточками на левом рукаве. Класс, разумеется, зажужжал. Они загадочно улыбались. Это были, видите ли, "цвета дамы". Они присягнули своей даме на верность и отныне намерены носить ее цвета всю жизнь.

А надо вам сказать, что школа наша отмечала в ближайшем году свой столетний юбилей, и по этому случаю мой класс назывался "выпуском века". К событию готовились весьма энергично - не только в школе, но и в городе. Здание, в котором должны были происходить торжества, нуждалось в ремонте, и нас перевели в старый дворянский особняк чуть ли не конца XVIII столетия. Прежде в нем находилось какое-то политико-просветительное учреждение. Фасад его был украшен портиком из коринфских колонн. В большом двухсветном зале потолок был расписан, и еще можно было различить двух ангелов и трубящую Славу с раздутыми щеками. В конце зала направо и налево открывались широкие пологие деревянные лестницы, которые вели в темноватые комнаты, - здесь мы занимались. Были и другие лестницы - в антресоли и, наконец, третьи - из одной комнаты в другую. Второй этаж легко было принять за третий. На стенах зала сохранились бронзовые бра хорошей работы. Короче говоря, дом совершенно не годился для школы. Но были в нем и достоинства. Я, например, воспользовался его характерным устройством, чтобы подогреть интерес к истории русского быта. В таком примерно доме жили Ростовы из "Войны и мира". Словом, вопреки своей непригодности дом играл в школьной жизни, так сказать, объединяющую роль. Но вот наступила пора, когда его старомодность стала не объединять, а разъединять - уж больно много было в нем гардеробных под лестницами и темных закоулков на антресолях! Теперь в этих закоулках обсуждалось то, что происходило между Володей и Варей.

КОСТЯ ДРЕВИН: ЦВЕТНЫЕ ЛЕНТОЧКИ НА ЛЕВОМ РУКАВЕ

Громеко принес в школу письмо своей бабушки и утверждал, что мы исторически отстали, потому что бабушке тогда было 16 лет, а у нас такое письмо не сможет написать даже студент литературного института. И действительно, оказалось, что многих слов я не понимаю и что оно для меня вроде письма греческого мальчика из книги С. Лурье под тем же названием. Например, что такое "кондиции"? Или "кондуит"? Причем бабушка, очевидно, знала или догадывалась, что происходит в ее душе. Например, она пишет: "Я всегда слишком себя показываю, это происходит оттого, что я часто в себе разбираюсь и очень откровенна и самолюбива". Это интересно. У нас никто не разбирается в себе. А мне хочется разобраться, потому что выбрать профессию - это еще не значит разобраться в себе. Вообще, что такое личность? По словарю русского языка С. Ожегова, личность - "человеческое "я", человек как носитель каких-либо свойств, лицо". А я не знаю, какие свойства я в себе ношу. Причем интересно разобраться в них без помощи взрослых, потому что взрослые всем советуют одно и то же. Профессию, по-моему, надо выбирать после того, как ты разберешься в этих свойствах, которые иногда могут даже противоречить друг другу. Я думаю, что профессия вообще не очень важна. Ленин был присяжным поверенным, то есть защитником, и даже, кажется, помощником защитника. Почему же он стал великим? Потому что знал свойства своей души. Чехов был доктором, и это могло ему пригодиться, но ведь были великие люди, которым профессия даже мешала.

В этом отношении меня интересует Северцев, с которым мы один раз поспорили, может ли он что-нибудь украсть, то есть заставить себя украсть, потому что он, конечно, не профессиональный вор. И в прошлом году, когда у нас была экскурсия в городской музей, Володька на моих глазах стащил со стола маленькую лупу в кожаном футляре, принадлежавшую знаменитому путешественнику Козлову. Потом была, конечно, морока, как ее вернуть, чтобы никто не заметил, но Северцев все-таки вернул, хоть чуть не попался. Следовательно, он отчасти знает себя, потому что способен управлять своей волей для несвойственной ему цели. Возможно, из него действительно выйдет великий человек, потому что все великие люди умели управлять собой, то есть приказывать себе делать даже то, что им не хотелось. В сущности, это та же тренировка, только в душе.

Наша школа существует сто лет, и по этому случаю старое здание будет ремонтироваться, а нас перевели в особняк какой-то княгини или графини. По этому поводу Андрей Данилович прочитал нам целую лекцию о том, что примерно в таком же доме жили Ростовы из "Войны и мира". Между прочим, ничего общего! У Ростовых, я сосчитал, было около двадцати пяти комнат. Какие-то задние, несколько гостиных, цветочная, официантская, большая мраморная зала, диванная и так далее. А в этом особняке первый этаж вообще похож скорее на театр, и есть даже эстрада, а занимаемся мы на втором. Комнат мало, старшие классы перевели во вторую смену, и это очень плохо, потому что, когда мама уходит на работу, я затыкаю будильник и продолжаю спать. Интересно, почему все равно спишь, даже когда не хочешь? Серега говорит, что это месть организма, которому в течение ряда лет приходится вставать слишком рано.

Между прочим, больше всех выиграла от этого Серегина тетка, потому что прежде я ей колол дрова от случая к случаю, а теперь каждое утро и уже складываю на дворе, потому что сарай набит под самую крышу.

Серега ушел после восьмого класса и учится на вертолетчика. На днях я получил от него письмо, по которому видно, что, летая на своем вертолете, он стал сильно идейный. Вроде нашего положительного героя Пелевина, которому я однажды сказал, что он такой сознательный, что на все способен.

В общем, мы теперь "выпуск века". Это значит, что мы попадаем под закон показухи, потому что среди "выпускников века" непременно должно быть не меньше пяти-шести медалистов. О двойках вообще не может быть и речи, а трояков будут умолять, чтобы они учились на четверки.

Таким образом, повезло не только Серегиной тетке, но и мне, потому что некоторыми предметами я решил вообще не заниматься. Например, литературой. Андрей Данилыч кратко рассказывает про жизнь писателя, а потом начинает долго говорить "стилем" насчет его произведений. Во-первых, интереснее было бы идти обратным путем, то есть из произведений - вывод о жизни. Может быть, это помогло бы тем, кто интересуется литературой, хотя у нас серьезно интересуется - не считая гениев - только Зина Камкова. Она как раз не гений, но из нее мог бы выйти толк, если бы Андрею Данилычу захотелось с ней заниматься. Во-вторых, девяносто процентов литературы - чтение, а для чтения программа вообще не нужна и практически не существует. В школе мы читаем "Что делать?", а дома - "Звезды смотрят вниз", где как раз написано, что делать, например, с бабами, и вообще, как надо в жизни добиваться успеха. Литературой можно заниматься дома, а потом только сдавать экзамен или несколько зачетов в год, чтобы Андрей Данилыч убедился в том, что у тебя хватило воли, чтобы прочитать "Что делать?". Из школьных предметов надо оставить только те, которыми невозможно заниматься дома, а из литературы - книги, которые могут пригодиться в жизни с исторической точки зрения. Гоголя, например, невозможно читать, но интересно, что ему удалось кое-что предсказать в отношении типов. Вот мы с матерью живем в коммунальной квартире, и неперсональный пенсионер Ухов провел во все места общего пользования индивидуальные лампочки, а в своей комнате поставил пульт управления. Собакевич никогда не додумался бы до такой штуки.