Виталий Коржиков - Волны словно кенгуру

Атлас Вогизыч показывал, в каких кварталах живут люди победней, в каких - состоятельные. И вдруг он рассмеялся и махнул рукой за красивые сосны большого парка:

- А там есть очень интересное справочное бюро. В нём, если ты перебрался в район побогаче, можешь за плату узнать, с кем выгодно завести новые знакомства, кого выгодно взять в новые друзья.

- Ну всё! - засмеялась Наталья. - Бросаю вас и завожу выгодные знакомства. - Она вдруг повернулась к боцману и спросила: - Неужто правда, Никоныч?

- Не знаю и знать не хочу. Жил я везде - и вверху и внизу, а друзей не менял по выгоде и менять не собираюсь. Разве нам плохо? Вон как хорошо: все - своя команда, одна палуба!

Так одной палубой и въехали мы по холмам на самый верх Сан-Франциско.

ЗОЛОТАЯ ЛЕСЕНКА

На смотровой площадке жужжали кинокамеры. Вспыхивали под солнцем зеркальные очки. Сверкали дорогие украшения.

Вдоль горячего от зноя каменного барьера переходили с места на место туристы.

Одни чопорно созерцали, другие с волнением разглядывали город, холмы и всматривались в берега залива.

В солнечной дымке жёлтые холмы казались золотистыми, прозрачными, а вода - голубой и лёгкой, как небо. Ни единого пятнышка!

Только у самого выхода в океан, будто бабочки-капустницы, двигались по ней крохотные паруса.

Справа, на выступе полуострова, тянулись вверх небоскрёбы.

Небоскрёбы были крохотные, а громадные мосты, по которым мы ехали, теперь казались тросами для канатоходцев.

Рядом с нами слышалась японская, немецкая, французская речь, и боцман вдруг сказал:

- Дорого сюда из Франции да из Германии добираться.

Как посчитаешь - лесенка золотой получится. Это не то что тебе, Наталья: на своей палубе и даром!

- А Наталья тоже по золотой лесенке добиралась, - сказал Яша.

Все улыбнулись.

Что верно, то верно. Каждый день трапы драила, так что любая ступенька золотом горела. Сложить все - от Иокогамы до Америки - целая золотая лестница! Вон как добиралась. И не зря.

Стоит себе, на мир смотрит. Красота! Синеют заливы, горят под солнцем "Золотые ворота", гуляют волны, висят над ними невиданные мосты.

Есть на что посмотреть!

ПАРУСА НА ПРИВЯЗИ

Кого куда, а моряка тянет к морю.

Подошли мы к причалу, а возле пирса белым-бело от парусов. Покачиваются мачты, стоят на цепях яхты. Всё на них сверкает, поигрывают паруса на ветру, в море просятся.

Вода чистая; видно, как по дну ползают морские звёзды, колышется в волнах трава. Сверкают лодки. Одна - с каютой, другая - с двойной палубой и мостиком. Третья отсвечивает надраенной медью и бронзой. Выбирай какую хочешь!

-- Наверное, яхт-клуб, - сказал Витя. - Отлично. Взял яхту, кати куда угодно.

Атлас Вогизыч посмотрел на нас с иронией:

- Конечно, катить можно куда угодно. Если есть деньги. Это не клуб. Это распродажа. Покупайте, - рассмеялся он, - если у вас лежат доллары в этом банке. - И он кивнул в сторону небоскрёба с буквами "Бэнк оф Америка", а потом на таблички, которые были развешаны возле яхт.

- А что, покупаем? - сказал Витя, заломил берет и подошёл к причалу поближе.

И вдруг лицо его вытянулось:

- Шестьдесят тысяч долларов!

- Что шестьдесят! Вон двести пятьдесят тысяч! - показал Яша.

- Это целой команде год вкалывать! - подсчитал Витя.

- Так на того, кто может купить, и вкалывают целые команды, - сказал Атлас Вогизыч.

