Вильям Козлов - Президент Каменного острова

- Ты не сердись, Сорока, но фотографию я не отдам...

- Не понимаю! - крикнул Сорока.

- Что с ним? - сказала Аленка.

- Не знаю, - ответил я.

Гарик спустился, посмотрел на руки. К ним пристала смола.

- Вид красивый... - сказал он. - Сверху.

- Красивый... - повторил Президент.

Гарик осторожно вытащил фотографию, протянул ему:

- Забирай... У меня такая же была... Это мой отец, мама и я.

Глава тридцать шестая

Я подумал, что Гарик нас разыгрывает. Но взглянув на него, понял, что это не так. Лицо у Гарика серьезное, в глазах - грусть. Он смотрел куда-то мимо нас. Я вспомнил нашу первую встречу на шоссе. Когда мы сказали, что идем в Островитино, Вячеслав Семенович и его жена переглянулись. "В Островитино?" - переспросил Вячеслав Семенович. А Гарик сказал: "Приедем!" И потом, когда мы приехали в деревню разыскивать родственников, Вячеслав Семенович жалел, что они где-то далеко, в поле... И эта история в Калининграде. Гарик там встретил в зоопарке инженера, который взял ему билет в Москву. Этот инженер и есть Вячеслав Семенович. Значит, не случайно они приехали сюда. Привезли Гарика на родину его деда и отца.

Сорока первый опомнился. Он посмотрел на фотографию и вложил ее Гарику в руку.

- Она твоя, - сказал он. Потом сложил руки рупором и крикнул: - Все ко мне!

- Погоди, - сказал Гарик.

- Отставить! - крикнул Президент. Мальчишки, человек пять, уже прибежали, удивленно посмотрели на Сороку и разошлись.

- Почему Смелый? - сказал Гарик. - У него ведь другая фамилия...

- В деревне так звали его. И те, которых он спас от смерти.

- Смелый... - повторил Гарик.

- Мы нашли его могилу.

- Где она?

- Пойдем, - сказал Сорока.

Мы с Аленкой смотрели на Гарика и молчали. Мы все еще не могли взять в толк, что Гарик - это не тот Гарик, а другой - сын героя.

- Вот ты и нашелся, - наконец проговорила Аленка.

- Даже не верится, - прибавил я.

Огромная ель раскинула свой шатер над могилой Смелого. На невысоком холме - камень-валун. Из-под него выбивалась трава, в гуще зеленых листьев краснела земляника. Из-под камня выскочила маленькая ящерица. Приподнявшись на передних ножках, посмотрела на нас и исчезла. На валуне надпись, вырубленная зубилом: "Смелый". Мы долго стояли у могилы. Ель шумно вздыхала над нами. В гуще ветвей негромко свистели птицы. Откуда-то прилетела крапивница. Села на камень и сложила свои красные с черными крапинками крылья вместе. И сразу стала некрасивой. Слышно было, как плескалась о берег вода.

- Он был высокий, с черной бородой... Кузнец. Он мог узлом завязать железный прут... - Гарик секунду помолчал. - Кузница его стояла у самой воды. Он закаливал железо, хватал клещами раскаленную болванку, бежал с ней к озеру и окунал. И пар поднимался выше кузницы... - Гарик улыбнулся: - А больше я ничего не помню... Это рассказывал отец.

- Верно, он был кузнец, - сказал Сорока.

- И сейчас там кузница?

- Сгорела.

- Который уехал на "Волге", он кто тебе? - спросил Сорока.

- Друг, - ответил Гарик.

- Он хороший рыбак, - сказал Президент. - Не жадный!

Облако на миг закрыло солнце, и тень скользнула по камню. Бабочка распустила крылья и сразу снова стала красивой, как цветок, сорванный ветром. Ушло облако, и снова над нами засияло солнце.

Глава тридцать седьмая

Едва солнце скрылось за озером, мы с Гариком пошли в сарай. Завтра идем за лещами. Я поклялся, что встану вместе с ним. Так рано мы еще не ложились, поэтому никак не могли уснуть. Ворочились с боку на бок в сене, но сон не приходил.

- Славик скоро приедет, - сказал Гарик.

- В Москву?

- У них отпуск кончается.

- Живи здесь до сентября!

- Там видно будет, - ответил Гарик.

- Где ты жил, когда из дому убежал?

- Давай спи, - сказал Гарик.

- У Вячеслава Семеновича?

Гарик не отвечал. Заснул, наверное. Я сжал веки и стал считать до ста. Сосчитал. Стал считать еще до ста, и тут дверь с тягучим скрипом отворилась, на пороге показался Сорока.

- Где вы тут закопались? - спросил он.

Пришлось вылезать из-под одеяла.

- Я за тобой, - сказал Гарику Президент.

- Мы тут пораньше легли...

- Ребята ждут.

- А я при чем? - сказал Гарик.

- Оделся? - спросил Сорока. - Пошли.

Гарик нехотя вышел вслед за ним из сарая.

- А может быть, не стоит? - сказал он.

- Бунт поднимут, - сказал Президент.

- Чего я им расскажу?

- Познакомишься поближе...

Гарик пощупал скулу, усмехнулся:

- Уж куда ближе...

- Стоит ли вспоминать? - сказал Сорока.

Они пошли к лодке, на которой приплыл Президент.

- Хочешь с нами? - спросил Гарик.

Я занес было ногу, но Сорока сказал:

- Ты не обижайся, Сергей...

- Тогда и я вылезу, - сказал Гарик.

Они заспорили, и я отошел от лодки. По-видимому, Сорока убедил Гарика. Оттолкнув лодку от берега, они уплыли.

- Не взяли? - услышал я голос Аленки. Она стояла на крыльце и смотрела на озеро. Лодка маячила смутным пятном. Над озером сгустились сумерки. Я понимал, почему меня не взял Сорока. Он не хотел опять ссориться из-за меня с ребятами. Я слышал, как у большого муравейника они нападали на него. А в том, что у них порядки строгие, я мог убедиться на примере Коли Гаврилова.

- Тебе нравится Сорока? - спросил я сестру.

- С чего ты взял?

- Вижу, - сказал я.

- Ты мне надоел, Сережка!

- Не будет он бегать за тобой...

- Ты еще глупый, - сказала Аленка.

На острове ярко горел костер. Гарик и Сорока, наверное, уже приплыли. Леха Рыжий подаст им ложки, и все начнут уписывать уху. А потом Гарик расскажет про свою жизнь,..

Из дома вышел отец. Увидев меня, удивился:

- Ты же спать собрался?

- Успеется, - ответил я.

Рубашка у отца белая, и поэтому руки и шея кажутся черными.

- Не пора ли нам домой, троглодиты?

- У тебя отпуск до сентября, - сказала Аленка.

- Гляжу, загрустили вы...

Он взглянул на остров, где светил костер, улыбнулся:

- Не везет вам...

- Мы там сегодня были, - сказала Аленка.

- Опять как лазутчики?

- Нас пригласили...

Я стал рассказывать, что сегодня произошло на острове. Отец, не перебивая, слушал. Когда замолчал, он сказал:

- Я тоже когда-то искал эту могилу... И до меня искали мпльчишки. А нашел вот Сорока.

- И Гарика нашел, - сказала Аленка.

- Они его два года разыскивают, - прибавил я.

- Я знаю, - сказал отец.

- Гарик - правнук Смелого, - сказала Аленка.

- Ты тоже имеешь к нему некоторое отношение...

- Я? - удивилась Аленка.

- В этой деревне все в какой-то степени родственники. Мой дед и Смелый двоюродные братья...

- Значит, Гарик мой... десятиюродный брат? - наобум спросил я.

- Можешь обрадовать его, - сказал отец.

- Все люди братья, - сказала Аленка.

- Хотите, поговорю с Президентом, чтобы он вас принял в свою республику?

- Так он тебя и послушается! - сказала Аленка.

- Уговорю...