Виталий Коржиков - Волны словно кенгуру

- Корифена! - крикнул Ваня.

- Может быть, - согласился Фёдор Михайлович. Вокруг всё кипело. Шла настоящая охота.

ЗМЕЙ! ЗМЕЙ!

Ночь, как всегда в тропиках, наступила быстро. Вода на горизонте вспыхнула напоследок и почернела - словно сгорела. Теперь всё - и берег, и волны, и небо слились в одну влажную, липкую черноту. Руки липли к поручням, рубаха - к плечам. Только из рулевой рубки пробивалась прохладная струя воздуха. И я то и дело подставлял под неё лицо.

Веня молча стоял рядом. Но вдруг он привстал на цыпочки. Впереди справа засветилось какое-то пятно.

- Наверное, рыбий косяк, - подумал я вслух.

Но тут такое же пятно засветилось и слева. Потом ещё и ещё. И скоро в воде заклубились десятки пятен непонятного зеленоватого цвета.

- Может, дельфины гонят рыбу, вот всё и фосфорится, - сказал вахтенный матрос.

- К-кто его знает, а вдруг к-крак-кены! - глуховато произнёс Веня. Он любил таинственность.

Но тут фосфорические пятна появились и в воздухе. Над водой заколебалось непонятное мерцание. Будто кто-то мазнул по туману светящейся краской!

И вдруг на судне потух свет.

Веня бросился звонить капитану. Телефон не работал. К капитану побежал вахтенный и стал стучать в дверь. Иван Савельич выслушал его и сказал:

- Чудеса! Электрикам выговор вкатим - всё заработает и пятна пропадут. Позвать электриков!

Но Валерий Иванович сам уже выбежал на палубу с фонариком в руке. Он окунулся в светящийся туман, и фонарь у него в руке погас. Я пошёл в кают-компанию проверить,есть ли там свет, как вдруг за спиной раздался взволнованный шёпот:

- Сюда! Сюда! Змей, змей!

Я вернулся на мостик и в темноте разглядел перепуганного Веню. Он показывал рукой в сторону берега. Туда, к мангровым зарослям, уходила широкая зелёная полоса.

Туман рассеялся. И потихоньку засветились огни. А в рубке появился Иван Савельич.

- Ну что тут у вас? - спросил он хрипловато.

- Змей! Метров восемь. Длиной с третий трюм!

- Видел? - спросил Иван Савельич.

- Т-то-о-чно! Ог-г-громный и голову поднимал!

- А марсиан не было? - усмехнулся Иван Савельич.

- Я се-серьёзно, - обиделся Веня.

- И свет погас, - подошёл Валерий Иванович к капитану. - Вон и фонарь не горел.

- Лучше работать надо! - сказал капитан. Ни в какие таинственные случаи он не верил.

- Да, может, здесь какие-то электромагнитные волны, - возразил электромеханик.

- И з-мей был, - повторил, волнуясь, Веня.

- Ерунда, - сказал капитан.

- Все видели, Иван Савельич, - подтвердил я. - И свет гас, и что-то волнистое убегало к берегу. Похоже на змея.

- Змеи, волны... - рассмеялся капитан. - Фантастика! Вот тут недавно случай был на самом деле фантастический! - с ударением произнёс он. - Вот это фантастика!

И хотя все были взволнованы, но капитан обещал историю не менее фантастическую, и все притихли. А Иван Савельич поглядел на воду и сказал:

- Да, может, и сами слышали эту историю?

САМАЯ ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

- С полгода назад в этих местах тоже шло наше судно, дальневосточное. Ночь была. Чуть-чуть швыряло. Все улеглись спать. Остались только вахтенный да капитан.

А часа в три ночи один машинист вышел на корму покурить перед сном. Встретил в дверях механика, кивнул - и разошлись. Один - в каюту, другой на корму.

Ночью судно тряхнуло раз-другой - волна прошла. Покачало и успокоилось.

А утром стали поднимать вахтенных на работу, зашли к машинисту - нет его, стали искать на палубе - нет! Заглянули в шлюпки - и там не ночевал!