Возле нас стояли мальчишки, взрослые туристы и тоже смотрели на таблички с ценами.

- Вот вам и яхты! - сказал боцман. - Столпились на якорях. А чего их держать на привязи? Вон сколько кругом людей. Пусть учатся править, водить. Дело-то какое красивое!

"И верно, что держать? - подумал я. - Пусть учатся водить! Волны вокруг широкие, бегучие. Зовут! И человеку в яхте весело, и парусу хорошо лететь по морю. Красивое дело!"

СУВЕНИР ИЗ САН-ФРАНЦИСКО

Уже вечерело, когда мы вернулись на судно. Стали подниматься, а навстречу капитан и мистер Роберт. Прилетел... Дела!

- Находились? - спросил меня Пётр Константинович. - А то поехали с нами? К утру погрузят контейнеры, и уйдём.

- Как к утру? А другу монеты? А сувенир?

- Поезжай! - посоветовал с трапа Виктор Саныч. Он опять "дирижировал ансамблем": - Сейчас заварю на всю ночь кофеёк, а утром - "гуд бай", Сан-Франциско!

- Конечно, поехали! - согласился я.

Капитан сел впереди с напевающим что-то Робертом, и мы

помчались по причалам, шумным стритам и просторным мостам.

На минуту Роберт остановил машину на скалистом берегу океана у прозрачного стеклянного домика:

- Сувениры.

Я вошёл в дом.

Он был весь, как морское дно, уставлен кораллами и раковинами. Но их у меня в достатке ещё с прошлых плаваний. Сам доставал! А вот что бы найти такое, что напоминало бы Америку?

Я увидел на столе большую синюю кружку. На ней яркими красками были оттиснуты виды Сан-Франциско. Вот "Гол-ден-Гэйд" бридж, к которому мы шагали с боцманом, вот улочка со старым трамваем, а вот гора, на которую мы взбирались всей палубой.

Оглядел я кружку со всех сторон. Хоть и простая, а приеду в Москву, возьму её в руки - передо мной весь Сан-Франциско. Всё вспомнится. Подбросил я её на ладони, шёлкнул по донышку. "Беру".

ПЕСНЯ

Мы мчались по улицам города. Солнце уже село. Посреди маленькой площади мексиканский оркестр стучал в розовые тарелки и отплясывал "Кукарачу". Трубы в руках музыкантов светились, как раковины. Стены домов были тоже розовыми. Потом всё это вдруг погасло, и, перекрашивая город по-своему, в воздухе заплясали цветные огни реклам. На одной из улиц рекламы горели особенно ярко и заполняли голубоватым светом площадь перед высокой стеной. У стены стояли прилавки. Они были завалены разноцветными рыбинами. За стёклами стоек грозили клешнями громадные алые крабы. Торговцы расхваливали товар. Один кричал:

- Крабы, крабы!

Другой поднимал за щупальца осьминога.

За высокой аркой плескались волны залива, и рыбаки, ещё в робах и сапогах, тащили в корзинах свой товар. Рыба плескалась и шлёпалась, как где-нибудь в шаланде.

Это был рыбный базар. Всё пахло морем, сырой солью, глубиной.

Мы отведали крабов по-санфранцисски.

Роберт сказал:

- Теперь посмотрим Сан-Франциско!

Казалось, что мы летим среди звёзд. Я старался что-нибудь запомнить, но видел только огни, огни, огни... В ночной темноте ближние кварталы снова становились электрическими полями, а дальние мерцали, как таинственные галактики, - с какими-то весёлыми пятнами света, силуэтами людей они проносились мимо и навсегда пропадали из глаз...

Наконец послышался гул океана, мы выехали на набережную и подкатили к большому зданию среди пальм.

Через минуту мы словно вошли в горящую печь.

Всё в зале было угольно-красно. За столиками сидели люди и цедили сквозь трубочки и соломинки из бокалов напитки. А в конце зала стоял микрофон и лежала гитара. Капитан сказал: