Жан Лафонтен - Басни

Безумие покупщиков - доходно,

И золото к нему ручьем лилось с тех пор.

Он признавал двойные лишь дукаты.

Завел коней, собак, роскошные палаты,

И в постный день пиры он задавал,

Как будто бы на свадьбе пировал.

"Откуда это все?"-дивясь его приему,

Спросил его друг, близкий к дому.

"Обязан всем себе я самому,

Моим способностям, уменью и уму".

Заманчивой ему представилась нажива:

Вновь необдуманно и живо

Он барыши пускает в оборот.

Но все на этот раз пошло наоборот:

На легкомыслии был весь расчет основан.

Неосторожно зафрахтован,

Один корабль погиб. Другой вооружен

Был недостаточно и плохо снаряжен:

Он стал добычею корсаров.

А третий распродать не мог своих товаров:

На убыль роскоши безумие пошло.

В сношеньях деловых ему не повезло.

А так как он с тех пор, как стал богатым,

И в жизни, и в делах привык к большим

затратам,

Лишился сразу он всего.

И старый друг, в нужде найдя его,

Спросил: "Что этому причиной?"

"Фортуна!" - отвечал торговец наш с кручиной.

"Утешься, - молвил тот, - когда не мог найти

Ты счастие, взамен ты мудрость обрети".

Не знаю, внял ли он совету.

Удачу приписать готовы мы всегда

Заслугам собственным, а приключись беда,

Судьбу клянем за неудачу эту.

Все доброе - от нас, но к людям Рок жесток,

Мы правы, и всегда не прав бывает Рок.

О. Чюмина.

Из сборника Абстемия (прим. к б. 24).

139. Гадальщицы.

(Les Devineresses).

Случайностью бывает рождено

Общественное мнение; оно

Рождает то, чему названье - мода.

На людях званий всех пример такого рода

Я подтвердить легко бы мог.

Предубеждение, несправедливость, ковы

Таков стремительно несущийся поток;

Явления подобные не новы,

И неизбежны все они

В грядущие, как и в былые дни.

Среди Парижа женщина простая

Слыла за Пифию. Случись беда какая:

Вещица в доме пропадет,

Любовника красотка заведет,

Иль старый муж живет упорно;

Жена, ревнующая вздорно,

И мать, несносная в семье

Бежали все к ворожее,

Чтоб слышать то, чего они желали.

Ее приемы состояли

В известном знании уловок ремесла

(Искусны в них подобные особы),

В громадной смелости, - и с этим без числа

Творились чудеса. Невежда высшей пробы,

Она оракулом слыла.

Имел на чердаке оракул помещенье,

И, незнакомая с иным трудом,

Она приобрела для мужа положенье,

А, денег накопив, себе купила дом.

Явилась новая жилица

На чердаке, и что ж? По-прежнему туда

Узнать судьбу свою съезжаются: девица,

И дама знатная, лакеи, господа;

Весь город к ней спешит с несокрушимой

верой

Чердак считается Сивиллиной пещерой.

Напрасно женщина твердила господам:

"Смеяться вам угодно, что ли?

Я кое-как обучена складам,

Где ж мне предсказывать?" Пришлось ей против воли

Гадать, предсказывать являвшимся гостям,

И зарабатывать количество дукатов,

Превосходящее доход двух адвокатов.

Ей обстановка помогла:

Указывали стул трехногий и метла

На шабаш ведьм и превращенья;

Предсказывая истину, никак

Нельзя доверья ждать в приличном помещенье:

В гадалке - мода на чердак,

Гадалку первую постигло огорченье.

Все дело в вывеске везде.

Однажды стряпчего увидел я в суде,

Одетого небрежно, и гурьбою

Доходные клиенты шли к нему,

За то, что он напоминал собою

Лицо известное. Спросите - почему?

О. Чюмина.

Поводом к сочинению этой басни послужили Лафонтену два современных громких процесса, в которых публику особенно интересовали фигурировавшие в нем гадалки и отравительницы.

140. Кот, Ласочка и Кролик.

(Le Chat, la Belette et le petit Lapin).

Случилось Кролику от дома отлучиться,

Иль лучше: он пошел Авроре поклониться

На тмине, вспрыснутом росой.

Здоров, спокоен и на воле,

Попрыгав, пощипав муравки свежей в поле,

Приходит Кроличек домой.

И что же? чуть его не подкосились ноги!

Он видит: Ласочка расставливает там

Своих пенатов по углам!

"Во сне ли я иль нет? странноприимны боги!"

Изгнанник возопил

Из отческого дома.

"Что надобно?" - вопрос хозяйки новой был.

"Чтоб ты, сударыня, без грома

Скорей отсюда вон! - ей Кролик отвечал.

Пока я всех мышей на помощь не призвал".

"Мне выйти вон?-она вскричала.-Вот прекрасно!

Да что за право самовластно?

Кто дал тебе его? и стоит ли войны

Нора, в которую и сам ползком ты входишь?

Но пусть и царство будь: не все ль мы здесь равны?

И где, скажи мне, ты находишь,

Что Бог, создавши свет, его размежевал?

Бог создал Ласочку, тебя и Дромадера;

А землемера

Отнюдь не создавал.

Кто ж боле права дал на эту десятину

Петрушке Кролику, племяннику иль сыну

Филата, Фефела, чем Карпу или мне?

Пустое, брат! земля всем служит наравне:

Ты первый захватил-тебе принадлежала;

Ты вышел, я пришла-моею норка стала".

Кот, Ласочка и Кролик

Петр Кролик приводил в довод

Обычай, давность - их законом;

Он утверждал: "Введен в владение наш род

Бесспорно этим домом,

Который Кроликом Софроном

Отказан, справлен был за сына своего

Ивана Кролика; по смерти же его

Достался, в силу права,

Тож сыну, именно мне, Кролику Петру;

Но если думаешь, что вру,

То отдадим себя на суд мы Крысодава".

А этот Крысодав, сказать без многих слов,

Был постный, жирный кот, муж свят из всех

котов,

Пустынник набожный средь света,

И в казусных делах оракул для совета.

"С охотой!" - Ласочка сказала. И потом

Пошли они к Коту. Приходят, бьют челом,

И оба говорят: "Помилуй! Рассудите!.."

"Поближе, детушки, - их перервал судья,

Не слышу я,

От старости стал глух; поближе подойдите!"

Они подвинулись, и вновь ему поклон;

А он

Вдруг обе лапы врознь, царап того, другова,

И вмиг их примирил,

Не вымолвя ни слова:

Задавил.

Не то же ль иногда бывает с корольками,

Когда они в своих делишках по землям

Не могут примириться сами,

А прибегают к королям?

Дмитриев.

Из сборника сказаний и басен Бидпая и Локмана. Бидпай (Бильпай, Пильпай)-апокрифическое имя индийского мудреца; ему приписывается собрание басен и рассказов, которые более 1500 лет распространены среди всех народов Востока и Запада в переводах и переделках. Известны два сборника: "Книга света, или поведение царей, индийского мудреца Бидпая" и "Индийские сказания и индийские басни, Бидпая и Локмана". О Локмане см. прим. к б. 19.

141. Голова и Хвост Змеи.

(La Tete et la Queue du Serpent).

Две половины у Змеи:

Они Хвостом и Головою

У нас зовутся, и молвою

За злодеяния свои

У лютых Парк прославилися обе.

Друг другу равные по злобе,

За первенство в былые дни

Упорно спорили они.

До той поры Хвост за собою