Капитан крикнул механика, спрашивает:

"Кто машиниста в последний раз видел?"

Механик говорит:

"Я. Он на корму вышел".

"Когда?"

"Да часа в три ночи".

"Так в это время по корме волна прокатилась! Да не одна, - спохватился капитан. - Неужто смыло? .. - И тут же приказал: - Развернуться на сто восемьдесят градусов! Полный вперёд!"

Посмотрел капитан на часы: восемь часов утра.

- А вода вон какая - акул полно! - воскликнул Иван Савельич.

- И з-змеи и-плавают, - вставил в рассказ Веня.

- Да, - сказал Иван Савельич. - Развернулись они.

Пошли обратно по тому же курсу. Точь-в-точь. Волнуются! Шутка ли, человек потерялся! Вся команда глядит за борт - в волны, по горизонту.

Час прошли они, другой. Нет человека! То акулий плавник мелькнёт, то плеснёт рыба. Дошли до ночной точки.

Проверили там. Никого!

И вдруг кто-то сверху как закричит:

"Вижу, вижу! Человек за бортом!"

Присмотрелись - действительно человек! А ведь восемь часов уже прошло!

Спустили шлюпку, подгребли к человеку - машинист! Лежит на воде и ждёт. Устал, конечно. Руки дрожат. Помогли ему взобраться на борт, потащили в медпункт. А он отмахивается:

"Не надо, - говорит. - Дайте закурить".

"Как же ты так? - спрашивают. - Почему к берегу не плыл?"

А он отмахнулся:

"А куда мне плыть? В мангры?"

"А не боялся? Тут акулы, там акулы!"

"Сперва боялся, - говорит. - А потом перестал. Какая польза от страха?"

"И никого, - спрашивают, - не было?"

"Были... Прошли японцы. Позвал - не слышат. Ещё кто-то проплыл; хотел крикнуть, голоса не стало. А что за мной вернётесь, верил. Потому и не уплывал никуда. Вы вернётесь, а меня нет. Волноваться будете..."

Вот случай так случай, - сказал Иван Савельич. - Почище любого змея. Человек в друзей верил! Вот как жить надо, чтоб в море никаких змеев не бояться!

- Да, - согласились все. А Веня сказал:

- А змей в-всё р-равно был.

- Ну ладно, передай по вахте: если вдруг ещё выплывет, пусть задержат, - сказал Иван Савельич и пошёл спать. Но мы ещё долго вглядывались в смутную воду. Ведь сами видели, как уходила к манграм извилистая змеистая линия.

АКУЛЫ НА КРЮЧКЕ

В залив Кач мы вошли вечером. Ни огонька, ни деревца. И тишь стояла такая, что голос глох. Далеко забрались. Посмотришь на карту: справа пустыня, сверху - Азия, снежные хребты Гиндукуша. А за ними наши пустыни. А там тайга, и только потом, далеко-далеко, Москва. Попробуй доберись!

За бортом шелестели вода и песок. Пробирались мы с осторожностью, как в лоции велено. Тут мель, там затонуло судно. А в полутора милях от затонувшего судна - наша стоянка.

Боцман бросил якорь в мутную воду, тихо сказал:

- Ну и жара. Хоть бы пальмочка где...

- А вон! - показал я на Валерия Иваныча.

"Чудеса ботаники" поливал у трюма ящики с цветами.

- И то верно, - улыбнулся боцман и подошёл к электромеханику.

Сел рядом на железную палубу, погладил железной ладонью зелёные хвостики в фанерном ящике и сказал:

- Хорошо. Пустыня, железо. А тут - на тебе - трава-мурава, чудеса ботаники!

И вдруг с кормы раздался весёлый крик и хохот:

- Ага! Я говорил!..

- И я говорил.

Все потянулись на корму. Там Фёдор Михайлович тянул леску, а на ней билась, растопырив жабры, большая, как сом, рыбина.

- Ну и рыбка! Вот теперь сварим ушицу! - приговаривал Ваня.