Алексей Коркищенко - Внуки красного атамана

Вечером к Ригорашеву неожиданно нагрянул полицмейстер Кузякин. Атаман пригласил его к столу, крепкий самогон поставил. После третьей стопки разговорился неожиданный гость.

- Драпать вместе будем, Алексей Арсентьевич, - говорил он, прыская нервным смехом. - Связаны мы с вами одной веревочкой, и нам надо одной земляческой кучкой держаться. А с немцами связались мы так, что теперь уж не развязаться... И здорово обложили нас советские войска: фронт взламывают аж до самого Воронежа, а под Сталинградом окружили трехсоттысячную армию. Бьют вздохнуть не дают... Да и на Донце герры не задержатся - тут линия обороны слабая. Наш комендант герр Трюбе уже утрамбовал свои чемоданы. Завтра наверняка драпанем, Алексей Арсентьевич. И, судя по всему, драпать будем без оглядки аж до самого Миус-фронта.

- Далековато, - сказал Ригорашев.

- Да, и потому перво-наперво должны мы сделать хороший запас продовольствия. Снарядите несколько подвод, набейте их свининой, говядиной. Сейчас крепкие морозы пошли - замороженное мясо надолго сохранится. Ну, положите еще что там есть в вашей кладовой: крупы, квашеной капусты бочку-две. К часу дня ваши подводы и люди должны быть готовы к отъезду... Комендант Трюбе назначил меня начальником зондеркоманды. Есть там и немцы-уголовники, старшим у них унтер-офицер Нудель. Еще та сволочь!.. Да, в общем, все мы в этой команде народ отпетый, крепко замаранный. И вот приказано моей команде при отступлении уничтожать колхозные постройки. И у вас здесь придется пустить красного петуха. Пускай ваши полицаи приготовятся это сделать...

- Да сколько же их, моих, теперь! - озабоченно сказал Ригорашев. - Я докладывал вам: двоих - Басаляку и Климкова - герры в Шахтах мобилизовали. А вчера у двоих нервы не выдержали - сами драпанули. Всего четверо вместе с обер-полицаем осталось. Так они же помогут мне подводы продовольствием набить... - Ригорашев, обдумывая свой внезапно возникший замысел, налил Кузякину еще самогону. - Вот я подумал: вы со своей командой, едучи из райцентра, могли бы поехать тихой дорогой - через наш дальний табор...

- Дельная мысль, Алексей Арсентьевич! Так и сделаем. Мы не поедем по шляху. У нас свой обоз, там добро всякое... А по шляху немцы катятся, могут затоптать нас, обоз разграбить. Голодные бегут, лошадей поели... По проселочным дорогам поедем, на ваш дальний табор завернем. Там скирды соломы и до черта всяких построек: долго гореть будут, дорогу геррам немцам освещать. Кузякин снова прыснул смехом. - А оттуда мы с обозом прямиком к вам в станицу...

- Да не в самую станицу, а на ферму за станицей, - уточнил Ригорашев. Там мы будем держать наготове подводы с продовольствием - подальше от лишних глаз, а то мало ли чего может случиться.

- Верная мысль, Алексей Арсентьевич! Незачем заезжать нам в станицу.

- Там, на ферме, в хате, обед прощальный сварганим. Закусим как следует перед дорогой и покатим. Много ли наших едет с вами? На скольких питья-еды готовить? - как будто бы невзначай спросил Ригорашев, уже провожая Кузякина к двери.

Тот, сыто икнув, ответил, вспоминая:

- У меня двенадцать человек осталось да у Нуделя около пятнадцати. Но жрут, скажу я вам, как волки. Так Что всего побольше готовьте.

- Наготовим, до отвала все наедятся, - пообещал атаман. Как только Кузякин ускакал из станицы, призвал Ригорашев к себе Егора, Гриню, Семена Кудинова и Пантелея Григорьевича, передал им содержание разговора с полицмейстером Кузякиным.

- Ты, Арсентьевич, сам половину дела отломил, - похвалил его Пантелей Григорьевич. - Хитро направил команду зондерцев на дальний табор. Там удобней будет перепускать их.

- На рассвете отправляйтесь на дальний табор, - предложил Ригорашев. Только все продумайте. Перед отъездом забеги, Семен, в кладовую и белые халаты для маскировки возьми. А то посреди степи в засаде сидеть - далеко видать.

- А я шо буду робыть? - спросил Гриня.

- А мы с тобой, племяш, в станице останемся. На всякий случай. Нельзя станицу без власти оставлять. А вдруг со шляха отступающие герры за кормом нагрянут?.. Нам с ними придется дело иметь, станичников защищать.

- Со своими полицаями что будем делать? - спросил Семен.

- Мы с Гриней сами с ними справимся. Кроме того, у меня есть тайный отряд отчаянных молодиц и бабок.

К полудню на дальнем таборе все было готово к встрече. Каждый боец отряда самообороны точно знал, как ему действовать по сигналу тревоги. Семен Кудинов и Пантюша выбрали удобное место для засады неподалеку от табора, на загибе Федькиного яра.

- Их надо прижать к яру со всех сторон, чтоб никто не вырвался, - давал последние наставления Кудинов - Если кто из них захочет кинуться с обрыва пускай кидается. Упадет на лед - костей не соберет. Как только выскачут на середину загиба, где лежит на дороге кучка соломы, я ударю из миномета. Дам команду по-немецки: "Фойер[17]!" - имейте в виду. Пусть они думают, что тут немцы засели. Должны запаниковать. Вы огонь открывайте после того, как я во второй раз крикну: "Фойер! Фойер!" Передайте мои команды от засады к засаде. А если скомандую "Стоп!" - прекращайте огонь.

Никто не мог усидеть в теплой хате. Стояли на морозном ветру, который доносил звуки боя со стороны Старозаветинской.

Егор, сидевший вместе с Иваном Свередой на высокой блоковой скирде, отвел от глаз бинокль обер-полицая Тадыкина, крикнул вниз:

- Товарищ сержант! Вижу верховых. Человек тридцать. Вымчали на Теменной бугор. Несутся полным аллюром. А за ними - шесть подвод.

- Принято! - ответил Кудинов. - Слазьте, хлопцы! Надеть маскхалаты. Все по местам!.. Помните: бить прицельно. И - спокойно! Без горячки.

На тот конец изгиба яра в заросли черноклена побежали четверо: они запрут дорогу, если кто из врагов кинется назад. Три Ивана и Беклемищев засели в кучах металлолома, закрыв выходы в открытую степь. Пантюша с Кузьмой поставили пулемет "максим" у въезда на табор. На другой стороне, за сеялкой, расположился Семен Кудинов с минометом. Вторым номером у него был Васька Железный. Егор с автоматом забрался на чердак амбара, стоявшего неподалеку. Из окошка он хорошо видел дорогу до самого конца загиба. Ветер развернулся к тому времени, потянул с юга, стал срываться снег.

"Это нам на руку! - подумал Егор. - Ветер и снег будут бить зондеровцам по глазам, по мордам. И они хорошо услышат Сёмкины команды на немецком". Его била нервная дрожь, забирало нетерпение: "Да где же они, собаки?!. Быстрей бы началось..."

И пожалел вдруг Егор, что не зашел к Даше, не простился с ней, ничего не сказал...

Они вынеслись из-за кустов, где укрылись четверо из отряда самообороны, и вдруг остановились, съехались в кучу. Подводы приблизились к всадникам.

- Черт возьми, что они задумали?! - услышал Егор голос Кудинова.